Читать книгу Вера и рыцарь ее сердца - Владимир Де Ланге - Страница 16

Мальчик пролежал в детском отделении городской больницы без малого две недели. Каждый день ему в вену вливали чью-то законсервированную кровь, ставили уколы в ягодичные мышцы и заставляли есть. В больнице Ронни общался только с мальчиками, и это было хорошо, они предают друзей. Многие из ребят тоже страдали бедностью красной крови, и у них тоже бывали носовые кровотечения. Если для мальчиков родители приносили то, что положено: фрукты и соки, то для Ронни каждый день мама готовила мясные котлетки и кормила ими сына, что совсем не полагалось по больничным правилам. Когда мальчику захотелось отведать жареный ростбиф, Альфонс понял, что сын пошел на поправку.

Такой наплыв больных детей с кровотечением, мог заставить задуматься докторов, что дети в Бельгии стали жертвой пролетевшего над страной радиоактивного облака, заряженного пылью разорвавшихся атомных бомб в Японии.

После выписки из больницы Ронни вместе со своей семьей переехал в новый дом, купленный Альфонсом в дачном поселке. Дом стоял за чертой города, на берегу морского канала. Вокруг поселка в те годы рос густой лес. Ронни был рад переезду, так как с притворщицей Диан ему встречаться совсем не хотелось. Услышав слова доктора о том, что из-за слабого сердца ему позволяется только сидеть да лежать, Ронни опять воспротивился врачебного приговору, жить по-старушечьи. «Как бы, не так», – сказал сам себе мальчик и начал, ступенька за ступенькой, покорять домашнюю лестницу. Наконец, состоялся его первый подъем на второй этаж, за которым последовал долгий спуск на исходную позицию. За первым последовал второй подъем, за вторым третий. Вскоре, при подъеме и спуске мальчик стал усиливать нагрузку, держал в руках по утюгу. Постепенно одышка прошла, и воодушевленный Ронни уже носился по лестнице, как метеор. Валентина радовалась выздоровлению сына, и скоро утюги сменились ведрами, полными угля, которые мальчик приносил домой из подвала.

Первое время после переезда в дом над каналом у Ронни не было друзей, кроме маминого отца, Маленького Франца, который тоже захотел жить поближе к семье дочери и купил в тех местах маленький домишко. С дедом скучно не бывало.

Маленький Франц гулял с внуком по лесу, учил его ориентации на незнакомой местности и способам выкорчевывания деревьев. Иногда Ронни засиживался допоздна, играя с ним в карты, и тогда ему приходилось возвращаться домой в полной темноте. Свет луны не проникал сквозь густую листву деревьев, и Ронни шел на ощупь по чуть заметной узкой тропинке, каждые пять-шесть шагов приседая от страха, прислушиваясь к таинственному шепоту леса. Его слух напрягался, как у собаки нюх, чтобы вовремя различить приближение злого человека или дикого зверя, но о его страхе никто не должен был знать. Какому мальчишке хочется прослыть трусом? Поэтому Ронни учился не бояться, идя по ночному лесу, и его оба деда, Большой Франц и Маленький Франц, любую пугливость выбивали из внука пинками да подзатыльниками.

– Стыдно мужчине в любом возрасте пугаться и кричать, как петуху недорезанному. Ты родился не у крестьянина в сарае, ты потомок знатного рода настоящих мастеровых, – внушали ему деды.

Старания Валентины откормить больного ребенка не прошли даром. Тело мальчика постепенно наливалось силой, и быстро набирало вес. Через какое-то время Ронни уже вновь мог сам постоять за себя, и с этого времени, как ни странно, у него стали появляться друзья, все высокие и стройные, как на подбор, хотя он был среди них самым маленьким, но его стойкий характер и необычная сила кулаков приносили ему уважение не только друзей, но и врагов.

