Читать книгу Архетипическая психология - Джеймс Хиллман - Страница 16

Теория личности, принятая в архетипической психологии, существенно отличается от господствующих в западной психологии взглядов на личность. Если патологизация составляет неотъемлемое свойство души, с которым нельзя бороться с помощью сильного Эго, и если психотерапия заключается в оказании поддержки силам, противодействующим Эго, – персонифицированным, чуждым Эго фигурам, – тогда теория психопатологии и психотерапии принимает неэгоцентричную теорию личности.

Первая аксиома этой теории опирается на последние результаты юнговской теории комплексов (1946), согласно которым каждая личность существенно множественна (Jung, CW 8, par. 388ff). Множественная личность – это сколок общечеловеческого (humanity) в его естественном состоянии. В ряде культур эти множественные личности имеют имена, местонахождение, энергии, функции, голоса, ангельские и животные формы и даже получают теоретические определения как виды души. В нашей культуре множественность личности рассматривается либо как психиатрическое отклонение, либо (это в лучшем случае) как неинтегрированные интроекции или парциальные личности. Психиатрический страх перед множественной личностью свидетельствует об идентификации личности с парциальной способностью, а именно с Эго, которое, в свою очередь, разыгрывает на психологическом уровне двухтысячелетнюю монотеистическую легенду, превозносящую единство в ущерб множественности.

Архетипическая психология расширяет толкование юнговских персонифицированных названий компонентов личности: тень, анима, анимус, трикстер, мудрый старец, великая мать и т. д. «Персонификация, или представление вещей в воображении» (Hillman, 1975а, р. 1 – 51), имеют решающее значение для перехода от абстрактной, объективистской психологии к психологии, которая содействует анимистическому взаимодействию с миром. Кроме того, персонификация позволяет воспринимать множественность психических феноменов в виде голосов, лиц и имен. Таким образом, обеспечивается точность и индивидуальность восприятия психических феноменов, недоступная психологии способностей, которая рассматривает чувства, идеи, ощущения и т. п. достаточно обобщенно.

С точки зрения архетипической психологии, сознание дано вместе с различными «парциальными» личностями. Вместо представления парциальных личностей в виде фрагментов Я нам представляется более целесообразным соотнести их с индивидуальными моделями предшествующих направлений психологии, в которых комплексы можно было бы назвать душами, дэймонами (daimones), ангелами, гениями и другими имагинально-мифическими фигурами. О существовании сознания, априорно постулируемого вместе с этими фигурами или персонификациями, свидетельствуют их вмешательства в сферу контроля Эго, т. е. психопатология обыденной жизни (Фрейд), расстройства внимания в ассоциативных экспериментах (Юнг), своеволие и лукавство фигур в сновидениях, навязчивые состояния и компульсивные мысли, способные вторгаться при понижении ментального уровня (Жане). В отличие от большинства психологий, подвергающих анафеме подобные личности как дезинтегративные, архетипическая психология предпочитает повышать уровень осознания фигур, неподвластных Эго, и рассматривает конфликт с ними, придающий относительный характер ощущению монопольной уверенности и единственности Эго, как основу для созидания души.

В результате личность рассматривается не столько с точки зрения жизненных этапов и развития, типологий характера и функционирования, психоэнергетики, направленной на достижение целей (социальных, индивидуальных и т. д.), способностей (воля, аффект, разум) и их равновесия, сколько с позиции образности, т. е. как живая человеческая драма, в которой субъект, Я, принимает участие, но не выступает в качестве единственного автора, режиссера или главного героя. Иногда субъект даже не появляется на сцене. В то же время другие, только что упомянутые теории личности могут играть роль фикций, необходимых для постановки драмы.

Таким образом, здоровая, развитая или идеальная личность должна принимать во внимание свою драматическую, замаскированную, неоднозначную ситуацию. Ирония, юмор и сострадание служат признаками такой личности, поскольку они свидетельствуют о понимании множественности значений, судеб и намерений, реализуемых любым субъектом в любой момент. «Здоровая личность» менее всего рассматривается на основе модели естественного, примитивного или первобытного человека со всей его ностальгией, или общественно-политического человека с его миссией, задачей, или буржуазно-рационального человека с его морализмом. Вместо этого она рассматривается на фоне артистической личности, для которой процесс воображения составляет стиль жизни. Реакции такой личности имеют рефлексивный, живой, непосредственный характер. Разумеется, принятую модель не следует понимать только в этом, узком, буквальном смысле. Она служит для выделения тех ценностных аспектов личности, которым архетипическая психология придает существенное значение: это утонченность, сложность и бесстрастная глубина; непосредственное слияние с потоком жизни без учета представлений о воле, выборе и принятия решений; мораль как посвящение совершенству души; восприимчивость к традиционным сценариям; значимость патологизации и жизни на «стыке границ»; эстетическая восприимчивость.