Читать книгу Вилли по прозвищу Мессершмитт - Денис Елишев - Страница 16

Жаль, что по автобану нельзя ехать медленнее 70 км в час. И мне приходится лететь все 80. А я так хочу, чтобы это наше путешествие продолжалось как можно дольше.

Правда, Женьке не привыкать. Михалыч, отродясь и не ездил быстрее.

Удивительное дело, но человек, практически посвятивший свою жизнь тренировкам по созданию опасных ситуаций и выходу из них, на дороге вел себя всегда предельно осторожно.

И, наверное, он прав. У нас, к сожалению, и дорог для быстрой и безопасной езды практически нет.

Женька оттаивает, и я потихоньку узнаю ее, прежнюю. Всю дорогу я рассказываю ей о Вилли. Ну, о ком же еще?

От Тренчина навигатор упорно требует ехать на Кошице через Жилину и Попрад, по скоростной автомагистрали. Но я хочу показать Женьке Словацкий Карст – удивительной красоты национальный парк, через который также на Кошице есть вполне приличная, лесная горная дорога.

Но самое главное – на выезде из Карста, по левой стороне, не доезжая до Кошице километров сорок, на окраине небольшого поселка, прямо на лесной опушке есть удивительный мотель, в котором мы останавливались с Володей по дороге в Австрию и обратно, да и сам я тоже ночевал там пару раз.

Стоит он прямо на дороге и называется просто – Motel. Я его очень люблю и еще по дороге в Чехию, хоть и ехал в Прагу через Польшу сразу запланировал, что на обратном пути мы остановимся именно в нем.

Построен он был, очевидно, еще в словацкие «советские» времена и поэтому непривычно для этих горных лесистых мест просторный, современной архитектуры. Но самое интересное в нем – это коллекция антикварной деревянной мебели.

Великолепные резные деревянные кровати, зеркала, шикарные комоды и шкафы и, конечно же, сундуки, огромные, с кованой металлической отделкой и старыми навесными замками. Как мне показалось, стоимость этой коллекции мебели, пожалуй, превосходит стоимость самого здания мотеля. И самое главное – это просто мебель. Она стоит в холле, коридорах и номерах, и люди продолжают использовать ее по прямому ее назначению.

Едем мы не очень быстро, но практически без остановок, кроме, пожалуй, нескольких заправок и видовых площадок в Словацком Карсте, поэтому в Motel попадаем к ужину.

На рецепции, как обычно, хозяйка – пожилая, высокая, седовласая женщина по имени Доротка. Хотя я все-таки думаю, что она Дорота, но сама себя она называет именно так, да и все вокруг тоже.

Глядя на экран монитора, Доротка берет наши паспорта и мимоходом спрашивает, какой нам нужен номер, с одной или двумя кроватями? Обычный в таких случаях вопрос загоняет Женьку в краску, и она прячет лицо у меня в рукаве. А я и сам не знаю, что ответить, и тогда Доротка, тихонько улыбаясь, молча достает с полки ключ и подает его мне. Хотя русскоязычными гостями тут никого не удивишь, Доротка все же узнает меня и спрашивает – как там у нас в Крыму? Она, оказывается, когда-то давно бывала в Украине, еще в советские времена и хорошо помнит Киев и Одессу.

Номер наш на первом этаже, в самом углу, с двумя большими окнами в лес. То, что нужно. И да. Он просто огромный. И добрую его четверть занимает кровать. Или я даже не знаю, как и назвать это резное дубовое чудо с будуаром, тысячей подушек и шелковым покрывалом.

Но самое главное, в ванной комнате, вместо стандартной душевой кабины установлена огромная угловая ванна. Бедная Женька. С одной стороны, ей за целый день жутко надоедает протез – рана еще не зажила до конца. А с другой стороны, без него она пока в состоянии ходить только с помощью костылей. Я помогаю ей снять протез, а она смотрит на костыли и опять начинает плакать. Тогда я просто на руках отношу ее в ванную и оставляю там. Пусть приходит в себя. А сам через застекленную галерею иду в соседнее крыло. Там находится ресторан, который Доротка и Тондо сдают в аренду. Там очень прилично готовят, хотя в Словакии, пожалуй, это норма.

В прошлый раз мы с Володей пробовали здесь грибную солянку и отлично пожаренную картошку с карпом. Снова заказываю грибную солянку, Женькин любимый яблочный штрудель и два теплых мясных салата на выбор шефа. И прошу паренька официанта принести все это нам в номер.