Летние каникулы на новом месте прошли замечательно, и с началом учебного годы Ронни отправился в одну из лучших школ пригородного поселка, что находилась в двадцати километрах от дома. Эту школу Валентина выбрала по совету ее новых подруг, и в этой школе мальчика взяли на класс ниже, ведь школа-то была более передовой, чем прежняя. Школа при католической церкви «Братья по Любви» учила детей наукам еще с прошлого века. Так как обучение в школе находилось на высоком уровне, то и требования к ученикам были более высокие, чем в соседних школах, то Ронни не роптал. Все до единой школы казались ему тюрьмами, тюрьмами без решеток и наручников. Учеба его интересовала поскольку постольку, лишь бы его пораньше отпускали домой.

По правилам новой школы все ее ученики должны были каждое воскресное утро приходить на богослужение в церковь. Ранним воскресным утром ехал сонный Ронни на трамвае, чтобы получить на бумажке штемпель, от которого зависела его успеваемость. Постепенно Ронни невзлюбил не только школу, но и церковь.

Однажды, он шел в школьную столовую, где собирался съесть приготовленный мамой бутерброд, его подозвал к себе дьякон, который ставил школьникам печати о присутствии на воскресном богослужении. Ронни был уверен, что монах начнет его журить за повторный пропуск воскресной службы, хотя причина, по которой мальчик не приехал в церковь, была уважительной: утром он проснулся вовремя, но потом опять случайно уснул, а как следствие этого, не успел на трамвай. Спрятав вожделенный бутерброд в школьную сумку, мальчик робко подошел к дьякону и склонил перед ним свой курчавый чуб. Вдруг Ронни почувствовал мужские руки, гладящие его по голове. Мальчик вздрогнул от неожиданности и поднял на дьякона зеленые злые глаза. К чему такие ласки?

– Не бойся, сынок! – ласково сказал церковный слуга. – Я не буду тебя бранить. Я ведь прекрасно знаю, как нелегко вставать с рассветом, мой мальчик, но Богу это нравится, – от таких слов у Ронни чуть не вывалился язык от удивления. Он совсем не был готов к такому обороту событий. Его жалели за прогул?!

– Ох, сынок, я тебя так хорошо понимаю. Дай мне тебя пожалеть! Садись ко мне, мой хороший мальчик, сюда, на коленки.

Тут дьякон крепко ухватил Ронни за плечи и с силой посадил его на свои острые коленки. Мужские дрожащие руки заскользили по телу мальчика. Почувствовав их прикосновение, Ронни зайцем вскочил с колен и отпрыгнул от дьякона на безопасное расстояние.

– Никакой я вам не «сынок»! – сказал и был таков. У Ронни уже давно имелся план побега. Поэтому, недолго думая, парнишка обезьянкой переполз через ограду школы, ворота которой были весь день на замке, и побежал домой, не дожидаясь трамвая.

Вечером Валентина рассказала мужу о том, что узнала от сына, и Ронни перевели в школу, в которая располагалась на окраине города. И в этой школе мальчика записали на класс ниже, так, на всякий случай, чтобы не повредить общей успеваемости школьников. Впрочем, любви к знаниям у Ронни от перемены ее месторасположения так и не появилось. Учение давалось ему легко, кроме грамматики, а тут еще по программе ученикам старших классов было положено изучать французский язык.

– Учитель, вы сделали ошибку на доске! – радостно сообщил Ронни на весь класс.

– Что-то случилось, Де Гроте? С каких пор ты стал интересоваться тем, что написано на доске?

– Потому что вы, господин учитель, сделали ошибку, а я ее первый заметил! – с торжеством победителя заявил Ронни. Он подошел к доске и постучал по ней указкой, как это не раз делал учитель. – Вы написали слово «б-у-т-е-й» неправильно! – довольный своим триумфом громко и четко произнес Ронни, уже стоя перед всем классом.

– Уважаемый Де Гроте младший, теперь нам всем видно, что ты совсем не учил урок. Потому что слово «б-у-т-е-й» пишется как «bouteille». Садись за парту, горе-ученик!

