Читать книгу Нити Судьбы - Ульяна Петровна Подавалова-Петухова - Страница 14

Время бежало. Когда Ромале исполнилось двенадцать лет, Яша привел в дом совсем юную цыганку. Девушку звали Фаиной. Она посматривала из-под смоляных бровей на девочку и откровенно, хоть и старалась это не показывать, боялась Полины Яковлевны.

– Мама, я не просто привел Фаину к нам, – сказал Яша. – Если вы с ней поладите, то летом мы поженимся.

Женщина промолчала, да только Яков не первый год жил с ней под одной крышей, и уже знал ее характер.

– Мама, скажи сразу, если что не так, – заявил он.

Теща вздохнула.

– Я искренне рада за тебя, сынок, – ответила та, – да только вот уж больно молода она для тебя, не находишь?

Цыган улыбнулся.

– По нашим обычаям, Фая уже перестарка. Ей зимой исполнилось двадцать два года. Ее звали замуж, да только она отказывала всем, – сказав это, он смутился и добавил чуть погодя, – говорит, что любит меня с того дня, как схоронили Свету.

Яша вздохнул, оглянулся на дверь, где в комнате остались сидеть за столом Фаина и Ромала.

– Сказала, что так любить, как я жену любил, никто не может. Но она постарается. Совсем недавно она вновь отказала одному влиятельному человеку, тогда ее отец заявил, что больше не станет ее слушать и выдаст замуж даже против ее воли за того, кто попросит ее руки. Только тогда она пришла ко мне, – и парень снова замолчал.

Ему было неловко рассказывать, как молодая, очень красивая девушка упала перед ним на колени, обхватив его ноги тонкими руками. Она даже говорить не могла, просто плакала, лишь изредка бросая «люблю» то на русском, то на цыганском языках. Яша долго не мог поставить ее на ноги, у Фаины те будто подламывались в коленях. Усадив ее на диван, мужчина потребовал объяснений. Девушка подняла на него прекрасное залитое слезами лицо.

– Я тебя полжизни люблю, Яшенька. Либо за тебя замуж, либо в воду. Иной судьбы не будет, – прошептала она горячо.

Цыган хмыкнул.

– Ну, что «люблю», я уже понял, а вот насчет замуж…. – но договорить не посмел. Девчонка на глазах посерела – ни дать, ни взять черный платок на лицо набросили. У нее даже глаза будто бы ввалились, и волосы поблекли. Она спокойно поднялась и незряче шагнула к двери. Яша поймал ее за тонкое запястье. В тот вечер он ее сам отвез домой…

***

Полина Яковлевна приняла девушку. Первое время та старалась особо не попадаться хозяйке на глаза. С Ромалой Фаина сдружилась сразу. Сама же девочка спокойно отнеслась к решению отца жениться во второй раз. Она видела, как сильно любила Фаина Яшу, как смотрела на него, как дышала через раз, сидя рядом с ним, и во всем старалась угодить. Приходил в дом Полины Яковлевны статный пожилой отец Фаины, Родион Романович. Фаина не хотела пышной свадьбы. Яша и подавно помалкивал. Но отец невесты настоял на том, чтоб все было по традициям и по закону. Женщина смотрела на высоченного, чернявого с посеребренными висками мужика и соглашалась с ним. Фаина, как и Светлана, была единственным ребенком. Любимая жена, Кармен, умерла много лет назад. Наверное, поэтому отец смирялся до сих пор с капризами дочери. Она стала для него смыслом и светом жизни. Теща Якова видела, что выбор Фаи не очень радует старого цыгана. Марика, жена Михаила, как-то сказала, что смешанные браки не в чести в цыганских семьях. Именно поэтому отношения Полины Яковлевны и Яши были многим чужды и казались, по меньшей мере, странными, тем более после смерти Светы. Но как бы там ни было, Яша Черный был не последним цыганом, был молод, богат и красив. Да и только слепой не видел, как сильно Фаина любила жениха. На помощь старому цыгану пришла Полина Яковлевна.

– Фаина, ты достойна красивой, пышной свадьбы. Ведь это союз по взаимности, – говорила она. – Яша мне как сын. Ромала – внучка любимая. А ты станешь дочерью. Ох, и красивые же внуки у нас с вами будут, Родион Романович!

