Читать книгу Постмодерн между модерном и контрмодерном - Вадим Беляев - Страница 11

Подведем итог тому, что делает Автор.

Во-первых.

Ядром концепции Автора является «дискурсивное продумывание» образования, взятое из платоновской философии. В соответствии с этим продумыванием, для решения проблемы разобщенности современного человечества, для приведения его к счастью нужно:

1) Найти (сформулировать) анропо-космический идеал.

2) Осуществить «образовательное принуждение» к этому идеалу.

Автор проходит мимо того, что в платоновской версии построения «счастливой» жизни за образец берется счастливая жизнь внутри школы, достигаемая путем медитации на единство и завершенность универсума. Автор некритично привлекает платоновский дискурс, делая всю свою концепцию депроблематизирующей реализационные проблемы социального «принуждения к идеалу». Совершенно непонятно, что может выйти из попытки сделать проекцию платоновской школы на социум. Точнее, попытки такого рода мы можем видеть в тоталитарных обществах ХХ века.

Во-вторых.

Автор противопоставляет платоновское «дискурсивное продумывание» образования «софистическому» варианту, который он видит господствующим и в современности. Опираясь на это, Автор предлагает решить проблему современности путем утверждения платоновского дискурса. Автор тем самым пропускает фундаментальную реализационную проблему. Пусть различные миросистемы на протяжении истории реализовывали в себе различные антропо-космические идеалы. Но всегда явно или неявно возникала реализационная проблема: никогда реальное существование миросистем не соответствовало своему идеалу, оно всегда было «неидеально» в том смысле, что различными способами происходила диверсификация относительно идеалов, переход к негативным аспектам идеалов и т. п. В этом смысле современное состояние человечества, которое можно считать во многом приведенным к идеалу «Преобразующие Землю и Вселенную», испытывает ряд реализационных проблем, которые имеют логику, совершенно не связанную с системой образования как приведением к идеалу.

В-третьих.

Автор не использует таких понятий, как «модерн», «постмодерн», «пост-постмодерн» и т. п. Но имеет смысл рассмотреть его позицию как ту, которая задает себя именно в контексте подобных понятий. Автор акцентирует состояние разобщенности современного человечества. Причем это состояние типологически соотносится с софистическим состоянием древнегреческого мира. Именно так следует прочитать тот факт, что Автор опирается на платоновский дискурс о человеке и обществе. С точки зрения Автора, Платон решал в своем контексте ту проблему, которая актуализируется в современности. Как Платон формулировал свою проблему? Он понимал ее как: 1) отсутствие у общества единого для всех идеала; 2) отсутствие соответствующей системы воспитания-образования как способа приведения к идеалу. Социальный мир распадается вследствие этих причин. Следовательно, что нужно сделать? Нужно: 1) найти единый для всех идеал; 2) установить его для всех через систему образования как приведения к идеалу. К этому очевидно, следует добавить институциональную систему контроля над сознанием для всей уже образованной части общества. Платон создавал проект того, что можно назвать идеологическим обществом. В таком обществе есть установленная «сверху и для всех» система предельных представлений о мире (идеология) и институциональный контроль над сознанием. Логично считать институциональный контроль необходимой компонентой. Ведь мало сформировать нужное сознание через систему воспитания-образования. Это сознание впоследствии может отклоняться от сформированного. Нужно продолжать контролировать сознание.

Итак, Автор переносит ситуацию платоновского противостояния софистическому периоду древнегреческого мира на современность. Для Платона этот период был наглядным проявлением преобладания бесформенности-хаотичности над формой-целостностью. В качестве ответа на это логично было выставить стратегию возврата к форме-целостности в социальном и универсальном планах. Причем важно видеть, что платоновский ответ не просто утверждал какой-то идеал. Он утверждал идеал как подчинение человека и универсума система предзаданных форм. Теперь не представляет труда перенести всю эту логику на современность. Софистическое состояние будет соответствовать постмодернистскому состоянию современного мира. Если в этом кризисном состоянии фиксировать главным образом разобщенность и критику идеалов, то в качестве ответа на нее должно выставляться ее структурное отрицание – новый идеал и новое объединение. Каким образом, и на какой основе? Здесь Автор воспроизводит платоновское решение: нужно внести объединяющий идеал и установить способы принуждения к этому идеалу. Какой именно идеал хочет установить Автор? Идеал человека «преобразующего Вселенную». С одной стороны, это в целом является универсализацией модернового идеала (человека «преобразующего Землю»). С другой стороны, новый идеал должен направлять к объединению человечества перед лицом единой для всех модернистской задачи. Получается, что Автор предлагает преодолеть современное «постмодернистское» состояние человечества через утверждение «нового модерна».