Еще по пути в Прагу, я купил в Польше мое любимое медовое вино, так что нас ждет чудесный романтический ужин при свечах.

Вернувшись в номер, я слышу из ванной комнаты, что дела наши все же идут в правильном направлении и Женька что-то напевает, лежа в облаке пушистой пены.

Внимательно осматриваю номер и прихожу к выводу, что, судя по сервированному на двоих столу, шикарному свечному канделябру, отсутствию телевизора и еще кое – каким мелочам, это таки специальный номер для новобрачных.

Вообще-то это обычно стоит довольно недешево, но видно мне, уже как постоянному клиенту, полагался какой-то бонус.

Думаю, Женька тоже это все уже поняла, и, в общем, излишние сантименты тут совсем ни к чему.

Я стучусь, захожу с огромной махровой простынею, выуживаю из ванны Женьку и, завернув ее простыней, несу на удобный пуфик у стола рядом с зеркалом. Пока мадемуазель приводят себя в порядок, я зажигаю свечи и занимаюсь сервировкой стола.

Стук в двери. Ужин подан.

Мы сидим при свечах, друг напротив друга, за столом у огромного окна, из которого видно, как между старых елей медленно восходит ослепительно снежный лунный диск. С удивлением понимаю, что, несмотря на то, что мы знакомы практически с детства, мы не знаем друг друга и говорим, говорим обо всем.

О Женькиной учебе и моих моллюсках, о музыке, фейсбуке, Олеге, Саше, Ирине, Лизе и Володе.

– Ты помнишь, как я прибежала к тебе поздравлять с днем рождения, когда ты только со службы вернулся?

– Ну, как же. С розой, одеколоном в подарок и бутылкой шампанского?

– Я же была уже ужасно взрослой девушкой, практически уже старухой. Почти 17 лет – не шутки. У девчонок только и разговоров было о страшно изголодавшемся на службе по любви и ласке Дениске, которого нужно было срочно утешить. Ну, я и рванула первой. Боялась опоздать. Я ведь тогда и не собиралась вечером домой возвращаться… Думала, как-то под утро прошмыгнуть.

– Ага. А я весь такой галантный кавалер накормил девушку, напоил и домой проводил.

– Но мы же все-таки целовались тогда, вечером, у подъезда. Я же с тех пор считала себя твоей девушкой. А ты меня заигнорил.

– Ну да. Заигнорил. Только вот уснуть потом никак не мог, из-за начавших вдруг выпирать некоторых частей тела. Под утро только, как-то и уснул. А проснулся, все плавки впереди мокрые. Ну, скажи, не идиот?

Мы смеемся до слез, но тут Женька вдруг становится серьезной и тихо говорит:

Нет. Не идиот. Это я идиотка. Нельзя мне было уезжать и бросать тебя одного.

Женька отодвигает штору и волшебный лунный свет, как хорошая музыка заполняет собой всю комнату.

Я подхожу и сажусь перед ней на корточки, уткнувшись лицом ей в колени.

– Я хочу быть с тобой. Всегда.

– Я тоже. Я и была с тобой всегда. Ты просто этого не замечал.

– Не замечал.

Все. Я хочу ее. Здесь и сейчас. Этот запах ее тела, ее духов и еще влажных волос.

Ее руки, голос, глаза, изумительно гладкая и нежная кожа.

Наверное, я все-таки немного перестарался и в итоге растер там все бедной девушке. Да еще и резинотехническими средствами процесс не обеспечил, а предохраняться все-таки нужно, и поэтому простынь под нами довольно быстро становится просто мокрой. Но и на этот случай, в этом замечательном номере все предусмотрено, и мы наспех застилаем постель прямо сверху мокрых простыней, большими махровыми полотенцами.

Женька, по-моему, совершенно без сил то ли засыпает, то ли теряет сознание первой.

А я все любуюсь этой совершенно фантастической картиной: замученная бурным сексом Афродита под лунным соусом. Употреблять теплой. Не уверен, что я все это заслужил, но это все совершенно точно теперь мое. Надеюсь, что навсегда. С этой мыслью я тоже проваливаюсь в тишину.

Лунный свет. Очень странная штука. Мне кажется, только в нем человек может увидеть жизнь не такой, какая она есть, а немного другой – такой, какой нам, наверное, хочется, чтобы она была. Мне снится мама. Она ругает меня из – за Женьки. Говорит, что она совсем еще ребенок и мне нельзя было отпускать ее одну так далеко и так надолго.

