Читать книгу Дурман - Алексей Черкасов - Страница 15

Рыбак Деде покачал головой – твёрдо, но без гнева.

– Десятьдней пути туда, – сказал он за ужином, глядя старику в глазанемигающим взглядом. – И пять обратно. Кто накормит моих детей, пока я буду гнать лодку по воле чужого Ка? И что останется нам, когда я вернусь с пустыми руками?

Старец молча оглядел хижину. Стены из тростника и ила пропускали лунный свет, как сито – воду. На глиняном полу – ни сундука, ни горшка с зерном. Лишь циновки, глиняные горшки да запах рыбы и дыма, въевшийся в стены.

– Неужели в закромах твоих нет ни зёрнышка на чёрный день? – спросил он.

Лампа на глиняном подносе мерцала, и тени на тростниковых стенах плясали, как духи, пришедшие послушать чужие речи. Ма-Хеса сидел, вжавшись в циновку, – она была жёсткой, как камень, но всё же мягче, чем камни в пустыне.

– Всё, что имею, ты видишь, – ответил Деде. – Вот моя хемет, Нефернефер, – он встал и положил руку на плечо молча стоявшей поодаль женщине с усталыми глазами и опущенными, как у плачущей статуи губами. – Вот мои дети, – он кивнулна младенца на руках жены и двух близнецов, вцепившихся руками в её передник и прячущихся за ней от незнакомцев, вторгшихся в их маленький и плохо изученный мирок.

– А соседи? – спросил старик. – Неужто не протянут руку?

– Нахт и Эрт-Неф – мои старшие братья, – ответил Деде. – Но они не богаче меня. Каждый рассветмы уплываем на лодке. Часть улова – нам, другую – на базар в Инбу-Хедж.

Старец задумался. Пламя лампы дрожало, отбрасывая тени, похожие на крылья ибиса. Фитиль слабо потрескивал и коптил.

– Тогда продай мне лодку, – сказал он. – Я сам доплыву до Пер-Хатхор.

– Нет, о, старец, чьи годы тяжелы, как камень утёса, – возразил Деде. – Без лодки мы погибнем. Да и не справитесь вы вдвоём: ты – стар, а он, – он кивнул на Ма-Хесу, – горяч, как песок в полдень. Ветер Хапи разобьёт вашу ладью, и вы уйдёте в Дуат раньше срока. Нам и втроём с братьями не так просто управляться с ней, особенно когда боги посылаютветер на Хапи…

Старик опустил голову. Долго сидел он, охватив ладонями виски, будто взвешивал не слова, а души. В тростнике снаружи завывал ветер, отрывистое пение тростниковых жриц Хекет наполняло темноту – не плач, а призыв: «Приди, Хапи, омой старое, чтобы взошло новое». Ма-Хеса уже доел ячменную лепёшку, а старик всё сидел и сидел, углублённый в диалог с Ка. Ма-Хеса решил, что он уснул, когда тот поднял очи – и в них вспыхнул огонь, как от искры в жертвенном огне.

– Ты сказал – часть улова везёте в Инбу-Хедж. Значит, есть ещё лодка?

– Есть, – неохотно кивнул Деде. – Но она малая, на вёслах, – быстро сказал он, заметив оживлениев глазах старика.

– Я покупаю её, – властно сказал старик. Он порылся в складках одежды и вынул полотняный мешочек. – Здесь – два кольца царского серебра. Столько не видел твой род за сто поколений. Этого хватит на десятьлодок… и на год жить без забот.

Он перевернул мешочек и выпавшее из него серебро засветилось холодным огнём, как звезды Сах в час суда.

Деде замер. Он никогда не держал в руках ничего подобного. Серебро – металл богов и царей, не для простых рыбаков.

– Завтра свосходом, – продолжил старец, – ты отдашь мне лодку.

Он посмотрел на опешившего Деде и мягко добавил:

– А теперь – спать, о, сын Хапи. Пусть твоя хемет покажет мне и моему ба́ке¹, где нам лечь.

Нефернефер молча указала на угол, устланный тростником. Ма-Хеса последовал за старцем, чувствуя на себе взгляды детей – наивные, испуганные, полные вопросов, на которые он не знал ответа. Когда он лёг в самом углу и накрылся брошенным Деде куском грубого полотна, стена, раскачиваемая ветром, как колыбель, быстро отправила его Ка в путешествие по Ра-Сетау… Там, среди огненных змей и певчих птиц, он увидел лодку, плывущую по небесному Хапи. На носу – старец. На корме – он сам. И между ними – ларец из слоновой кости с сияющим лазуритом.

Примечания:

1. Баке – слуга (др.-егип.)