Читать книгу Море и жаворонок. Из европейских и американских поэтов XVI–XX вв. - Антология, Питер Хёг - Страница 20

Амур мой погрузнел, отъел бока,

Стал неуклюж, неповоротлив он;

И я, приметив то, решил слегка

    Ему урезать рацион,

Кормить его умеренностью впредь —

Неслыханная для Амура снедь!

По вздоху в день – вот вся его еда,

И то: глотай скорей и не блажи!

А если похищал он иногда

    Случайный вздох у госпожи,

Я прочь вышвыривал дрянной кусок:

Он черств и станет горла поперек.

Порой из глаз моих он вымогал

Слезу, – и солона была слеза;

Но пуще я его остерегал

    От лживых женских слез: глаза,

Привыкшие блуждать, а не смотреть,

Не могут плакать, разве что потеть.

Я письма с ним марал в единый дух,

А после – жег! Когда ж ее письму

Он радовался, пыжась, как индюк, —

    Что пользы, я твердил ему,

За титулом, еще невесть каким,

Стоять наследником сороковым?

Когда же эту выучку прошел

И для потехи ловчей он созрел,

Как сокол, стал он голоден и зол:

    С перчатки пущен, быстр и смел,

Взлетает, мчит и с лету жертву бьет!

А мне теперь – ни горя, ни забот.