Читать книгу Дурман - Алексей Черкасов - Страница 2

– Куда прёшь! – услышал Костя, собираясь выйти из подъезда, и невольно задержался.

Снаружи кто-то невидимый ругался на него за то, что он слишком резко толкнул тяжёлую железную дверь и, видимо, задел близко стоявшего к ней человека. Костя схватил дверь и, придержав её, боком протиснулся на улицу.

В метре с небольшим стоял мужчина, закрывший лицо ладонями и слегка наклонившийся вперёд. Костя шагнул к нему и потянул за руки. На верхней губе была кровь, и на ладонях тоже. Похоже, что дверью он разбил прохожему нос.

– Извините… – сказал Костя виноватым тоном и полез в борсетку за платком. Но пострадавший смотрел на него без злости, даже улыбаясь.

– Бывает… – ответил он и бумажной салфеткой, которую протянул Костя, вытер кровь под носом и на ладонях.

Затем он вопросительно посмотрел на Костю, и тот тут же протянул вторую салфетку. Мужчина ловко оторвал от неё полоску, скрутил в тампон и засунул в правую ноздрю.

– Нос с детства слабый, – пояснил он. – Чуть тронешь, течёт… да ничего, сейчас пройдёт.

Он задрал голову, останавливая кровотечение.

– Это вы зря, – сказал Костя. – Пусть наружу стекает, а не внутрь. Платок впитает.

Мужчина кивнул и растянул рот в улыбке.

– Игорь, – сказал он приветливо, протягивая руку для приветствия.

– Костя, – он почувствовал крепкое рукопожатие спортсмена или человека, уверенного в себе.

– Я туда шёл, – Игорь указал пальцем на соседний подъезд. – Но что-то голова закружилась, остановился, прислонился к двери, а тут ты как раз…

Он засмеялся, словно показывая, в какую смешную ситуацию угодил.

– А чего голова-то? – спросил Костя. – Может давление? Давайте поднимемся ко мне, у меня тонометр…

Игорь энергично замахал руками:

– Не-не-не! Никаких тонометров! Как только начинаешь что-то мерить – давление, температуру, пульс там – всё! Считай, начал путь к могиле.

– Ну тогда счастливо.

И Костя, махнув на прощание рукой, пошёл через двор на остановку. Последняя неделя марта выдалась неожиданно тёплой, деревья уже покрылись той нежной зеленью, которая радует глаз всего день или два, мгновенно вылезла трава, а сейчас уже и цветочки довольно плотно покрыли газон. Жёлтое море одуванчиков тихими волнами маскировало другие цветы – фиолетовые, синие и красные, которых в прошлые годы он здесь не видел.

Весна в этом году пришла бурная и дружная. Всего за несколько дней сошёл снег, насыпавший в прошедшую зиму метровые сугробы, и теперь только в западных и северных уголках дворов лежали грязно-серые кучки, служившие источником ручейков, текущих в открытые окна подвалов. Синоптики обещали скорое возвращение зимы, но вместо этого с каждым днём становилось всё теплее и теплее.

Посреди тропинки через двор Костю вдруг накрыла тьма, и он покачнулся. Остановившись, схватился за оказавшуюся рядом лесенку на детской площадке. Последовавшая тут же яркая вспышка в голове вывела его из оглушённого состояния, и он обернулся. Игорь как раз входил в арку, где был соседний подъезд. Он тоже обернулся и помахал Косте рукой. Костя улыбнулся в ответ и, отпустив лесенку, направился дальше. В голове приятно шумело, он чувствовал расслабленность, а желание присесть где-то и насладиться ярким солнечным днём стало таким сильным, что он невольно задержал взгляд на недавно окрашенной скамейке напротив подъезда.

«Сегодня на интервью», – напомнил он себе и усилием воли заставил себя продолжать путь.

А собиравшийся обогнать его молодой парень спортивного сложения внезапно остановился и, пошатываясь, направился к скамейке.

– Хм… Похоже на какой-то дурман, – буркнул Костя. – Интересно, что за цветочки дворники посеяли в этом году?

