Читать книгу Любовь и ненависть / Мәхәббәт һәм нәфрәт - Разиль Валеев - Страница 23

Что рифмам май и славы ратной свет —

Кружить кружат, а в строчки не ложатся…

Ну что ж, пока к стихам дороги нет,

Хотя б до рынка можно прогуляться,

Кипящего, как в день, когда взлетел

Победный флаг под небо над Рейхстагом…

Мясник базарный, ас разделки тел,

Кроит их здесь, что ножницы бумагу:

Сверкнул топор – упала голова;

Сыщи попробуй рубщика толковей…

Здесь всё товар: у этого – халва,

У этой – рыба, а у этих – совесть.

Здесь не в почёте разве что стихи,

А прочее всегда имеет цену.

И голова дешевле требухи

На площади торговой неизменно.

Тесак заточен, навыки прочны,

А крови тут давно не замечают…

Народов отчим смотрит со стены —

По головам ягнят своих считает,

И под стеною каждую из шей

Под взглядом этим ломит всё сильнее.

И мясника движенья всё точней,

И усача улыбка веселее…

И в голосе отчётливей металл —

Свинец, и сталь, и тяжесть патронташа.

Чья очередь? Вот я в толпе узнал

Горящие глаза Фатхи Бурнаша.

Чья очередь? Убийственна, как яд,

И неизбывна злоба – суть тиранов.

Вот бьётся, пробивая каземат,

О стенку головой Шамиль Усманов.

Чья очередь? Средь множества миров

Наш – место бойни или смертной бури.

«Вернёмся, если не снесут голов», —

Прощаясь говорил Карим Тинчурин.

Чья очередь? Молчание в строю,

Ни смеха в нём, ни толкотни весёлой.

«Возьмите, если надо, жизнь мою», —

Туфана слышу одинокий голос.

Чья очередь? Чьих жертв, каких потерь

Желает Время, на отмашку споро, —

Тукая ли в Татарской слободе,

Гаяза Исхаки ли за Босфором?

Чья очередь? И миллион голов

К ногам безумца катится лавиной.

Чья очередь?..

Но вот уже я вновь

Стою в базарной очереди длинной

И, дум нелёгких холодом дыша, —

Мы все порою в их бываем власти —

Прочь от базара ухожу спеша,

Чтоб праздника весеннего не застил.