Класс засмеялся, а учитель продолжил:

– Изюминка французского языка в том, что многие слова пишутся не так, как слышаться. Эти правила правописания нужно хорошо вызубрить, чтобы получать хорошие оценки, – назидательно обратился учитель теперь уже ко всем ребятам. Тут Ронни не выдержал и перебил учителя, чтобы отстоять свою позицию:

– Но ведь это так глупо. Главная цель любого языка в том, чтобы тебя хорошо понимали, а если правила мешают людям понимать друг друга, то эти правила надо отменить.

Упрямый мальчик был обижен на учителя, который обвинил его несправедливо и продолжил свои рассуждения, уже сидя за партой.

– Поэтому надо писать так, как слово слышится. Зачем выдумывать правила? Для того, чтобы другие делали ошибки и за это получали плохие оценки? И вообще, господин учитель, я знаю, что надо сделать! Надо создать для всех народов единый общий язык, чтобы тебя мог понять каждый человек! Каждое слово должно писаться так, как оно слышится, и тогда люди не будут тратить время на ненужные нормальным людям правила или не будут бестолку запоминать даты рождения королей, а будут изучать то, что действительно им нужно, чтоб делать жизнь человечества лучше. Например, почему бы не научить нас техники полетов в космос!

Ронни уже давно мечтал полетать на самолете, переплыть все четыре океана, странствовать между звезд, но этому в школе, к сожалению, не учили. Поняв всю нелепость своей выходки, он вздохнул и замолчал. Учитель, который не собирался решать космические проблемы, выгнал «выскочку» из класса, и тот отправился домой, любуясь погожим деньком.

– Учитель решил меня наказать! Но господин учитель даже не подозревает, как хорош день за стенами школы. Это просто преступление – проводить такой прекрасный день в школе, уча то, что совсем неинтересно.

Ронни не хватало и целого дня, чтобы наиграться, наработаться и постараться хоть чуть-чуть устать к вечеру. Учеба казалась ему тогда пустой тратой его драгоценного мальчишеского времени. По воскресеньям он помогал папе достраивать маленький домик в саду, чтобы в нем могли спокойно стареть большой дедушка Франц и бабушка Мария. Отбивать молотком старый цемент с кирпичей, забракованных для строительства, – вот занятие для настоящего мужчины! Молоток часто бил по пальцам, и Ронни даже подозревал, что папа подсунул ему неправильный молоток, но вскоре молоток исправился и тогда дело по очищению кирпичей пошло хорошо. Руки мальчика становились грубыми от работы, и под ногтями чернела грязь, как у настоящего рабочего человека.

Альфонс учил сына своему ремеслу. У него было собственное строительное дело, и мужчина надеялся передать его сыну, который быстро осваивал строительную профессию. Мальчик имел пригожие к труду руки, но был, в отличие от отца, разговорчив и нетерпелив. Альфонс любил работать не спеша, он хотел гордиться своим трудом, а его сын работал на скорость: быстрее завершить начатое дело и убежать на волю. Работая под контролем отца, Ронни каждый раз вносил в свой труд какую-то новаторскую идею, а каждая идея требовала того, чтобы ее опробовали. Это новаторство утомляло Альфонса, и он нередко отпускал мальчика с работы раньше времени.

Выйдя на улицу, мальчик не скучал, то он играл с соседскими мальчишками в ковбоев, гарцуя на смирных лошадок, отправляющихся на водопой; то охотился на кроликов, которые к тому времени так расплодились в лесу, что сильно досаждали крестьянам.

Ронни всегда стремился проверить свои возможности в экстремальных условиях. Например, смог бы он переехать пешеходный мостик над каналом, по которому каждый день ездил на велосипеде в школу, туда и обратно, с закрытыми глазами? Как можно было ему удержаться от этого эксперимента? И на следующий день мальчик сел на велосипед перед въездом на мост, плотно завязал глаза маминым платком и стал крутить педали. Сначала он уверенно въехал на мост, потом всё внимание искусственно ослепшего велосипедиста обратилось на руль, потому что руль стал вести себя так, словно был хозяином положения, а еще через несколько метров его велосипед уверенно съехал с моста и упал в воду. Вода в канале была по-осеннему холодная. В тот день мальчик не пошел в школу, а мокрый и грязный, с поломанным велосипедом, возвратился домой.