В конце концов, такой роскошной и богатой свадьбы Полина Яковлевна не видела за всю жизнь. К тому же эта была настоящая цыганская свадьба. Мужчины и женщины сидели за разными столами. А уж какие подарки преподнесли молодыми и говорить нечего! Фаина в белом платье смущенно улыбалась и из-под смоляных бровей поглядывала на мужа. Потом молодые покинули гостей, а пир продолжался, как ни в чем не бывало. Когда же муж с женой вернулись к гостям, то на Фаине уже было красное платье, а потом был вынос чести, что уж совсем поразило русскую женщину. Простынь с красными пятнышками крови теребили женщины из клана и пели что-то – девушка вышла замуж невинной. Она не осрамила свой род и отца.

Полина Яковлевна говорила от имени матери жениха, ныне покойной Розы, которая умерла еще в 1985 году. Называла прилюдно сыном, и именно ей Яша улыбался открыто и искренне, но в глубине его черных омутов теща видела грусть. Жестокосердная память, знай, подсовывала опьяненные от счастья лица Яши и Светы. И тогда жених смотрел на свою невесту так, как теперь глядит Фаина на своего мужа.

Как бы там ни было, свадьба вышла красивая. Молодые скоро въехали в дом Полины Яковлевны. И теперь дом был наполнен светом, песнями и красотой. Что и говорить, Фаина была хороша собой. Черные смоляные брови, волосы чистый шелк и такой густоты, что и пальцев руки не хватало, глаза как две черные жемчужины, сама стройная, высокая. Ромала быстро привязалась к мачехе, но мамой никогда не называла.

– Ты слишком молода, чтобы быть мне матерью, – как-то сказала девочка, – я буду звать тебя сестрой.

К зиме стало известно, что в конце лета будет пополнение в семье. И действительно, 4 августа 1992 года на свет появился Родион Яковлевич. Тезка дед даже слезу пустил, когда впервые взял внука на руки. Новоиспеченный папаша ликовал: у него есть сын, наследник. И только теперь Яша смотрел на жену другими глазами. Роды были тяжелыми. Мальчик родился весом 4,5 килограмма! После родов молодая мать была бледной, а под глазами лежали черные круги. Но именно тогда Яша впервые так ее целовал. А после возвращения домой он преподнес жене золотую цепочку и весьма увесистый крестик.

– Яшенька, родной мой, – заверила его Фая, – это не последний наш сын.

В ответ отец лишь улыбнулся.

***

Ромала сидела на лавочке возле здания ПТУ, куда поступал Саша. Как не уговаривали его мать с подругой идти учиться в политехнический техникум – не уговорили.

– Да я обычный работяга, – заявил он еще в мае. – Мне и дядя Паша оставил место в своем гараже. Буду летом подрабатывать у него.

Вот и весь сказ. Сказал, как отрубил. Мать просилась поехать с ним в ПТУ, да куда там!

– Что я маленький что ли, чтоб ты меня за ручку водила, – сказал парень.

Ромала проситься не стала. Просто взяла и поехала вместе с ним на собеседование. Знала, что гнать не станет. Так и получилось. Они проболтали всю дорогу в автобусе. Девочка несколько раз поправляла прическу и воротник на рубашке друга. Хотя теперь для этого ей приходилось приподниматься на цыпочки.

– Ты только не волнуйся, – вдруг сказала она, когда они уже подходили к зданию училища.

Саша глянул на нее. Он понимал, что она волнуется за него, хотя и не понимал причины ее волнения.

– Ты что думаешь, что у меня мозгов не хватит, чтоб поступить в эту шарагу? – спросил он.

Ромала услышала в его голосе нотки обиды.

– Ну, что ты! – воскликнула девочка. – Да эта шарага, как ты выразился, не стоит твоего внимания.

Она говорила горячо и искренне.

– С твоими отметками и знаниями тебе рады будут в любом техникуме! – заявила цыганочка уверенно, но тут же робко добавила: – Я боюсь, что доколупаться до чего-нибудь могут. Ты, хотя бы пока, постарайся не высказываться сразу. Хотя бы сегодня.

Она смотрела снизу вверх, и в ее глазах Саша читал мольбу. Что и говорить! Водился за Александром один грешок: не мог он смолчать, если чувствовал, что собеседник не прав. И спорил порой до хрипоты, до драки. Сам парень иной раз просто не мог сдержаться.

– Саша, постарайся понравиться комиссии, – попросила Ромала. – Представь, как будут злорадствовать Мамедов и Бубликов, если тебя не возьмут.

