Читать книгу Квартиранты - Эдуард Козачек - Страница 30

Солнце было уже высоко, когда включили музыку. Послышалось громогласное «раз, раз», а затем оглушительный фоновый звон обратной связи микрофона с динамиками. На несколько секунд это внесло резонанс в монотонное жужжание стариков. Но спустя секунду разговоры о ценах на лекарства и новых тарифах возобновились. Звукооператор накрутил еще немного громкости, так что вода внутри пластиковой бутылки и диафрагма в груди сотрясались в едином порыве.

Тихая залитая холодным осенним светом улочка наполнилась танцевальными ритмами. Как мячики для пинг-понга внутри металлической бочки, скакали они между стенами двухэтажек по обе стороны улицы, возвращаясь с той стороны с едва заметной задержкой.

Адольф Данилович наблюдал со стороны, так и не влившись ни в один из трех секторов «электората». Сверившись с циферблатом своего древнего экспортного Востока, он грязно выругался.

Через несколько секунд из динамиков полился хорошо оцифрованный испанский голос, и малышня в третьем секторе задвигалась. Самые рьяные даже вскочили на крышу свежесостряпанного подземного перехода. Когда Галина Геннадьевна заметила, дети сразу же вернулись в строй и взялись за руки. У них были доверительные отношения. Поэтому когда она пообещала высечь розгами слово «нельзя» на их спинах, ей поверили все. И даже некоторые пенсионеры рядом приутихли.

– Едут. – сказал Нестор. – Приятно было поговорить, Адольф Данилович.

Они вдоволь наговорились об электродвигателях за эти полчаса и в конце не ясно как перешли к обсуждению Майдана. Нестор очень много и интересно рассказывал о электромобилях и литий-ионных аккумуляторах, о заправке, которой он владел пополам со своей племянницей, о том, что обещания нужно выполнять или уходить.

– Это все не для меня. – брезгливо сказал он, скосив взгляд на заволновавшуюся толпу и вернулся за руль школьного автобуса.

Машины подъехали под торжественный аккомпанемент и уже спустя несколько минут ведущий объявлял мэра. Опоздание составило час сорок. Но собравшихся не тревожило.

Музыку выключили и вместе с ней притихли разговоры. Когда на сцене появился начальственного вида колобок в галстуке, собравшиеся с энтузиазмом зааплодировали. Адольф Данилович только скрипнул зубами и продолжил поглаживать свои висящие коромыслом усы.

– Добрый день, уважаемые земляки. – Гаврил Гаврилович Муха обращался к присутствующим, но тем не менее смотрел куда-то поверх голов. – Добрый день, родные мои. – сказал он громко и выдержал паузу, обводя все три сектора начальственным взглядом. – Сегодня в этот знаменательный день мы собрались здесь, на улице Гранитной, чтобы торжественно открыть вот этот замечательный подземный переход.

Слушать его было также тошно, как викторины по радио. Там тоже подразумевалось, что среднестатистический слушатель туп, как пробка. И ведущие подталкивали нерадивого, разжевывая каждый чих.

– …Приходили матери, и спрашивали «Как? Как можем мы посылать наших детей за хлебом, когда на Гранитной такое плотное движение?». И я не мог ничего им ответить.

Голос нарастал.

– …Ко мне приходили старушки и спрашивали, «До каких пор? До каких пор!.. нам бояться переходить дорогу?».

Он сгреб воздух в могучий кулак, потряс им прямо перед собой с гримасой бесконечной боли. И бросил.

– Мне было стыдно смотреть им в глаза.

Голос его прозвучал так тихо, что почти перешел в шепот. Чтобы в следующий миг громыхать.

– Ко мне приходили отцы и спрашивали, «Зачем?..»

– Зачем строить подземный переход в городке с населением чуть больше двадцати тысяч человек! – крикнул Адольф Данилович.

Несколько человек повернули головы, чтобы посмотреть кто крикнул.

– По чем яйца? – спросил кто-то.

Адольф Данилович повернулся и узнал мужчину почти сразу. Тот самый щегол с заправки. На носу у него были очки, но Адольф Данилович узнал голос. Незнакомец догрызал вафельный стаканчик из-под мороженого, в то время как погода больше располагала к горячему чаю.

– Не хотел ввести вас в ступор, Адольф Данилович.

– Если хотите посмотреть на ступор, молодой человек, задайте ваш вопрос городскому голове.

– Я же спросил про те, что у вас.

Адольф Данилович перехватил сумку в другую руку и промолчал.

– Надеюсь не дорого. – сказал незнакомец, смотря на сцену. – Потому что кажется они все тухлые.

– Так надо.

Незнакомец пожал плечами.

– Есть более тонкие способы набрасывать на вентилятор. – сказал он неопределенно и прошел вперед.

В толпе школьников началось какое-то бурление. Через несколько секунд стоявший поблизости мальчик куда-то пропал. За ним пропали две девочки-близняшки. А когда мэр заговорил о том, что «наши потомки скажут спасибо», потомки уже особо не скрываясь рвались к автобусу и даже Галина Геннадьевна не могла их остановить. Было видно, как они вбегают в переднюю дверь и вываливаются из задней с охапкой рожков мороженого в разноцветной фольге.