На его счастье, у мамы не было времени выяснять, что же с сыном произошло, почему он мокрый и почему его велосипед в таком плачевном виде, потому что она спешила в гости. Со словами напутствия типа «Всё расскажу папе» она покинула дом. За ней, держа в руках плюшевого мишку, засеменила сестренка Диан.

Пока мама, гуляя по поселку, по очереди навещала своих подружек, мальчик привел себя в надлежащий вид, помылся сам и помыл велосипед. Чтобы отремонтировать велосипед много времени не потребовалось. Потом, немного поразмыслив о своем предназначении на земле, мальчик принял решение поработать в доме живым насосом. Играть ему всё равно было не с кем, так как его друзья еще сидели за школьной партой.

После дождя в гараже стояла вода. Гараж находился под домом, и во время дождя в него бежали дождевые потоки. Вычислив объем набежавшей за ночь воды, зная объем ведер, которыми вычерпывалась воды из гаража, Ронни принялся носить полными ведрами дождевую воду на улицу, следя за временем. Когда все расчеты были им завершены, а воды в гараже не осталось, то выяснилось, что он работал с мощностью тридцать пять литров в минуту. Валентина, пришедшая из гостей, по достоинству оценила труд сына и не рассказала отцу о его утреннем купании в водах канала.

Обучение на второй ступени средней школы мальчик начал только в тринадцать лет, ведь из-за перемены школ он уже дважды оставался на второй год. Так как в местной школе не было второй ступени обучения, мама отправила Ронни в школу, куда он пришел учиться в первый класс.

– Ронан Де Гроте? Узнал, узнал! Возвратился-таки блудный сын в свои родные пенаты! Ну, и зачем пожаловал, дружок? – радостно приветствовал его директор средней школы.

– Пришел доучиться, господин директор, – ответил Ронни, поняв, что мама опять забыла записать его в школу.

– Значить, не надоело еще учиться! Ну, сударь, и в какой же класс тебя определить? Сколько тебе лет? Ага, в тринадцать лет ты должен учиться в четвертом классе второй ступени средней школы. Так и запишем. А теперь ступай в класс, и чтоб без глупостей.

Так Ронни в один момент перескочил сразу на два класса вперед. Программу мальчик усваивал хорошо. Занятий в школе ему было достаточно, чтобы не делать домашних заданий, на выполнение которых у него никогда не было времени, ведь самое важное ждало мальчика за стенами учебного заведения.

Однажды, Ронни поспорил с друзьями, что он на своем велосипеде переедет по дну канала на другую сторону. Мальчик уже хорошо знал канал, как и работников шлюзов, которые доверяли смышлёному мальчику проводить суда через шлюзы. Оказалось, что проехать под водой по дну канала на велосипеде было делом новым не только для Ронни, но и для всей детворы в округе, поэтому у него были болельщики и те, кто скептически относился к его мальчишеским затеям, которые уже на первый взгляд были безумными.

Сначала Ронни въехал в воду канал на большой скорости, и тут же напор воды перевернул экспериментатора через голову, так что теперь велосипед ехал на хозяине, вернее даже плыл. В следующий раз, приняв во внимание сопротивление воды, он перед въездом в канал чуть притормаживал, чтобы плавно погрузиться в воду, а уже потом стал набирать скорость. но тут опять проблема, воздуха в легких хватило только на полпути. Когда Ронни, всплыв на поверхность канала, хорошо отдышался, то он понял, что его двухколесный друг остался лежать на дне. Вытащив велосипед со дна канала, паренек не прекратил попытки выиграть спор. День за днем постигал он тактику подводной езды на велосипеде. Теперь, перед входом в воду, мальчик сначала резко выдыхал из легких воздух, притормаживал, а перед входом в воду до отказа набирал в легкие воздух и уже под водой начинал бешено крутить педалями. В конце концов, ему самому понравилось ездить по скользкому дну канала, в потоке воды, он чувствовал себя покорителем новых подводных миров.