Надо при случае выяснить, решил Костя и, завернув за угол, пустился бегом, чтобы успеть на зелёный свет. Навстречу с противоположной стороны перекрёстка шёл высокий монах лет сорока пяти с ухоженной бородкой и длинными волнистыми волосами. Проходя мимо, он улыбнулся Косте одними глазами, а тот, вдохнув запах ладана, исходящий от одежды монаха, кивнул в ответ. Они не были знакомы, но почти каждый день встречались по утрам здесь, на этом перекрёстке.

Перейдя на ту сторону, Костя рванул к стоящей у остановки «восьмёрке». Запрыгнув в заднюю дверь, он устало опустился на свободное место, и его сразу же потянуло в дремоту. А от запаха пыли и бензина его совсем разморило.

«Странно, – подумал он и заставил себя раскрыть глаза. – Вчера не пил, спал хорошо. Чего это?»

И Костя потряс головой, сбрасывая сонное состояние. Однако он всё-таки успел вздремнуть, и когда через десять минут открыл глаза, оказалось, что автобус уже отъезжает от нужной остановки.

– Стой! – крикнул он и, вскочив, правой рукой заколотил в дверь, одновременно с силой давя левой на кнопку для остановки по требованию.

– Чего ты там шумишь? – закричала кондуктор на переднем сиденье. – Иди сюда, плати!

Костя мимо расступающихся людей быстро пробрался к передней двери, на ходу выгребая из кармана мелочь. Автобус, тем временем, разогнался и продолжал движение к следующей остановке.

– Ну, блин… – Костя с досадой провёл рукой по волосам. – Придётся пешком возвращаться.

Возвращаться было недалеко, метров четыреста. Выскочив из передней двери, он глянул на экран смартфона и трусцой припустил к редакции – до планёрки оставалось три минуты, а шеф не любил, когда опаздывали.

В кабинет он вбежал, когда секретарша Анюта уже закрывала дверь. Все сотрудники сидели на своих местах, и только его место по правую сторону длинного стола пустовало.

– Ждать себя заставляешь, Боровцов, – шеф осуждающе посмотрел на него. – Садись быстрее.

Пока Андрей Викторович отчитывал Витька, не сдавшего в прошлый номер материал о взятках в университете, Костя тупо смотрел в стену напротив. Витёк ныл и изворачивался, бубнил, что студенты, хоть и жалуются, но письменно рассказывать о положении дел на факультете отказываются, что слова их к делу не пришьёшь, а по судам ему потом таскаться никакого кайфа нет, но шеф был суров и непреклонен.

– Ты что, Калинин, первый день замужем? – он даже привстал с кресла и навис над столом. – Берёшь у Анюты скрытую камеру, цепляешь сюда, – он ткнул себя в грудь, – и пишешь этих сачков… потом просто показываешь им запись, и всё, куда они денутся?

– Да грязно это… – пробурчал Витёк. – Не люблю я так…

– Ишь ты, грязно ему. А ты когда на журфак шёл, о чём писать хотел, интересно? О надоях, как в прошлом веке?

– Я не шёл на журфак… – пробубнил Витёк. – У меня техническое…

Андрей Викторович сел и продолжил что-то выговаривать, но Костя ничего не слышал. Он вспомнил о монахе – интересно, что он делает каждый день на его перекрёстке? Никаких объектов культа рядом нет… Чего он там ходит? Может, к кому-то в гости? И что – каждый день к одному времени? Как на работу? Костя даже улыбнулся.

– Боровцов! – услышал он откуда-то издали, и перед ним медленно, как сквозь туман, проступило раздражённое лицо шефа. – Ты спишь, что ли? Мусатова, толкни-ка его.

Сидевшая справа Ленка Мусатова хихикнула и ткнула Костю локтем. Он тут же повернулся в сторону возмущённого начальства:

– Нет, Андрей Викторович. Не сплю. Задумался просто.

– Надеюсь, об интервью, которое у тебя сегодня запланировано… – он поднял руку с дорогими часами, – на двенадцать тридцать? Ты хоть подготовился?

Костя кивнул.

– Да, я говорил с прихожанами, у меня уже куча материала. В кабинете папка. Принести?

– Не надо, – махнул рукой шеф. – Ты, вроде, не подводил пока. Ну готов – и молодец. Помни, что этот материал идёт и в интернет-версию, под него уже время выкладки застолбили. Не затягивай. – Он оглядел всех суровым взглядом и продолжил: – Переходим к плану следующего номера.

