Читать книгу Тихий дом - Эльвира Абдулова - Страница 11

У Клары уцелело много любимых вещей, хотя с некоторыми, конечно, пришлось расстаться в годы безденежья и кризисов. Положа руку на сердце, можно сказать, что плохо она никогда не жила. Не купалась в деньгах – это точно, но на необходимое, а также на приятные мелочи всегда находились средства.

Она вовремя рассталась с двумя длинными шубами, с каракулевой и с той, что сшита из нутрии. Они давили ее своей тяжестью (а раньше ведь этого не чувствовала!), заставляли иначе двигаться, важно себя нести, а этого ей уже было не нужно. Несколько хороших и добротных вещей она себе все же оставила, но с шубами рассталась легко, без сожаления.

Набрасывая по утрам уцелевшую старенькую дубленку с чудесным воротником, Клара выходила из тепла в ночь, чтобы вдохнуть свежего воздуха, послушать, как трескаются от мороза деревья в ее саду, как опускается до самой земли перегруженная снегом сосновая ветвь. Один прыжок вороны приводил в движение весь механизм, и ветки шевелились, сыпались снежные комья, а птица уже летела к другому дереву, чтобы запустить еще один механизм, на прощание махая крыльями и громко каркая. Неподвижные белые фигуры елей имели причудливые формы, и Клара радовалась, что теперь у нее есть время на такие неспешные наблюдения.

Скоро и она растворится белым облачком в пространстве, расцветет весной солнечным ярким одуванчиком, заставляющим даже в пасмурную погоду поверить в солнце, потемнеет в нужное время и уляжется разноцветным ковром в осеннем парке. Какой-нибудь любопытный карапуз сдует белые пушинки с воздушного цветка и разлетятся они на все четыре стороны. Клара не грустила. А какой в этом смысл? Ход времени никому не дано остановить. Нет уже рядом Милы, упрямится где-то далеко ее вредный муж, скоро, очень скоро Боря останется самым старшим и главным в их семье.

На площади, что видна из Клариного окна, всегда по-разному шевелятся, поддаваясь порывам ветра, разноцветные треугольные флажки, развешенные по периметру и закрепленные на фонарных столбах. Триколор флажков делает площадь всегда веселой и немного праздничной, потому что напоминает Кларе далекое детство, когда подобные украшения вешали в школах и детских садах накануне новогодних, майских и октябрьских праздников. Были они, правда, всегда красными, а в Новый год, расставив флажки в нужном порядке, можно было прочесть поздравительную надпись: «С Новым годом!»

Во время утренних прогулок с Клёпой – не сразу, а постепенно, когда научилась присматриваться к окружающему ее миру и уходить от суеты – она заметила, что ветер приводит шелестящие треугольники в движение по-разному. Иногда колышутся две противоположные стороны, когда-то три из четырех, но по всему периметру бело-красно-синего веселья не бывает. Утренняя площадь, как и все остальные улицы, привлекательна как-то особенно, она полностью принадлежит тем редким прохожим, которых удается встретить на своем пути. Днем и вечером это пространство оживает иначе, оно портится звуками улицы, людским разноголосьем, музыкой, доносящейся из кафе и ресторанов.

Кларе сегодня не спалось. Она думала, стоя на крылечке, о том, что в ее жизни так и не повстречался человек, с которым ей бы хотелось состариться. Объединить на небольшой срок ее и Яшу, столь диаметрально противоположных людей, могло только отсутствие будущего и общая забота о близком уходящем человеке. Совсем немного времени по сравнению с длинной жизнью, и ты уже начинаешь проникаться тихой нездешней нежностью и печалью к некогда непримиримому врагу, понимая, что все мы здесь ненадолго. С последним осенним листком, каким-то чудом продержавшимся на обнаженной ветке до зимних холодов, а потом вдруг упавшим на мокрый асфальт, скоро уйдут и они. Спадает поэтический флер, обнажая голые черные деревца, мокрый снег превратится в грязь под ногами угрюмых и простуженных людей.