Парень тут же увидел ухмыляющиеся физиономии давних недругов и заверил девочку, что спорить не станет. Возражать тоже.

Ромала осталась в парке возле училища, как и многие родители абитуриентов. Села на свободную лавочку, напоследок незаметно перекрестив удаляющегося друга. Мамы разговаривали о своих сыновьях, вздыхали и посматривали на открытые тут и там окна ПТУ. Цыганочка, чтоб скоротать время принесла с собой книгу. И, как только вихрастая льняная голова парня пропала в черном провале настежь распахнутой двери училища, погрузилась в чтение.

Ребята выходили по одному. Родители тут же бросались к своим детям, и парк понемногу пустел. Ромала пересела на другую лавочку в тень. Читала книгу, периодически отмахивалась от назойливых мух, иногда поглядывала на дверь, когда из нее, будто из темноты на свет выходили те, кто уже прошел испытания. И вновь опускала глаза на страницы. Тут рядом с ней присели. Она посмотрела: двое парней, у которых, по-видимому, собеседование уже закончилось. Взглянула на секундочку и погрузилась в чтение, хотя, руку на сердце положа, было не до него. Мысли сползали со страниц и стремились к Александру: не надерзил бы. Смотрела на лежащие перед ней строчки, понимала, что ничего не запомнила и не поняла из прочитанного, и вновь возвращалась к началу. Конечно, она могла захлопнуть книгу, но тогда ожидание ей казалось еще более томительным.

– Ох, какая хорошенькая! – вдруг раздалось справа.

Девочка краем уха услышала фразу, да не обратила на нее внимания, но тут на страницы упала парочка помятых карамелек. И тогда она оглянулась на парней. Те сразу заулыбались.

– Маленькая еще, но хорошенькая, – сказал первый коротко стриженный сероглазый парень, который сидел ближе к ней.

– А маленькие любят сладкое, – поддакнул его приятель, с такой же стрижкой, но более острым и каким-то колючим взглядом, держа сигарету в зубах. И оба они не улыбались, а нагло ухмылялись. Ромала бросила взгляд на дверь – никого. На той стороне парка, где она сидела, не было ни души.

Тот, что поближе сидел, все так же ухмыляясь, встал, а потом присел перед Ромалой на корточки. Девочка автоматически одернула юбку.

– Ну, что же ты не ешь конфеты? – вдруг спросил он, щуря глаза.

– Спасибо, не хочу, – твердо отказалась Ромала.

– А что хочешь? Хочешь мороженого? – предложил он, и его взгляд показался цыганочке каким-то липким, что захотелось умыться. И еще хотелось бежать. Да вот только от них она вряд ли убежит. Где-то краем сознания она это понимала. Нельзя показать им, как она напугана. Нельзя давать панике шанс завладеть собой. Девочка отдала другому парню конфеты и захлопнула книгу.

– Ну, что ж ты нас обижаешь, – опять завел свою пластинку сероглазый. – Будешь мороженое? Пойдем, я куплю!

Он протянул руку, и Ромала сделала усилие над собой, чтоб не отшатнуться от этой грязной руки. Она лишь отрицательно покачала головой, чувствуя, как страх предательски сковывает голосовые связки. Девочка так сильно прижимала к себе книгу, что острые края врезались в грудь, но она не ощущала боли.

– А ты кого ждешь? Брата? – спросил второй.

Ромалу всю жизнь воспитывали так, что всегда нужно говорить правду, только правду и ничего кроме правды. Она совсем не умела лгать.

– Нет, – ответила цыганочка, поднявшись и отойдя в сторону.

Парень тоже поднялся.

– А кого? Парня что ли? – ухмыльнулся второй.

– Друга, – спокойно ответила Ромала.

– Какого друга? – не унимались эти двое, подходя все ближе и ближе.

– Меня! Чего непонятного-то? Какие-то проблемы? – вдруг раздался над ухом девочки родной голос. От неожиданности руки разжались, и книга шлепнулась на асфальт. Горячая, такая родная рука лежала на плече. И теперь девочка не могла больше смотреть на эти ехидные рожи парней. Она развернулась и уткнулась лицом в Сашину грудь, обхватив его талию руками. Она слышала, как в его груди бешено колотится сердце. Видимо, он увидел ее с крыльца и испугался. Он бежал к ней на выручку. Конечно, у парня за такую короткую дистанцию даже не сбилось дыхание, а вот сердце бухало в груди так, будто наружу просилось. Что и говорить, парней словно корова языком слизала..