Он снова посмотрел на Костю.

– Боровцов, ты к этому сумасшедшему сходил? Ну к пророку…

Костя кивнул.

– Пророк пророчит скорый конец света, рассказывает про красную звезду, которая придёт и вызовет страшные бедствия. Приводит в пример Древний Египет, где… – Костя махнул рукой. – В общем, всякий околонаучный бред.

– Фамилия его как, напомни…

– Прозоров. Ну так-то он рассказывает интересно, всякие нибиру, немезиды, какие-то знаки в небе – изменения климата, причём, что характерно – не потепление, а вымерзание… Но всё это, конечно, никогда не произойдёт, а потом в нас будут тыкать пальцем, что мы жёлтая пресса…

– Когда это не произойдёт, никто об этом бреде не вспомнит, зато сейчас тираж подрастёт, – сказал шеф. – Что такое, Боровцов? – он увидел, что Костя заёрзал на стуле.

– Проблема в том, что он даты указывает, чуть ли не точный день называет.

– Да ты что? Ну и что же это за день?

– Начало августа этого года. То есть вот-вот… четыре месяца осталось.

– Звезда не может появиться откуда ни возьмись, – вставил Витёк, который до этого молчал. – Она уже вовсю сиять должна.

Шеф посмотрел на него, затем перевёл взгляд на Костю.

– Я сбегал к нашим физикам в университет, – сказал Костя и сделал мхатовскую паузу.

– Ну. И что? – нетерпеливо поторопил его Андрей Викторович.

– Ну что? Пальцем у виска покрутили и всё, – Костя опять помолчал несколько секунд. – Нет, я вытянул из них там разную белиберду про нейтронные звёзды, которые то видны, то не видны… в общем так-то я всё написал.

– Ну и молодец, – сказал шеф и, подумав, добавил: – Даты из материала убери. Просто напиши – «скоро», «вот-вот», ну и дальше в таком ключе. К фактуре физиков и конкретике пророка напусти побольше тумана.

Костя кивнул. Шеф перешёл к следующему вопросу.

– Так, Васильева, у тебя что с теми тачками в администрации? Завгаража нашла?

После планёрки, уже в коридоре, Ленка потянула Костю за рукав.

– Кость, – сказала она с просящей интонацией. – У меня же скоро день рождения, ты хоть помнишь?

Костя кивнул, хотя не помнил.

– Придёшь?

Костя поморщился. Ему не хотелось возобновлять эти бесперспективные отношения. Ленка была скандальной и капризной, очень ревнивой и требовала постоянного внимания круглые сутки.

– А кто будет?

Ленка повеселела.

– Да кто скажешь, тот и будет. Или… – она встала перед ним и заглянула ему в глаза. – Может, никто, а?

Костя сделал полшага назад, чтобы освободить личное пространство от вторжения.

– Лен, ну ты пойми… – начал он, но Ленка быстро закрыла ему ладошкой рот, и Костя невольно оглянулся по сторонам – Витёк стоял у окна, но в их сторону, вроде бы, даже не смотрел.

– Костя, я всё давно поняла, – быстро начала говорить Ленка. – Ну да, я была не права, вела себя как собственница, больше такого не будет. Давай забудем, а?

– Я подумаю, – сказал Костя. – Извини, мне сейчас на интервью, – и твёрдо отодвинул Ленку в сторону, чтобы освободить путь в кабинет.

– Да тебе ещё через два часа на интервью, – раздалось сзади обиженно.

И она ещё говорит, что всё поняла, подумал Костя. Он не вынашивал никаких обид и вообще не сердился на Ленку. Но после того, как она в компании закатила истерику, в исступлении бросаясь на его одноклассницуМарину, приняв её за его любовницу, он просто опасался иметь с ней дело. Ленка, конечно, красивая, подумал он. Но ненормальная, с ней наживёшь себе несчастий.

Ленка схватила его за руку и тихо затараторила:

– Кость, ну ты же понимаешь, что то был просто срыв из-за усталости. Ну прекращай дуться, давай я к тебе опять перееду, а? – она заискивающе заглянула ему в глаза. – Ну, Кость, соглашайся.