Но какие проблемы в связи с этим могут возникнуть? Все те проблемы, которые продемонстрировали авангардные модерновые проекты ХХ века. Классическим примером здесь может выступить марксистский проект и советская система. Можно говорить, что марксизм решал ту же самую проблему, что и Автор. Либерально-капиталистический мир для марксизма представляет собой мир, проникнутый хаосом, борьбой между классами и системами. Обобщенно можно говорить о том, что для марксизма стоял вызов мировой разобщенности. Ответ на этот вызов был задан примерно также: нужно совершить глобальную освобождающе-объединяющую революцию. Нужно освободить мир от капиталистических (и до-капиталистических) отношений и объединить его на основе нового социально-антропологического проекта. Что получилось в реальности? Советская система (как способ реализации этой революции) продемонстрировала идеологическое общество, в котором новый проект оказался системой предельных представлений о мире (идеологией), установленной «сверху и для всех», и институциональным контролем над сознанием. Возникли специфические реализационные проблемы. Часть этих проблем была связана именно с архитектурой идеологического общества. В таком обществе всегда есть тенденция заменять реализацию идеала медитацией на идеал. Таковой оказалась и советская система. Она не столько реализовывала коммунистические идеалы, сколько была индивидуальным и коллективным медитативным процессом, в котором реальность воспринималась как уже проникнутая этим идеалом. Проще говоря, социокультурная система представляла собой виртуальную реальность, в которой рисовалась реализация соответствующего идеала. Если выражаться в постмодернистских терминах, то советская система продемонстрировала негатив господства метанарративов. Если обобщить вызов негатива советской системы и сделать его вызовом негатива всего авангардного модерна первой половины ХХ века, то мы получим постмодернистское состояние как избегание господства метанарритивов, а идеологию постмодерна как идеологию этого избегания.

Итак, вполне логично считать, что авангардный модерн первой половины ХХ века создал те вызовы, ответом на которые стал постмодерн. Автор предлагает свой вариант выхода из постмодернистского состояния. Но какой именно? Фактически предлагается восстановить модерн. Причём восстановить его в той же самой версии, реализационный негатив которой стал тем вызовом, на который отвечает постмодерн. Предлагается смотреть на постмодерн нерефлексивно (как Платон смотрел на софистику): нужно увидеть в нем просто эпоху отрицания идеалов и в качестве ответа на это восстановить идеалы в правах, установить для всего человечества единый идеал и институты приведения сознания индивидов к этому идеалу. С одной стороны, в этом можно увидеть ту интегральную тенденцию, которая набирает силу в современности и утверждает в разных вариантах «пост-постмодернистское» состояние. Это состояние возврата к идеалам (в разных вариантах этого, но как правило с удержанием позитивности их постмодернистской критики). Хотя можно выделить и радикальные версии такого возврата. В качестве таковых можно видеть такие варианты возврата к идеалам, которые не считают постмодернистскую критику значимой. Это может происходить по идейным соображениям. Такие варианты можно видеть в контр-модернистской идеологии, которая утверждает восстановление общества на до-модерновых основаниях. Такие варианты можно увидеть и в про-модернистских версиях. Автор предлагает именно такой вариант. Его «новый модерн» оказывается предельно нерефлексивным. Он утверждается только на основе диагноза разобщенной современности. Автор просто выдвигает проект «нового объединения», не рефлексируя над подобными проектами, которые выдвигались и реализовывались от древности до наших дней.