Читать книгу По вашему слову память: да будут их грады построены - Роман Дальний - Страница 14

LaDyINReD: Живёт с двумя биолюхами, ещё и про людей высказывается

FruitousAngels: Ховайтесь, хлопцы! Эстрогеновый удар!

LaDyINReD: Очень смешно!! Ещё Фрейда вспомните!!

FruitousAngels: Так чего не вспомнить? Учение дедушки может и устарело, но фамилиё его – отличная лакмусовая бумажка.

LaDyINReD: На что?? На то что ктото не живет низменными животными инстинктами??

FruitousAngels: Ептить! Духовно богатая дева знает, что такое лакмусовая бумажка!

LaDyINReD: user ’fruitousAngels’ banned

Почему просела и неизбежно проседает рождаемость в так называемом «цивилизованном мире»? Такой простой вопрос, а сколько можно дать совершенно разных ответов. Если бы мы числились ленивыми… Ну, хорошо: если бы мы числились совсем ленивыми, то мы бы избавили себя от лишних умственных усилий очередным упрощением, обвинив во всём суфражисток, постепенно выродившихся в феминисток. И радикальных мы тут даже не трогаем, поскольку там вопрос, как и в случае с любым другим радикальным протеканием мысли, медицинский, а не социальный. Ну и заодно мы тем самым сорвали бы джекпот в любимой игре граждан и гражданок, неспособных к самокритике ни в малейшей степени – поиске виноватых. Ярлычок повесили, стрелочника назначили – лепота. Со стрелочниками иногда поступают, как с ярлычками? Так сам небось виноват. Как-нибудь и я могу оказаться в роли стрелочника? А меня-то за что?!

Но есть-таки в предположении о виновности суфражисток некая сермяжная правда. То, с чего они начали, постепенно привело и к равноправию в вопросах оплаты труда. Не, и потом феминистки продолжали бузить, но бузили они по причинам, которые вкратце можно назвать инверсивными. Пока мы оставим их в стороне и примем за данность, что женщины могли получать столько же, сколько и мужчины. Местами – так и больше. И многие – получали. А финансовая независимость даёт относительную свободу.

В том числе и от необходимости терпеть с собой под одной крышей пыхтящего пивного курдюка, разбрасывающего по дому носки и гыгыкающего на тему сильных, независимых женщин с сорока кошками. И гыгыкающего только потому лишь, что даже ни на малипусечку не в состоянии осознать, что сорок кошек – несопоставимо лучше, чем его неотразимая мужественность. Как следствие, если не успели в первые полгода-год, пока не сошёл на нет гормональный угар, то шансы на совместных детей начинают убывать по экспоненте.

Усугубляла положение пресловутая девальвация института брака, в основе своей запущенная ровно теми же социальными тектоническими подвижками. Брак – он всю дорогу инструмент регулирования имущественных отношений. И отношение к нему в обществе напрямую зависело от количества имущества и той ценности, которой его наделял общественный договор. Во времена, когда всего имущества – два глиняных горшка и пара плетёных корзин, так и отношение соответствующее: да пусть подавится, ещё наплету.

Другое дело, что в такие времена у мамки на шее уже к исходу первого года висит лялька и не факт, что попутно опять не беременная. А родительского инстинкта никто не отменял. Ну а так как залетали часто и много, совместная забота о подрастающих чадах худо-бедно стабилизировала ситуацию относительно первобытного промискуитета. И от перенаселения спасала только высокая детская смертность и глобальные катаклизмы зари человечества.

Но количество и условная ценность имущества постепенно росли, потребовав в конечном итоге некоторой романтизации и где-то даже абсолютизации: стабильность и предсказуемость идут на пользу обществу, знаете ли. И налогообложению. А связывать себя семейными узами с налоговой ставкой – как-то фу. Вот и примиряли себя с действительностью одной рукой, другой подписывая брачный контракт. Но всегда находились те, кому подписывать особо нечего. В их среде ослабление патриархальных традиций, вызванное урбанизацией, привело к пресловутым «бракам по любви». Что так себе, прямо скажем, фундамент. Ну кто, будучи влюблённым, трезво мыслит? Влюблённость – прекрасный повод для того, чтобы затрахаться до изнеможения, но принимать серьёзные имущественные решения? И вот, проходит какое-то время, а у нас под одной крышей два человека, которые смотрят друг на друга теперь уже трезвыми глазами и видят… что?