– Лен, хватит этой болтовни, – неожиданно грубо даже для себя ответил Костя. – Не переедешь. И не нужно больше вести эти разговоры. На день рождения к тебе я не приду.

Он вырвал руку и пошёл по коридору.

– Костя! Костя! – донеслось вслед. – Ну и хрен с тобой, дурак!

Почему-то продолжало клонить в сон. Интересно, на планёрке он задумался или всё же задремал, как в автобусе? Он напрягся и попытался вспомнить, что там было. Нет, с момента, как Витьку досталось и до того, как его Ленка толкнула, провал какой-то. Вроде, он думал о монахе. Но там мыслей-то было на полминуты, а прошло, пожалуй, полчаса.

Да, похоже, задремал, решил Костя. В кабинете он открыл тумбу, запертую на ключ, достал из ящика папку с материалами по храму и углубился в просмотр. Перед интервью важно было настроиться на тему, чтобы быстро ориентироваться по ходу. Тем более, если интервью сложится удачно, то планировался видеоформат, а за видеоформат тройная оплата. Кстати…

Костя вышел из кабинета в приёмную.

– Анют, дай камеру, – сказал он, наклонившись к ней и невольно скользнув взглядом по декольте.

Та обратила внимание на эту стрельбу глазами и моментально поправила платье на груди.

– Андрей Викторович в курсе? – спросила она, продолжая что-то писать в каком-то журнале.

– Ну а как ты думаешь, если запланирован видеоформат? – спросил Костя немного раздражённо. У Анюты был ярко выраженный синдром вахтёра.

Секретарша достала из ящика ключи, встала и, покачивая бёдрами, прошла к сейфу. Из верхнего отделения она извлекла видеокамеру и вернулась за стол. Костя протянул было к камере руку, но Анюта тут же переложила её на другую сторону стола.

– Распишись сначала, – сказала она и достала из ящика стола расчерченную тетрадь.

Посмотрев на часы на стене, она вписала в соответствующие графы время, фамилию Кости, в колонке «Выдано» записала «видеокамера Panasonic», затем инвентарный номер и подвинула к нему тетрадь.

– Ручку дашь? – спросил Костя, закипая.

– Со своей приходить надо, – недовольно ответила Анюта и нехотя протянула ему ручку.

Костя расписался в последней графе и сказал:

– Штатив ещё.

– Расшифровку допиши, – ткнула Анюта в тетрадь длиннющим ногтем. – А про штатив распоряжения не было.

«Ага, значит, про камеру-то она знала», – подумал Костя со злостью.

– Ну ты как считаешь, Анюта…

– Анна Владимировна, – перебила его секретарша.

– Ну вы как считаете, Анна Владимировна, как я снимать буду? С руки? И одновременно разговаривать, делать пометки в блокноте?

– Не знаю, – лениво протянула Анюта. – Это не моё дело. Если Андрей Викторович даст команду, дам штатив. А нет, – она развела руками.

Костя сделал шаг к кабинету.

– Андрея Викторовича нет, – услышал он. – Он уехал в мэрию, вернётся часа в три.

Костя повернулся с перекошенным лицом.

– Мне через десять минут стартовать. В три часа мне штатив будет уже не нужен.

– Ничем не могу помочь, – сказала Анюта и демонстративно вернулась к своим записям.

– Послушай, Аню… Анна Владимировна, – сказал Костя. – Если видеоформат сорвётся, неприятности будут не только у меня.

Секретарша оторвалась от своей тетрадки и задумчиво посмотрела на Костю.

– Вовремя надо всё делать, – сказала она. – Не в последний момент. Ладно, пошли.

Той же томной походкой она вышла из приёмной и остановилась, ожидая, когда пройдёт Костя. Затем заперла кабинет на ключ и открыла соседнюю дверь. Зайдя внутрь и недолго там покопавшись, она вышла со штативом для камеры. Открыла дверь в приёмную, подошла к столу, положила штатив на стол, достала тетрадь…

– Я потом распишусь, – бросил Костя, схватил штатив и почти бегом выскочил из кабинета.

Вслед неслось что-то возмущённое и угрожающее, но Костя не остановился. Он заскочил в кабинет, схватил со стола блокнот и ручку и вышел из редакции.