Через неделю тренировок Ронни, на глазах у поселковой детворы, переехал на велосипеде по дну канала с одного берега на другой и стал героем дня. Но в этой победе Ронни вдруг почувствовал одиночество. Ему не хватало той, которая бы разделила бы с ним его славу подводного велогонщика. После истории с соседкой Диан повзрослевший мальчик продолжал сторониться общества девочек, хотя с того времени прошли годы. Как там не крути, а подросток Де Гроте стал нуждаться в девичьем внимании, тем более, что с ним стали происходить странные вещи: ему начали сниться женщины. Обнаженная грудь Брезжит Бордо сводила его с ума почти каждую ночь. Эта актриса сияла красотой на экранах кинотеатров и была кумиром всего мужского населения планеты, в этом никто не сомневался. Какой нормальный мужчина сможет противостоять чарам пышногрудой красавицы, оголившей свою прекрасную грудь для зрителей всего мира? И хотя женская грудь Брезжит Бордо промелькнула на экране лишь мимолетным видением, но это эротическое видение пробудило в юноше целый шторм сексуальных желаний. Он стал мечтать о близости с женщиной, и грудь актрисы манила его по ночам, потому что днем ему было не до таких глупостей.

Валентина видела, что к мальчику с возрастом приходят нормальные подростковые желания, но ее огорчало то, что сын совсем не обращал внимания на девочек. Сначала она поделилась своей тревогой с мужем, и как-то вечером Альфонс позвал Ронни к себе в мастерскую и сообщил ему прямолинейно, как отец сыну, что мужской член дан человеку не напрасно и что его нужно время от времени пускать в дело. На этом его отцовское половое воспитание сына закончилось. Потом Валентина поделилась своими переживаниями за сына с подругами и знакомыми.

Мадам Де Баккер, вырастившая трех хороших сыновей, посоветовала Валентине самой помочь сыну освободиться от его мужского желания, не дающего ему спать спокойно. Валентина последовала ее совету и однажды ночью вошла в спальню к мальчику. Она встала на колени перед его кроватью и стала поглаживать возбужденную мужскую плоть сына. В ответ на ее поглаживания скупая мужская влага быстрыми каплями потекла на простыню. Ронни, освободившись от напряжения внизу живота, перевернулся на бок и стал спокойно спать дальше. Валентина мысленно поблагодарила всезнающую мадам Де Баккер и, довольная собой, тоже пошла спать.

В одну из душных летних ночей Ронни опять страдал во сне от неутолимого желания быть приласканным пышногрудой актрисой. Вдруг Брезжит Бордо сама протянула к нему руки и стала ласкать его тело, грудь живот … Потом красавица прижала его к своей волшебно-мягкой груди, и он вошел в нее с жадностью тигра, набрасывающегося на добычу. В сладкой истоме Ронни проснулся и от неожиданности чуть не свалился с койки: его мама склонилась над его животом и касалась его губами.

Весь следующий день мама злилась на сына и не разговаривала с ним. Ронни не мог понять, что он должен делать в таких случаях. Это незнание сильно досаждало мальчику, но не настолько, чтобы грустить, а его мама в то утро взглянула на себя со стороны, и ей стало стыдно за свои проделки с в спальне у сына. Теперь Валентина злилась на мадам Де Баккер, которая давала такие бессовестные советы, а когда первая волна стыда прошла, то женщина почувствовала радость оттого, что ее эксперименты по спасению сына от юношеского воздержания безнадежно провалились. Она почувствовала свободу от тайных мыслей, приводящих ее в постыдный трепет. Пусть теперь ее сын сам спасает себя.