Но система всё же работала, пока мужчина худо-бедно содержал семью и выступал в роли основного кормильца. Поговорка «Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда» тут приобретает неожиданный оттенок, не так ли? А потом суфражистки, осознанно, или неосознанно, но выдрали скрепу. С мясом, млеком и, в каком-то смысле, яйцами. И я их тут ни в коем случае не обвиняю: все события имеют свою логику, и они действовали в полном соответствии с таковой.

И некоторое время заданный ими вектор даже оказывался прогрессивен в плане общего блага. Без дураков: махровый патриархат стал тормозящей силой в сложившихся к тому времени условиях. Но вот применительно к текущей теме разговора получилось так, что ценность мужчины как бракообразующего фактора упала до значений, которых мир ещё не видел. И последующая статистика разводов – прямое следствие и наглядная тому иллюстрация. Из архивов вы также можете почерпнуть интересный нюанс: в большинстве случаев инициаторами разводов выступали женщины. Нюанс особенно занимательный на фоне того, что, объективно-то говоря, все друг друга стоили и стоят в личностном плане.

В общем, институту брака нанесли серьёзный урон. Но ещё не рождаемости. Достаточно долгое время ситуацию спасал прогресс в медицине, в частности в акушерстве, позволивший значительно снизить детскую смертность, а также то, что зародившаяся ещё во времена того самого первобытного промискуитета половая стратегия «От хорошего кобеля и родить не грех» никуда не делась.

Но всё же большей частью благодарить стоит прогресс в медицине. Хорошие кобели, хотя и могут, просто пройдя мимо, заставить сидящую в кафе стайку подружек в едином непроизвольном порыве сжать бёдра, чтобы компенсировать непроизвольный импульс, представляют собой всё же штучный товар. Но неугомонное человечество угораздило произвести революцию в контрацептивах. Где-то тут рождаемости и нанесли уже непоправимый удар.

Ирония судьбы, не правда ли: именно развитое общество может совершить такую революцию, но оно же окружает человека таким количеством соблазнов, искушений и просто комфорта, что такая естественнейшая вроде вещь, как рождение ребёнка, становится действительно проблемой. От которой если и не отказываются вовсе, то откладывают на потом. Будь женщины по-прежнему зависимыми домохозяйками, и такую напасть пережить вполне удалось бы, но «если бы, да кабы»: равноправие и контрацептивы оказались молотом и наковальней. Изготовленными, разумеется, из самых лучших побуждений.

Не сказать, что Агрегация не видела, к чему идёт дело. Но, скажем так, до определённого момента ситуация нас не сильно беспокоила. Рост населения в странах третьего мира, местами так и вовсе взрывной, не то, что компенсировал потери, а перекрывал с лихвой. Мы обратили на проблему самое пристальное внимание тогда, когда рождаемость в развитых странах просела настолько, что началось постепенное замещение коренного населения. И мы вот прям вплотную столкнулись с тем, что количество далеко не всегда переходит в качество.

И тут, видимо, требуется ещё одно небольшое отступление. Мне не раз приходилось слышать несколько странное обвинение вампиров в том, что они всерьёз обеспокоены количеством населения, но ни в малейшей степени качеством его жизни. Так, да не так. Количество – безусловный приоритет, но мы прекрасно понимали: требуется определённый уровень социума, чтобы он придумывал, проектировал и производил ракетные двигатели, микроэлектронику, ядерные реакторы и прочий НТП. Вампиры тут по уши тоже, но я уже объяснял, хоть и не сильно вдавался, почему люди нам нужны позарез для всяких таких хитрых штук. Мы также понимали, что требуется определённая среда, где те, кто двигает НТП, будут воспроизводиться на должном качественном уровне и в достаточных количествах. Так и родилась концепция «золотого миллиарда». По утверждению некоторых людей – людоедская.