Саша поднял книгу.

– О, да тут у нас «Тарзан»! Эдгар Райз Берроуз. Да ты же ее читала, вроде бы, три раза, а?

Ромала кивнула, потом отрицательно замотала головой. И Саша выругался сквозь зубы. Привлек девочку к себе, обнял.

– Надо им было по шее накостылять обоим, – пробормотал он, от злости скрипя зубы.

– Они не стоят того, – вдруг произнесла Ромала.

И тогда Александр разозлился. Он отодвинул от себя девочку и, не убирая рук с ее плеч, заявил:

– Ты того стоишь! Поняла? Ты! Ты стоишь того, чтоб вот такие уроды получали не только в нос! Ты стоишь того, чтоб за тебя драться, не щадя головы! Да я за тебя умереть готов!

– Не надо умирать! – крикнула Ромала, прижимаясь к нему. – Я в порядке, правда! Только не умирай!

Ее острые тонкие пальчики вцепились в его рубаху, будто он действительно сейчас собирался на смертный бой ради нее. Саша немного оторопел.

– Хорошо, не буду, – проговорил он, прижав к себе девочку. И вот тогда он впервые подумал, что обнимает девочку, маленькую и беззащитную. Не подругу, а именно девочку. С тонкими, как ветви яблони, руками; круглыми коленками и такими хрупкими плечиками.

– Ромала, – тихо позвал он.

Цыганочка глянула в его озабоченное лицо. Он никогда не называл полным именем. Звал Малой, а когда злился, то называл Мелкой или Ромкой.

– Ты чего, Саш? – удивилась она.

– Ромала, – вновь повторил парень, глядя в ее черные омуты, – давай дружить!

Девочка пожала плечами.

– Так мы и так дружим, – сказала она.

Александр покачал головой.

– Нет, это не то. Давая дружить по-другому.

Цыганочка недоумевающе хлопала пушистыми ресницами.

– Да как по-другому? – опять не поняла она.

Саша посмотрел по сторонам, будто там можно было найти подходящие слова.

– Ну, сейчас мы с тобой просто друзья. Мы ходим в кино, вместе гуляем. Но я для тебя друг. А я хочу быть твоим парнем, поняла?

Ромала опустила руки и отвела глаза.

– Ты чего? Обиделась? – забеспокоился он.

Девочка покачала головой, а потом вновь глянула на него, и Саша отступил, настолько ощутимым показался взгляд. Он даже убрал руки с ее плеч.

– А кем я для тебя буду? – тихо спросила она.

– Моей…, – начал он, но запнулся, – моей девушкой. Если кто к тебе пристанет, тогда ты им скажешь: «Отстаньте от меня. А то я своему парню скажу, он из вас котлету сделает».

«Котлета» позабавила девочку, она даже слегка улыбнулась.

– Но мы теперь будем учиться в разных местах, – напомнила Ромала, и ее глаза наполнились неподдельной грустью. Саша привлек ее к себе.

– Это не имеет значения, – уверил он, – правда, Мала! Я все равно всегда буду рядом. Вот увидишь!

– Угу, – ответила девочка, а в интонации было больше иронии, чем уверенности.

Они молча ехали домой. Каждого одолевали свои мысли. Саша думал, что теперь он будет еще лучше смотреть за тем, чтоб Ромалу никто не обидел, не дай Бог. Парень тяжело вздыхал, понимая, что не сможет, как раньше, быть ежеминутно рядом с ней в школе. С Мамедовым нужно поговорить еще до начала занятий. Пусть только попробует сунуться к его девочке, уж он тогда поправит фейс смазливому ингушу! А еще он думал, что теперь у них с Ромалой все будет по-другому. Вот он сидит рядом, держит в своей ладони ее тонкие пальцы, как было ни раз, но ощущения другие! Или они только казались другим?

Самой же девочке было не до этого. После того, как Саша поступил в училище, они будут встречаться лишь короткими вечерами. Она и так не в полной мере ощутила лето. Александр каждый день, кроме воскресенья, уходил в гараж к своему дяде, маминому брату. И возился там с какими-то непонятными железками до трех, а то и до пяти вечера. Теперь у него занятия до пяти, хоть и суббота тоже выходной. Выходных ей будет мало. Она не сильно задумывалась над Сашиным предложением дружить по-другому. Может из-за того, что в этом году и так все будет по-другому.