Читать книгу Летят стрижи… Юркино детство - Юрий Петрович Линник - Страница 9

Урожай картошки в тот год был так велик, что родители засыпали находящийся на кухне подвал по самый лаз, и всю зиму мать готовила блюда из собственной картошки. Больше всего в детстве Юрка любил жареную картошку. От одного запаха картошки, исходящего из кухни, он сходил с ума. Поначалу Юрка не знал, чем так вкусно пахнет на кухне. Не в силах устоять, он бросил свои дела и, как кот на валерьянку, двинулся на запах с кухни. А когда спросил у матери, мол, что там она такое готовит, что слюнки текут, она, смеясь, ответила, дескать, полено жареное. Приняв шутку матери за чистую монету, Юрка ещё долго называл жареную картошку поленом жареным, что вызывало весёлый смех у родителей. Разумеется, о настоящем полене он пока не ведал.

Не было для Юрки большего удовольствия, чем лакомиться жареной картошкой. Но, оказывается, было. Как-то мама приготовила жареную картошку и усадила Юрку за стол. Работал радиоприёмник. Шёл «концерт по заявкам радиослушателей», и вдруг зазвучало нечто волшебное. Да, это была музыка, но какая! Мощное вступление прозвучало как приглашение, мол, послушай, дружок – тебе понравится. Ещё как понравилось! А дальше полилась лёгкая, изящная мелодия, с каждой секундой становясь всё прекраснее. Юрка получал одновременно два громадных удовольствия: от потрясающей музыки и великолепного вкуса его любимой жареной картошки. А главное, в сочетании со вкусом его любимой жареной картошки музыка казалась ему ещё прекраснее, а музыка словно усиливала вкус картошки.

А свёл Юрку с ума довоенный вальс Исаака Дунаевского из кинофильма «Моя любовь». В те годы (начало 50-х) этот замечательный вальс пользовался популярностью, и его часто передавали по радио. Сегодня его не услышишь ни по радио, ни по телевизору, впрочем, как и все другие замечательные вальсы середины 20 века. Другие времена – иные вкусы.

Жареную картошку Юрка обожал, а вот суп отнюдь. Не то что он его не любил, суп он просто терпеть не мог. «Тоже мне еда, – думал Юрка, – воду хлебаешь, да хлебом закусываешь.» Его неприятие супа вызывало протест со стороны родителей. Однажды отец пришёл с работы на обед. Мать подала ему суп и предложила Юрке за компанию отведать его нелюбимого супчика. На Юркино «Не хочу» отец, бывший, видимо, не в духе, ответил строго: «Ну-ка быстро садись и ешь!» На повторное «не хочу» отец поднялся и направился к Юрке. Юрка понял, что сейчас произойдёт покушение на его вкусы и свободу, а, учитывая решительность отца, возможно, и физическое воздействие в виде подзатыльника. Дабы не допустить насилия над собой, Юрка мгновенно нашёл спасительный выход – удирать и удирать, что есть мочи, ибо, если отец поймает, то уж затрещины точно не избежать. Стремглав он вылетел из квартиры во двор. Отца возмутила неожиданная выходка сына, к тому же это было наглое посягательство этого клопа на его отцовский авторитет, и он в ярости бросился в погоню.

Но куда там – сынуля его уже сверкал пятками в соседнем дворе. Отцу было недосуг гоняться за ним, и он, несолоно хлебавши, вернулся доедать свой суп. Юрка же убегал долго, и, лишь убедившись в том, что погоня отстала, перешел на шаг. Оказался же он на незнакомой улице и даже растерялся поначалу, но потом вспомнил, что по этой улице он с родителями ездил на автобусе к бабушке. А вон и остановка, на которой они ожидали автобус. Хотел было возвратиться обратно, но подумал, хитрец, что вдруг отец его поджидает где-нибудь в засаде, и решил повременить, пока отец не уйдёт на работу. К тому же, и возвращался Юрка, на всякий случай, другим путём, по переулку, расположенному чуть дальше, – обогнул квартал и, довольный своим манёвром, вернулся домой. Как он и предполагал, отца дома уже не было, а мать сделала вид, что ничего не произошло, быть может, она даже гордилась сыном за проявленную им способность постоять за себя. Это была Юркина маленькая победа, впервые он сумел отстоять свои принципы. Суп, правда, пришлось съесть, к тому же, после такой бешеной погони у Юрки появился отменный аппетит, и он показался ему даже вполне ничего. Вернувшись с работы, отец также ни словом не обмолвился об обеденном курьёзе. Кому охота вспоминать свои промахи? Забыть Герострата! Но Юрка всю жизнь с удовольствием вспоминал совершённый им блестящий побег.