На что Агрегация предпочитает отмалчиваться, даже в лице тактичного и дипломатичного пресс-секретаря Милены и медоточивой Лели, производящей впечатление готовности обнять весь белый свет и прижать его к своим аккуратным грудкам. Поскольку сказать тут особо нечего. С нашей точки зрения правильным ответом тут будет встречный вопрос: да с какой стати? А, если вы внимательно прочли вышестоящие абзацы, то вы должны также прекрасно понимать: мы не просто не хотели, а даже близко не собирались повышать кому-то там уровень жизни – его повышение вне оговоренного «золотого миллиарда» прямо противоречило количественной установке. Ну, плохо вы размножаетесь в условиях комфорта и достатка, проваливаясь в «поведенческую раковину» ничуть не осмысленней непосредственных участников эксперимента «Вселенная-25». Оно нам втиснулось? Отнюдь.

Вот только мы не ожидали такого стремительного роста эффективности и такого распространения контрацептивов, из-за которых «поведенческая раковина» превратилась в «поведенческую дырищу». И наш «золотой миллиард» подвергся такой изрядной социальной эрозии, что она грозила сожрать в конечном счёте всю систему и прогнозы. Когда же на тропу войны с метросексуалами вышли ламберсексуалы, мы со своей стороны поняли: откладывать никак нельзя, нужно не просто что-то делать, а вчера. Иначе наступит Рагнарёк, Апокалипсис и Карачун в одном флаконе.

И никаких преувеличений. Во времена оные, до изобретения ядерного оружия, мы могли ещё вздохнуть, пожать плечами и начать сначала. Но теперь представьте, что ядрёну боньбу изобрели во времена расцвета Римской империи. А потом… Представили? Вздрогнули? Вот и мы вздрогнули. И даже как-то неловко тут упоминать, что мы не только приветствовали, но и напрямую участвовали как в самом Манхэттенском проекте, так и в передаче результатов оппонентам в геополитической полемике. А потому что задолбали. Люди умудрились за Первую и Вторую мировые войны угробить себе подобных столько, сколько мы даже близко не употребили за всю нашу историю. И у нас по результатам таких забегов, что называется, аццки пригорело. Вот только опять сами себя перехитрили.

А тогда, в то конкретное время, нам требовалось спасительное решение. Каковым и стали биолемы Фазы «B», или, в просторечии, «брачные» биолемы (Фазой «А», если что, стали уже упоминавшиеся дупли, проложившие дорогу биолемам в принципе). Поначалу, конечно, полное неприятие таковых. Но человек – существо любопытное. Первый анонимный заказ. Второй. Третий. Заработало «сарафанное радио». Количество заказов стало расти по всё той же экспоненте. И ещё б не росло: «брачный» биолем – идеальный партнёр, полностью настроенный под ваш настоящий психологический профиль и полностью соответствующий вашим физическим предпочтениям и возможностям. А когда опомнились и подтянулись женщины, над «ГенТехом» прошёл град из золотых самородков.

Биолем не изменит. Биолем никогда не предаст. Биолем без малейших сомнений пожертвует своей жизнью ради вас. Биолем от «рождения» настроен на ваши мозговые ритмы, а потому тонко чувствует ваше настроение. У вас полностью совпадают интересы и приоритеты. А те отличия, которые есть, внесены в проект специально в качестве изюминки, которая должна лишь подчёркивать ваше единство. Биолем возбуждается, когда возбуждаетесь вы. Равнодушен, когда равнодушны вы. Оргазм испытывает вместе с вами. И любое ваше желание для него – закон. Последнее, как нетрудно догадаться, делает биолемов уязвимыми, что тоже вызвало немало кривотолков, пересудов и баталий.