И я, с одной стороны, очень рад, что мама оказывается, все-таки жива и говорит со мной, но с другой – я так не люблю, когда она сердится.

Я таки жаворонок.

Утро – это мое время. А любовь таки болезнь. Ну, что уж такого в виде мирно спящей девушки? А у меня от вида розовеющих в первых лучах солнца мочек ее ушей и ее такого теплого дыхания опять кружится голова. Я чувствую себя, каким-то хищным зверем над телом несчастного ягненка и мне хочется его просто съесть.

Но начнем мы, пожалуй, не с этого. Это ведь теперь половинка и моего тела тоже. Значит, совсем не грех познакомится с ним поближе.

Устраиваюсь поудобнее, и начинаю прямо с Женькиных ног. С розовых и таких, каких-то детских пальчиков на ее левой ступне. С очень красивым, естественного цвета лаком. Осторожно целую каждый. Кожа на шраме правой ноги красноватая. Нужно будет, не ленится и тщательно за ней ухаживать, как и говорил Милан. Я осторожно обцеловываю шрам. Похоже, что Женька проснулась, ей щекотно, и она пытается подтащить мою голову к своему лицу.

Ну, тут уж девушка, извините. Если как говорится, что-то неизбежно, то лучше расслабьтесь и получайте удовольствие.

У Женьки очень изящные, стройные лодыжки. Мне всегда казалось, что у женщин это признак хорошей породы. Я целую их и плавно поднимаюсь к коленям. Они все такие же. Такие, какими я навсегда запомнил их, в изрезанных моей мамой ее новеньких джинсах. Маленькие и удивительно эротичные. Вообще, ноги у Женьки очень стройные и довольно длинные. Это благодаря стройным и слегка непропорционально вытянутым бедрам. Но мне очень нравится. Я веду губами по внутренней стороне ее бедра, и Женька начинает заметно волноваться. Мягкие, нежные и какие-то бархатные половые губы. Я осторожно целую их, и тут уже Женька просто хватается за мою голову руками, и начинает тихонько постанывать.

Вот значит как? Ладно, вернемся к этому позже. Пока просто запомним. Коротко стриженная аккуратная полоска волос щекочет мне нос и вот я уже возле Женькиного пупка. В нем все также аккуратно заправленная золотая булавка – теперь уже, правда, с каким-то небольшим, но красивым цветным камешком.

Надо будет ее все-таки немножко откормить. Ну, куда это годится – ребра выпирают.

Хотя, может быть, это просто из-за ее очень тонкой и нежной кожи.

Здесь уже Женьке совсем щекотно и она не выдерживает и начинает ерзать. Но это только до того момента, пока я не добираюсь до самого любимого. Наверное, это от моих поцелуев Женькины груди все налились и стали похожи на два упругих мячика.

Правда, тут уже она все-таки добирается до моего лица.

Для меня и секс утром – как песня у жаворонка на рассвете. Может быть, и не такая длинная, но зато очень красивая и энергичная.

Все. Мы лежим, задохнувшиеся от этой бурной утренней разминки, мокрые и абсолютно счастливые. Ладно, спи дальше, лежебока. Я в душ и схожу пока узнаю, что там у нас с завтраком.

Заодно, я хочу все-таки зайти и поблагодарить Тондо и Доротку за такой чудесный подарок. Из-за двери кабинета, в абсолютной тишине я невольно слышу, как Доротка ворчит на мужа. Из каких-то обрывков фраз я понимаю, что им сегодня кровь из носу, нужно попасть в Кошице по какому-то важному делу. И вроде бы подменить их должна была приехать их дочь, но она задерживается, а им уже пора ехать, иначе это все просто теряет смысл.

Стучу в дверь и заглядываю в кабинет. Тондо приветствует меня с таким замечательным утром и с хитринкой в глазах спрашивает, все ли нам понравилось?

Я извиняюсь и говорю, что случайно услышал разговор и понял, что им срочно нужно уехать. Как я понимаю, мы единственные их постояльцы сегодня и вообще-то мы хотели бы остаться еще на сутки. А если нужно их подстраховать – то до их возвращения мы с Женей готовы попробовать постажироваться в роли отельеров.

Это очень неожиданное предложение для них. Но это вариант. И очень похоже, что других нет.

Быстро получаю их телефонные номера, ключи, короткие инструкции и мы с Тондо бежим в котельную, где правда и так все автоматизировано, но все же он быстро в двух словах объясняет мне, что здесь к чему.