Чем беспросветнее и холоднее темнота снаружи, тем уютнее Кларе кажется теплый мягкий свет в ее доме. Если лето и весна – это вечное стремление убежать навстречу несбыточным мечтам мятущейся подростковой души, то поздняя осень и холодная зима – это безусловное время возвращения домой. Ей почудилось, что где-то там, поверх спящего города, усыпанных снегом холмов, покрытых белоснежными шапками деревьев, лежит на бегущих облаках кто-то всезнающий, большой и невидимый, лежит молча, подперев ладонями густую курчавую голову и тихо улыбается, наблюдая за ней. Он молчит и радуется, лукаво щуря глаза, играющие беззвучными молниями и огромной любовью. Жаль только, что ей не удалось после длинной жизни, обильного цветения и долгого увядания, оставить после себя след, осыпать землю семенами чьей-то будущей и счастливой жизни.

Клёпа был очень счастлив. Он набегался, извалялся в снегу и теперь сторожил вход в дом. Его вязанный свитерок тоже, наверное, намок, и Клара понесла его по ступенькам, видя, как даже на ходу на его шерсть падают снежинки. На душе повеселело, от снега посветлело, а в доме так призывно и уютно горел свет, что захотелось горячего шоколада и той вкусной булочки, что продается в кондитерской рядом с Сашиным домом…

Мамочка была очень мудрая: не ладится жизнь, что-то на глазах рушится – самое время затеять пирожки или пожарить картошку. Можно, конечно, не воспринимать все буквально. Кто-то ходит за грибами, смотрит комедию, шьет платье, вяжет длинный шарф, который потом распускает, а мама вот была мастерица печь плюшки или жарить картошку. Так и говорила: если что-то не ладится, надо заняться обычными земными делами, потому что именно они способны нас вывести из сумрака отчаяния и потрясения. Накроешь потом стол, положишь в центр румяные пирожки или шкворчащее чудо на чугунной сковородке и отпустишь на все четыре стороны все неприятности, и забудешь всех тех, кто думал, что с тобой так поступать можно, и перестанешь жалеть о невозвратном, и отойдешь от закрытых дверей, увидев новые.

Миле мамин рецепт всегда помогал и Клара пользовалась им не раз, хотя было у нее и свое магическое средство, которое она называла цветотерапией. Могла самый обычный и унылый день с заботами и хлопотами раскрасить в счастливые цвета. Наденет на себя зеленое пальто, схватит яркий шарф назло хандре – и ей улыбались все зеркала и витрины магазинов, мужчины сходили с ума, а женщины завидовали, восхищаясь ее смелостью. Даже ее сегодняшние наряды зажигают солнце, а что уж тут говорить о том времени, когда Клара была молода, грудь стояла торчком и никакой подмоги ей не требовалось, каблуки громко стучали по асфальту, а рыжие волосы развевались на ветру!

На работе трудности – получите все красным платьем в глаз, даже если оно едва виднеется из-за белого халата; соседка постройнела, а ты никак не можешь сбросить ненавистные килограммы – самое лучшее время вынести мусор в красивом халате с опушкой на рукавах. Клара всегда воплощала в жизнь свой план вопреки нытью и любому унынию!

Сегодня, конечно, у нее появились другие желания, но Клара все равно не падала духом. С утренней прогулки она возвращалась довольной, с наслаждением плюхалась на свой старый добрый диван, помнящий все очертания ее крупного тела, раскладывала на столике перед планшетом или телевизором вчерашние покупки, намывала виноград, доставала тяжелую хрустальную чашу времен ее юности. Окно, конечно, немного распахивала, чтобы впустить колючий морозный воздух, отодвигала бронзовый подсвечник и варила себе первую чашку кофе за неимением горячего шоколада. Кусочки сыра и ломтики ветчины раскладывала на тарелочке рядом, втыкала маленькую вилку-трезубец, отпивала первый глоток кофе и была абсолютно счастлива. Она не считала зиму концом жизни, а скорее верила в то, что будет, обязательно будет, еще одна кудрявая зеленая весна. «Все у тебя уже в этой жизни было, все есть и обязательно будет еще!» – говорила себе Клара.