Родители Ронни были активными членами Социалистической партии Бельгии, и каждое лето отправляли своего единственного сына в лагеря, организованные для детей социалистов. Мальчики его возраста в летних отрядах носили униформу с шелковым галстуком на шее. Галстук красного цвета с белыми шариками нелепо смотрелся на толстой шее Ронни, который не понимал смысла в бесконечных походах по дюнам с шелковым «ошейником» на шее. Лагерная жизнь напоминала ему школу летнего сезона. В начале каждого сезона товарищи по лагерю язвили над его плотно сбитой фигурой, которая при его малом росте действительно казалась несколько несуразной. Они кричали за его спиной типа: «Ой, толстая груша, не дай себя скушать!» «Колобок, колобок, побежал наутек». На подобные выпады скаутеров Ронни отвечал ударом левой рукой под ребра обидчика, и задира тут же вспоминал его имя. Были в лагерной жизни и свои хорошие стороны, ибо в совместных походах еду на всех ребят часто готовила его мама, а готовила она всегда сытно и вкусно.

Альфонс и Валентина также состояли в клубе любителей природы, члены которого иногда устраивали совместные пикники с играми и едой на свежем воздухе.

Как-то раз, несколько семей клуба любителей пикников договорились вместе съездить в Париж. Эта поездка была приурочена к пасхальным каникулам, но в последний момент что-то помешало Валентине и Альфонсу принять участие в этой поездке, и они вместо себя отправили во Францию своего тринадцатилетнего сына, под присмотром своих друзей.

В Париже женщины решили пройтись по магазинам и с согласия мужей разошлись по всем четырем направлениям столицы Франции. Мужчинам ничего другого не оставалось, как податься на улицу Красных фонарей, где их ждали неприличные развлечения. Прибыв на место назначения, они вспомнили о присутствии в их компании несовершеннолетнего подростка, сына Де Гроте. Перед тем, как зайти в дом терпимости, в витринах которого зазывали клиентов полуобнаженные красотки, мужчина попросили юношу подождать их возвращения на улице. Ждать друзей отца на улице Красных фонарей было совсем нескучно. Ронни, прислонившись к стене противоположного здания, с любопытством глядел вслед веселым девицам и их клиентам. Прошло немного времени, как и к нему подошла кокетка, и Ронни сразу узнал в ней проститутку.

– Что, скучаешь, крепыш? – обратилась она к подростку и улыбнулась ему ярко накрашенным ртом. От волнения Ронни не услышал вопроса, он не мог отвести глаз от женской груди, которая оказалась прямо у него перед носом. Такой красивой женской груди и так близко он еще не видел никогда.

– Хочешь потрогать? Не бойся малыш, грудь женщины любит ласку, а я не кусаюсь! – сказала девушка развеселившись.

Ронни не мог ничего с собой поделать, его тянуло последовать примеру взрослых мужчин, но было как-то боязно.

– Ну, что, мой мальчик, мелочь на конфеты накопил? – снова весело спросила девушка и похлопала его по карману штанов, слегка коснувшись его взбухшей ширинки.

Ронни быстро вытащил все деньги, полученные от родителей на развлечения. Девушка охотно взяла мелочь и проворно засунула ее в потайной карман панталон. Потом она повела Ронни за собой. В чужом доме, в маленькой комнатке с широченной кроватью, случилось то, о чем юноша так мучительно мечтал в своих снах, но это произошло до обидного быстро: девушка прижала его к себе, потом Ронни задохнулся от сиюминутного приступа восторга, и наступившая легкость в теле почему-то сменилась разочарованием в душе. Он ожидал чего-то большего от вкуса этого «запретного плода». Деньги, впрочем, были потрачены, и обиженных не было, а вечером папины друзья повели Ронни в ночное варьете на площади Пигаль. В середине представления с потолка в публику спустилась большая птичья клетка, в которой сидела живая женщина. Ее голое тело было украшено перьями. Теперь Ронни видел перед собой красивую женщину в одних перьях, но прижать ее к своей груди ему совсем не хотелось. По приезде домой он почувствовал себя значительно взрослее, он чувствовал себя среди сверстников переростком.