В общем – если что, то на связи. Командуй. Через пять минут я слышу, как с парковки перед мотелем уже отъезжает их автомобиль.

В номер к Женьке, буквально через 15 минут, возвращаюсь уже свежеиспеченным менеджером мотеля.

Она спросонья ничего не понимает, кроме того, что мы остаемся здесь еще на сутки, издает победный клич индейцев племени Апачи и заваливается спать дальше.

Правда, в Motele мы все же не одни. Еще с прошлых своих визитов я помню забавную трехцветную кошку с разноцветными глазами по имени Рожарка. Так и есть. Она осторожно смотрит на меня, из-за огромного трехстворчатого трюмо, на площадке между первым и вторым этажом. Ну, что же. Идем осматривать владения.

Мotel действительно ладно устроен и видно, что он проектировался и строился именно как небольшой, но хороший дорожный отель. Перед главным корпусом большая, удобная парковка. Справа и слева от него ресторан и очевидно, даже небольшой конференц-зал, который, похоже, все же чаще используют как банкетку.

Все это соединено крытыми застекленными галереями. Везде очень много зелени и декоративных растений. Все очень красиво. И очень удобно.

Что еще вызывает у меня уважение – так это то, что при строительстве явно не тронули ни одного лишнего дерева и маленькую деревянную часовню, которая, судя по табличке на ней, стоит здесь еще с 18 го века.

И сам Мotel постепенно хорошеет. В добротном здании 80 х годов прошлого века уже стоят все современные коммуникации, окна, камеры, датчики, автоматика.

В общем, хозяйство толковое.

Между тем, в ресторане потихоньку закипает жизнь и ко мне тоже пожаловали первые гости.

А в целом, день, что называется, удался и ближе к обеду у нас с Женькой остался всего один свободный номер и в кассе болтается довольно приличная сумма выручки. Такой вот он, отельный бизнес, оказывается. То пусто, то густо. Слава Богу, с утра нам помогает горничная, и все равно к обеду я от волнения и неопытности набегал по мотелю уже, наверное, километров сорок. Неудивительно, что Тондо такой поджарый.

Наконец, после обеда они возвращаются, и мы вздыхаем с облегчением.

Нас приглашают на семейный ужин, в честь нашего боевого крещения, а пока отправляют отдыхать.

Кстати. Вы знаете, что такое ломка интернет зависимого человека? Боюсь, что ломка от наркотиков или алкоголя – это все так, детские забавы по сравнению с этим издевательством над живым еще человеком. Женя уже вторые сутки не заходит к себе на фейсбук. А если кого-то нет у нее в друзьях на фейсбуке – значит, этого человека просто не существует.

Или точнее, он пока влачит совершенно жалкое и бессмысленное существование. Исправить это можно, только подписавшись на Женькин телеграмканал.

В общем, девушка, наконец-то получает возможность запоститься, пофлудить и постримить.

Хотя она явно что-то задумала, судя по ее многозначительным и таинственным взглядам в мою сторону.

Ужинаем мы сегодня с Тондо и Дороткой. Их дочь, со своим мужем, наконец-то приехали, поэтому они к вечеру тоже освобождаются.

Для таких торжественных случаев у них, оказывается, есть отдельный маленький кабинет в ресторане и видно, что шеф сегодня старается на совесть.

Вначале мы получаем от них кучу комплиментов. С их слов, такие дни теперь вообще большая редкость и бывает их всего несколько в году – главным образом в высокий сезон. В августе или на Рождество. А вот так, в октябре – они что-то такого и не помнят давно.

Мы смеемся с Женькой и говорим им, что у русских есть такая пословица – везет только новичкам и дуракам.

У Тондо с чувством юмора все в порядке, а вот Доротка бросается успокаивать нас, что нет, на самом деле мы очень хорошие и толковые ребята. А потом со вздохом начинает жаловаться, что их собственные дети вот так уехали учиться в город, а возвращаться не хотят, и передавать этот бизнес в итоге оказалось некому, а продавать совсем уже в чужие руки не хочется и они просто пока не знают, что и делать.

Тут уже Тондо, на полном серьезе начинает интересоваться, а нет ли у нас желания позаниматься этим делом и что в случае чего они помогут, и с ипотекой, и вообще, и будут всячески помогать на первых порах.

Мы смеемся с Женькой, благодарим их и говорим, что нет. Для нас, дальше Крыма – земли нет.

Какой ни замечательный выдался вечер, но мы прилично устали с непривычки, а завтра в дальнюю дорогу и поэтому откланиваемся. На прощание получаем именные бонусные карты гостя и свои честно заработанные 200 евро в красивом фирменном конверте.

