Читать книгу Архетипическая психология - Джеймс Хиллман - Страница 17

Архетипическая психология, как уже отмечалось, не является теоретической системой, которая возникла в результате размышлений одного лица, названа в его честь и/или которая развита небольшой группой приверженцев; она стала школой и затем заявила о себе в мире аналогично фрейдовской и юнгианской психологии. Она не обязана своим появлением какой-то конкретной клинике, лаборатории или городу, в честь которого она могла получить свое название. Напротив, архетипическая психология представляет собой политеистическую структуру постмодернистского сознания. Это стиль мышления, форма сознательной психики, ревизионистская борьба на многих фронтах: психотерапия, образование, литературная критика, медицина, философия и материальный мир. Архетипическая психология систематизирует свои термины и подходы и предоставляет их в распоряжение современной мысли для решения различных интеллектуальных задач. Проблемы эроса, души, образа и патологии позволяют привести к согласию представителей различных географических и интеллектуальных областей, к пересмотру их представлений и мировоззрения.

Истоки архетипической психологии следует искать у Юнга и Корбина, а также в эраносских встречах, которые проводились в Асконе, Швейцария (Rudolf Ritsema). Основными докладчиками на этих встречах были Юнг и Корбин. Дюран и Хиллман присоединились к этому кругу в 1960-е годы, Миллер – в 1970-е годы, а Гигерих – в 1982 г. Воодушевление платоновскими идеями, царившими на эраносских встречах, стремление к духовности в период кризиса и упадка, взаимопомощь и сотрудничество, выходившие за рамки теоретической специализации, а также воспитательное воздействие Эроса на душу – все это способствовало формированию направлений дальнейшего развития архетипической психологии.

Вторая линия развития архетипической психологии – это работы в Варбургском институте (Лондон, апрель 1969 г.) и проведенные Лопесом-Педрасой, Хиллманом и Берри сравнительные исследования традиции классических (языческих, политеистических) образов в западной психике. При проведении этих исследований они нашли свидетельство проявления элементов психологии в культуре образного мышления (в частности, в культуре Средиземноморья), которая позволяет психологии освободиться от раздоров, порожденных проблемами естественных наук и внесенных восточной духовностью. Третья линия относится к периоду возобновления издания (1970) бывшего юнгианского журнала «Спринг» («Spring») в качестве мыслительного органа архетипической психологии и к проведению семинаров по психологической интерпретации образов эпохи Возрождения.

Четвертая линия восходит к исследованиям, которые проводились в западном полушарии. В феврале 1972 г. Хиллман получил приглашение от Йельского университета прочесть лекции, которые позволили ему впервые дать полное определение архетипической психологии (1975). Затем последовало назначение Хиллмана и Берри на должность приглашенных лекторов факультета психологии в Йельском университете, где их сотрудничество с йельским философом Эдвардом Кейси приобрело форму совместных исследований в области философии творческого воображения и феноменологии. В 1970-е годы в Сонома Стэйт, Калифорния (Gordon Tappan) и в Далласском университете (Robert Sardello) были утверждены программы подготовки аспирантов. В 1976 г. Хиллман и Берри были приняты на работу в Сиракузский университет на кафедру факультета истории религий и вместе с Дэвидом Миллером продолжили исследование проблем монотеистического и политеистического мышления. В январе 1977 г. архетипическая психология провела с помощью фонда братьев Рокфеллеров свой первый международный семинар в Далласском университете, в работе которого участвовало около 20 исследователей, упомянутых в настоящем эссе. В дальнейшем семинары и встречи проводились в университете Нотр Дам, штат Индиана (Thomas Kapacinskas), университете имени Дюка, штат Пенсильвания, и университете Нью Мексико (Hоward McConeghey). В январе 1978 г. руководство Далласского университета назначило Хиллмана на должность преподавателя психологии и старшего научного сотрудника Института философских исследований. Берри был назначен на должность приглашенного преподавателя.

В это время Лопес-Падраса стал лектором по мифологии и психологии на факультете литературы в Каракасском университете. Благодаря открытию Далласского института гуманитарных наук и культуры в 1981 г. (сотрудниками которого являются Сарделло, Томас, Мур, Берри, Хиллман и Гугенбюль-Крейг), приверженцы архетипической психологии обратились к исследованию проблем «мировой души» (anima mundi) города. Город становится пациентом, местом патологизации, в котором воображение души находит земную актуализацию, требуя от архетипической психологии исследования своих недугов.

Ни одна из европейских стран не отнеслась к этому ревизионистскому подходу с таким вниманием, как Италия. Ряд интеллектуалов и терапевтов в Риме, Флоренции, Пизе, Милане осуществили перевод (Aldо Giuliani) работ по архетипической психологии в Аналитико-психологическом обозрении и в других изданиях (Adelphi, Communita Francesco Donfrancesco, Bianca Garufi), в том числе в Итальянской Энциклопедии. Во Франции с аналогичной инициативой выступили группы интеллектуалов, связанных с Корбином и Дюраном. Мишель Казенав (Michel Cazenave) и Моника Зальцман (Monique Salzmann) приступили к выпуску «Изданий Имаго».

Широкий поток современных западных идей, рассмотренных в настоящем эссе, нашел отражение в двух последних европейских событиях: это международный симпозиум (Cazenav, 1980) по проблемам «науки и сознания», проходивший в Кордове и посвященный анализу взглядов Юнга, Корбина и членов эраносского круга (Miller, Izutsu, Durand, Raine, Hillman) на современную физику, и выступление Хиллмана (1982) на тему архетипической психологии как ренессансной психологии во Флоренции (Донфранческо).