– Де Гроте, за минувший год ты не сделал ни одного домашнего задания! – в голосе директора звучало огорчение.

Директор учительствовал уже долгие годы. Он видел, что в мальчике погибает талант исследователя, но был бессилен что-либо изменить в его судьбе. Он понимал, что ребенок не может видеть своего падения, пока не упадет. В середине учебного года директор навестил семью мальчика. Валентина напоила важного гостя крепким кофе, но не сразу поняла, зачем он пришел. В конце беседы она сообщила директору, что ее сын, Ронан Мария Альфонс Де Гроте, является единственным наследником фамильного предприятия, поэтому ему не обязательно быть ученым, а надо быть богатым и здоровым. На прощание она посоветовала директору оставить ее сына в покое, потому что по народной мудрости, книжки читать – лишь тоску нагонять.

Пришло время, и директор школы с сожалением сообщил Де Гроте младшему, что его школьные знания недостаточны для перехода в следующий класс. Юноша отправился домой, мечтая о свободе и играх на воле. Однако Валентина думала по-другому. В первый день каникул, ни свет, ни заря, она разбудила сына и отправила его искать работу на сосисочную фабрику. После завтрака Ронни сел на велосипед и поехал на завод, который был в двадцати километрах от дома. Завод показался ему гигантским полигоном. В отделе кадров прежде всего спросили дату его рождения.

– 21 сентября 1944 года, – ответил мальчик.

– Когда тебе исполнится полных четырнадцать лет, тогда и приходи обратно.

Счастливый, Ронни вернулся домой. Всё лето он трудился в саду, потом помогал отцу, иногда подрабатывал, ремонтируя велосипеды друзей и детские коляски подруг мамы, а иногда разъезжал по поселку на машинке и продавал мороженое детям вместо соседки, у которой были гости, причем он каждый раз зарабатывал больше, чем сама мороженщица.

Однажды, юноша увидел, как его богатый сосед выкорчевывает старый дуб на лужайке перед своим домом. Дуб был еще в силе. Перед его древесной мощью пожилая пара казались жалкими лилипутами. Ронни подъехал на велосипеде прямо к их забору.

– Давайте, я вам помогу, – обратился он к соседу с топором в руках, явно незнающему с чего ему начать.

– Тебе, юноша, не справиться. Мы с женой трудимся с самого утра, а конца этому делу не видно, – с тоской в голосе ответил сосед, а его жена с надеждой посмотрела на подростка.

– Уверяю вас, что справлюсь с этой задачей за пятнадцать минут.

– Сынок, если ты окажешься специалистом, мы тебе хорошо заплатим.

Ронни ловко перепрыгнул через соседский забор, привычно взял в руки лопату и быстро подкопал под деревом яму размером метр на метр. Потом лопата сменилась топором. Паренек подрубил оголившиеся корни, влез на самую верхушку дуба и стал раскачиваться на дереве, как на качелях. Крона дуба склонялась всё ниже и ниже в противоположную сторону от ямы, а Ронни продолжал раскачиваться, и, хотя корни дуба из последних сил цеплялись за почву, дерево раскачивалось каждый раз с большей амплитудой, в какой-то момент оно жалобно заскрипело, юноша ловко спрыгнул на землю и дуб упал поверженным богатырем на зеленый газон.

– Молодец, сынок! Уложился в обещанные пятнадцать минут.

– Меня дед этому научил, еще в детстве! – с гордостью сказал Ронни, принимая от соседей заработанную мелочь.

Первого сентября Ронни не пошел с другими школьниками в школу. Все дети его возраста сели за школьные парты, а он в первый день занятий купил на заработанные им деньги старый мотоцикл господина Де Баккер, хотя этот мотоцикл не заводился, но это никого не огорчало.

21 сентября Ронни исполнилось 14 лет, и он отправился на сосисочную фабрику на своем, видавшем виды, велосипеде.