Неплохо. Хотя, наверное, и слишком. Но им виднее.

Мы выходим на улицу, в красивую беседку под елями, подышать перед сном свежим воздухом. Хотя это для меня так называется. А Женька, совершенно неожиданно для меня, оказывается, совсем изредка, но курит сигареты.

Она красивая, современная, очень и очень неглупая, но все-таки девушка. Поэтому я вдруг узнаю, что:

– конечно, такой красивый и молодой мужчина не мог не пользоваться успехом у девушек и, конечно же, Женя не считает себя вправе занимать чье-то место в моей жизни,

– чтобы я не думал, что у меня теперь есть какие-то обязательства, и я смело могу считать себя абсолютно свободным человеком.

Какая красота.

Мы сидим на просторной деревянной качели, и все эти премудрости Женька вещает, уложив свою голову мне на колени.

Господи. Только не это.

– Долго думала то?

Я не вижу ее лица, но чувствую утвердительное кивание головой.

Принимаю правила игры, и в ответ уже Женя узнает, что буквально до вчерашнего вечера, я естественно был девственником, так как еще не был женат и поэтому опыта общения с женщинами не имел. А девственности лишился вчера ночью, попав в цепкие руки известной во всей России, Украине, Восточной и Центральной Европе жрицы любви.

Но вот курить девушка, очевидно, будет бросать совсем, так как ее будущий муж, впрочем, как и ее отец, мама и брат все-таки не курят, и вообще, это может быть очень вредно для наших с ней будущих детей.

Так понятно?

В ответ я слышу короткие всхлипывания и утвердительное кивание головой.

Хорошо, что Тондо по моей просьбе купил и привез то, что нам с Женькой пока совершенно необходимо и сегодняшняя ночь у нас выходит гораздо лучше. Во всяком случае, уже на сухих простынях.

А с любовью у меня, судя по Женькиной реакции, потихоньку получается все лучше и лучше. Ну, мне так, во всяком случае, кажется. Хотя, мы по-прежнему очень много говорим.

Я ощущаю, что если счастье есть, то оно где-то тут. Просто рядом.

Свет.

Начало всего. Он обязательно пробьется через все. Через шторы, через веки, через сон. Как же может быть по-другому?

Он несет тепло.

А может быть, он несет это тепло с кухни? Где так вкусно и аппетитно, этим солнечным утром, мама уже печет твои любимые блины.

Мама пахнет молоком.

Ты потягиваешься. Это обязательный и такой любимый утренний ритуал.

Здравствуй, воскресенье.

Чем еще пахнет воскресенье? Летом – обязательно молодой корой, примятой молодой травой и горячим солнцем.

Зимой – снегом, ветром, шарфом и ослепительно голубым небом.

Так пахнет родина.

Ее запах сводит тебя с ума. Наверное, именно поэтому ты так стремительно срываешь с нее все эти ненужные тряпки. Хотя она считает их очень важными. А ты немного ревнуешь ее к ним. Ее запах – самый лучший на свете. Потому что так пахнут твои дети.

Вот это поцелуй. Ты ощущаешь себя мужчиной. Самый лучший аромат для женщины, это аромат салона новенького автомобиля, новенького джинсового пиджака мужа, купленного по дороге в автосалон и кожаных босоножек детей, болтающих ногами и прыгающих на заднем сиденье.

Так пахнет счастье.

Самая красивая дорога – это дорога к пограничному переходу. Везде. За день асфальт прогревается и к вечеру начинает отдавать тепло. Запах сосен, розовых от лучей заходящего солнца и свежего битума на новеньком шоссе.

Так пахнет жизнь.

Гипс. Хлористый кальций. Кожзам казенных кресел. Пустые глаза, выражающие официальное сочувствие. Так пахнет горе.

Но проходит все. И это пройдет тоже.

В брызгах воды на солнце, всегда можно увидеть маленькую радугу. Последний и обязательный штрих, который ты не можешь доверить никому – это натереть стекла. Ты относишься к этому очень добросовестно и первые сто километров есть ощущение, что лобовое стекло просто вынули. И только степной ветер, все равно сменит запахи чистящих средств на безумный аромат полыни. А она уже спит. Как она умеет так быстро засыпать, на этом своем правом сиденье? Ну, что же. Спи. Я еще убираю звук и немного прибавляю скорость.

Ночная степь уже пахнет росой.

Так пахнет будущее.

Ну и славно.