Читать книгу Обручник. Книга третья. Изгой - Евгений Кулькин - Страница 24

Диспут был на тему, которая щекотала нервы почти каждому, кто ее хоть как-то сумел осознать: «Женщина и будущее».

Подогрело эмоции то, что чуть раньше, здесь же, в Московском госуниверситете, прошло широкое обсуждение под названием «Революция и будущее».

А тут вдруг слово «революция» было заменено на «женщина».

И сразу как-то озонобно прошли гримаски по части лиц, которым предстоит оказаться в центре суждений. Ибо они как раз принадлежали женщинам.

Войдя в зал университета, Астромов увидел Венеру.

Она беседовала с каким-то не очень молодым человеком, солидность которого довольно приметно подчеркивала осанка.

– Познакомьтесь, Матвей Иванович, – диковинно назвала она Астромова, – ректор университета Андрей Януарьевич Вышинский.

Астромов поклонился.

А та – за спиной у Вышинского – показала два пальца.

И Борис Викторович понял, что это тоже «двадцатник».

Последнее время Астромова стала обуревать идея вовлечь всех «двадцатников» в ложу.

Попробовать доказать, что без духовного объединения мыслительного единства, невозможно полностью и безоговорочно реализовать себя.

– Я почему-то думал, – тем временем сказал Вышинский, – что на диспут придут одни мужчины. А оказалось…

Он не договорил, ибо к нему подошел какой-то юноша и попросил уделить ему одну минуту на некое сообщение.

Они отошли в сторонку, и Венера прошептала:

– Немедленно уходите отсюда.

И, чуть примявшись, пояснила:

– Этот юнец – чекист.

И уточнила:

– Я его знаю.

Астромов – незаметно – сперва покинул зал. А потом через какой-то запасной ход – и сам университет.

Слежку заметил сразу.

«Пасущих» его было двое.

Он и она.

Он – парень на велосипеде с кепкой козырьком назад.

Она – с авоськой, в которой лежал мятый белый беретик.

Она размахивала авоськой и делала вид, что разглядывает вывески на стенах домов.

Парень вел велосипед в руках, уж как-то очень картинно демонстрируя, что у того спущено переднее колесо.

Поскольку Астромов в подобных ситуациях бывал не раз, потому он подошел к парню и спросил:

– У тебя насос есть?

– А чего вы собираетесь качать? – заозирался он.

– А вот эту афишную тумбу, – указал Борис Викторович на фонарный столб.

– Я что-то на нем не вижу никаких афиш, – фальшиво заулыбался парень.

Девушка с авоськой тоже оказалась рядом.

– Слушайте меня внимательно, – сказал он.

Они сделали вид, что им совсем неинтересно, что им скажет именно он.

– Я сейчас зайду вон в тот подъезд, – указал он на дом, что был напротив. – А в образе барышни в беретке, – кивнул на авоську, – выйду.

Он на минуту примолк.

– Но это работа для одного. А для второго, – продолжил, – или второй, я же выйду глубоким старичком с тростью. И когда вы оба приедете в одно и то же место, то доложите своему начальству, что меня потеряли.

– И какое же это будет место? – спросила девушка.

– Кладбище, – ответил Астромов и двинулся в ранее указанный им подъезд.

Все остальное случилось так, как он им сказал.

На кладбище же, издали наблюдая за их изумленными лицами, он не подозревал, что именно этот розыгрыш окажется для него роковым.

Он думал, что чекисты обмишулясь, перестанут следить за этими двумя, им подготовленными «громоотводящими».

А исход января двадцать шестого продемонстрировал Астромову степень его наивности.

К ним – во время тайной встречи – не ворвались, а тихо вошли.

Какое-то время постояли, дожидаясь окончания ритуала.

Потом этак вкрадчиво сказали:

– Вы арестованы.

И предъявили соответствующий ордер.

А затем подошли двое совсем незнакомых людей: женщина средних лет и старик с тросточкой.

– Это вам от нас, – сказали они, и протянули ему насос и авоську с мятой береткой.

И Астромов понял, что это, естественно, загримированные, были те молодые люди, которых, как ему казалось, он так ловко и юмористически обманул.