Проблему решило юридически закреплённое глубокое и обязательное нейросканирование заказчиков под контролем Наблюдательного Совета. Сканирование закрывало сразу две задачи: составление того самого настоящего, а не декларируемого психологического профиля и отсечение прямо возле калитки разного рода девиантов, испытывающих удовольствие от тушения окурков об другого человека. В обсуждении протоколов и процедур принимали участие и сами биолемы, из числа первых, что добавило принятым решениям убедительности. Наблюдательный Совет даже закрепил за биолемами право вносить обоснованные гуманистическими соображениями поправки в дальнейшем.

А вот перестать быть биолемами биолемам так и не разрешили, кто бы мог подумать, несмотря на все гуманистические рюшечки. В каковой краеугольный камень с завидным постоянством и долбят активисты из числа борцов за права биолемов. Вызывая некоторое недоумение среди самих биолемов, но когда активистов волновало мнение тех, кого они собрались осчастливить?

А ещё биолемы – репродуктивны. И рожают/зачинают вполне себе человеческих детей. И хотя отношения между биолемами и их детьми строятся уже именно как отношения любящих родителей и детей, на начальном этапе биолемы готовы безропотно вытирать своим чадам сопельки и жидкий стул. То есть, заказывая биолема, вы заказываете не только идеального партнёра, но и идеального родителя своим детям. Не хотите, чтобы они вас сильно беспокоили – не будут, биолем возьмёт все заботы на себя. И хотя такой опции никто не скрывал, мало того, она прямо прописана в каждом контракте, первый же рождённый биолемом ребёнок произвёл эффект разорвавшейся бомбы.

А дальше, как говорят, пошло-поехало. Ситуация с рождаемостью определённо стала улучшаться. Несмотря на то, что даже сейчас биолемов в популяции не больше двадцати с копейками процентов. К сожалению, нам так и не удалось перейти к Фазе «С» и запустить конвейерное производство таких масштабов, чтобы закрыть все проектные потребности, а потому биолемы, при всех своих достоинствах, остались при одном своём существенном недостатке: крайней дороговизне.

Первыми опомнились феминистки радикального толка, вдруг почуяв – куда задул ветер перемен. Первым делом они попытались проповедовать среди биолемов женского пола, но вместо понимания встретили неприятие. Тогда они ополчились против, незаметно оказавшись на переднем крае борьбы с биолемами, как явлением. Где и оставались, пока большая часть не вымерла естественным путём, а остальные не маргинализировались достаточно для перехода в стан конспирологов. Но даже во времена расцвета их антибы, они скорее раздражали, чем причиняли неприятностей.

Совсем другое дело – фундаменталисты. В продуцировании которых, в силу врождённых системных багов, особо отличались так называемые авраамические культы. Несмотря на близкородственные разногласия, тут они оказались едины, как никогда: если «ворожею» в одной известной формуле заменить на «биолема», то ход их мыслей в отношении «бездушных тварей» станет до омерзения очевиден.

Некогда они единым фронтом выступили также против вышедших из тени вампиров. Но в случае вампиров хватило нескольких попыток покушений на них, чтобы противная сторона осознала всю брутальную фатальность своих заблуждений. Когда хрупкая на вид вампиресса в считанные мгновения размазывает тонким слоем по окружающим предметам обстановки четырёх вооружённых громил-фанатиков – это, знаете ли, производит должное впечатление. И именно на том уровне, который доступен их восприятию. Вот только те, кто таких направляет, обычно несколько умнее, а потери личного состава их заботят слабо. Поэтому покушения прекратились только после того, как вампиры, как бы так поделикатней выразиться, отработали пару цепочек полностью, с первого до последнего звена.

В случае же с биолемами, как мы ретроспективно понимаем, расчёт стратегов основывался на том, что их судьба вампиров напрямую не касается, да и косвенно не очень, а потому и дело наше – сторона. И несколько биолемов успело погибнуть, потому что отчасти дело так и обстояло: «ГенТех» – одно, а Агрегация – другое. Мухи отдельно, котлеты отдельно, и ни в коем случае не смешивать для пользы дела. Но потом к стратегам стала приходить Лилит. Бывают ли упыри поэтами? Ну, по-своему.