На помощь Галине Геннадьевне пришли еще две учительницы, но несмотря на это крыло школьников быстро пустело. А незнакомец стоял немного впереди. Было видно, как он улыбается, доедая мороженное в точно такой же разноцветной фольге.

У мэра от повышенного тона пересохло в горле. Паузой грех было не воспользоваться. Адольф Данилович сдвинул на затылок свою любимую кепку и приблизился к ближайшей паре старушек в бело-красных платках.

– Вы представляете. Настоящие жулики! – доверительным шепотом сказал он в воздух перед собой.

– Это вероятно, жулики. – отозвался какой-то мужчина справа.

Тем временем Адольф Данилович следил за старушками в платках. Он видел их только периферийным зрением, покачиваясь с пятки на носок. Но заметил, как они непонимающе уставились на него.

– Вот вам все выплатили, триста сорок наверное? – он пристально уставился на ближайшую старушку. – А мне двести семьдесят выдали! Двести семьдесят гривен, хотя обещали триста сорок! Жулье!

– Это вероятно, жулье. – отозвался мужчина справа.

– Мужчина, нам никто ничего не платил. – горделиво сказала та старушка, что стояла подальше.

Ближняя цыкнула на нее.

– Даже так! – Адольф Данилович озадаченно почесал затылок. – Так это я еще нормально получил.

Мэр продолжал про дань обществу. А Адольф Данилович двигался через первый сектор, в котором были собраны люди старшего поколения. К моменту, когда он прошел сквозь все крыло пенсионеров, большая часть школьников уже была у автобуса, так что в третьем секторе одиноко маячила только школьный завуч.

Свою чудную легенду А.Д. повторил еще раза два, для верности. В теории он уже давно знал, что чем меньше ты воруешь, тем больше заметно. И вот теперь он мог лицезреть это на практике. Пенсионеры оказались намного более сгруппированными, чем школьники. И «вожатые» бабки не могли их остановить никак. Кому-то дали денег, но не им. И теперь отрядами по пять-шесть человек они демонстративно покинули площадку перед подземным переходом прямо в самый разгар речи мэра. Заполненным остался только сектор бюджетников в центре. Работникам зеленстроя мороженого не дали, поэтому они колыхались перед мэром, как трава на ветру. За опустевшей площадкой стало видно камеру на треноге и оператора за ней.

– Значит так хотите? – звонкий состав речи мэра сошел с рельс. Лицо Гаврила Гавриловича перекосилось. Нос и щеки стали пунцовыми. – Я значит для вас старался… – он поперхнулся. – Вырежешь потом. – крикнул мэр и покинул сцену.

С наспех поднесенной подушечки он схватил ножницы и огромными шагами понес свое грузное тело ко входу в подземный переход. С полминуты пытался перерезать ленточку. А потом еще полминуты перерезал ее во второй раз, потому что первый раз оператор не успел перенести камеру.

Выключили музыку. Звукооператоры понемножку сворачивали оборудование. В небе несколько раз пророкотал далекий гром. Адольф Данилович наблюдал за всем этим спектаклем из сектора зеленстроя и коммунальщиков, которые теперь тоже неуверенно расходились.

Мэр высказывал что-то ведущему – тощему мальчику в огромной дутой куртке и квадратных очках. Мэр вспотел от духоты, а мальчик – от переживаний. Но тем не менее стоял на своем до последнего – разводил руками, что-то пояснял и вообще много жестикулировал. В конце концов мэр сдался и мальчик привел трех женщин с детскими колясками. Детей в колясках не было. Из последней достали и разложили пластиковых пупсов в пеленках. Дамы стали друг возле друга, держась за коляски, тощие и на высоченном каблуке. Мэр ткнул в третью, остальные ушли. Оператор уже стащил свой скарб в подземелье и оттуда что-то командовал.

На камеру мэр начитывал какой-то текст, улыбался «мамаше» и они совершили спуск. Точнее попытались. Коляска въехала передними колесами на железные рельсы пандуса и там и застряла. Мэр любезно помог и вогнал на рельсы и задние колеса, после чего коляска заклинила безнадежно. Рельсы явно были малы.

Послышался сдавленный мат. Если остальные слова без микрофона можно было угадывать только по губам, то эти можно было бы без труда считать с белых лиц персонала. А когда мэр совсем уже собрался вернуться в машину прямо перед ним возник тот самый незнакомец. Он снял очки и тут Адольф Данилович понял, где его видел.

– Ты еще кто такой? – спросил Муха так громко, что слова донеслись отчетливо.

Незнакомец сказал что-то и беззаботно откусил от вафельного стаканчика. Было видно, как мэр сжал кулаки. Несколько секунд они стояли друг напротив друга, как два ковбоя из старого кино. Потом мэр развернулся и нырнул в свою машину. Садясь в салон, он не спускал взгляда с незнакомца, как будто старался его получше запомнить. Или если бы никак не мог поверить, кого видит перед собой.