Читать книгу Понкайо - Евгения Минчер - Страница 21

Предварительный звонок брату не спасал от таких случайностей, как следом заскочивший «на минуту» приятель – один, с девушкой, с другом или целой оравой друзей. Лола испуганно вскакивала и порывалась бежать, но Руслан так трогательно просил ее задержаться, посидеть вместе с ними еще хотя бы пару часов, что она уступала. Он втягивал ее в общий разговор, Лола зажималась, отгораживалась непрошибаемой стеной, но не уходила, боясь обидеть Руслана. «Если я и дальше планирую заглядывать к нему в гости, случайных встреч не миновать», – думала Лола. Она должна привыкнуть.

Когда к Руслану набивалось много народу, Лола оставалась предоставленной самой себе. Валентин сделал из нее молчунью. Веселая и озорная девчушка-придумщица из начальной школы казалась теперь такой же далекой и чужой, как подружка из детского сада. Лола предпочитала держаться в сторонке. Ей было сложно заводить новые знакомства; в больших компаниях она чувствовала себя неуверенно, терялась и робела. Мысль о том, чтобы включиться в беседу, поддержать ее, пугала девушку. Она стеснялась привлекать к себе внимание и давно взяла за привычку просто слушать и наблюдать, подавая голос только в тех случаях, когда к ней обращались напрямую. Это случалось крайне редко, и виной всему была ее застенчивость. Руслан знакомил сестру со всеми своими приятелями и приятельницами, но о ней почти сразу же забывали, как это всегда бывает при появлении в большой компании очень стеснительного новичка. И возраст имел значение. Лола была младше всех. Невысокая, тоненькая и хрупкая, она до сих пор напоминала школьницу, и девушки смотрели на нее снисходительно, некоторые с откровенным высокомерием.

Несмотря на близкие отношения с хозяином дома, с ней едва здоровались. Это ничуть ее не расстраивало: говорить с его приятелями и приятельницами было намного страшнее. Но в стремлении жить полной жизнью, бывать в обществе, быть нормальным человеком – нормальным из рядов тихоней, – Лола перебарывала желание юркнуть обратно в нору и оставалась допоздна. Ей нравилось, что Руслан не берет ни капли спиртного в рот и посиделки ограничиваются разговорами о всяком разном или обсуждением прошлой или будущей игры. Наверно, только трезвенность таких вечеров и удерживала девушку от побега. Трезвенность – и уверенность в том, что Руслан не даст ее в обиду. Даже если он был занят трепотней с приятелями, его присутствие действовало на нее успокаивающе.

– А правда, что Термит однажды сломал Ипсилону два ребра?

– Ш-ш-ш! Че ты орешь?

«Ипсилон» и «Термит» – позывные Руслана и Максима.

Кровь прилила к голове, Лола сжала руки, но не отвернулась от окна. Из тех, кто не входил в круг близких приятелей, таскался сюда от скуки или являлся прицепом, почти никто не знал, кем она приходится Руслану. Некоторые думали, что ее попросту не с кем было оставить дома, вот кто-то и притащил ее с собой. Тихую забитую школьницу не принимали в расчет, обычно даже не замечали, поэтому рядом с ней частенько велись самые проникновенные разговоры.

В тот вечер народу было как никогда много. Вокруг царило бурное оживление, жужжание голосов напоминало осиный улей, и никому не было дела до укрывшейся на подоконнике щуплой фигурки. В квартире были большие деревянные окна и очень качественные стеклопакеты. И дабы не ютиться в углу дивана, пока рядом с тобой обжимается какая-нибудь парочка, Лола пряталась за занавеской. После того как она облюбовала это гнездышко, Руслан стал оставлять на подоконнике диванные подушки. На перекур хозяин квартиры гнал приятелей и сам вместе с ними выходил на балкон, так что Лола никому не мешала.

Лола не старалась прислушиваться к разговору, но поймала себя на том, что неволей все равно к нему прислушивается, ведь речь шла о Максиме, которого она так безуспешно пыталась разгадать. Руслан говорил о Максиме только хорошее, старался представить его в лучшем свете, и Лола уцепилась за возможность узнать угрюмого паренька с другой – быть может, настоящей – стороны.

Беседующие приятели расположились на угловом диванчике у окна. Девушка сидела прямо у них за спиной и слышала каждое слово.

– В курсе, из-за чего?

– В чем еще может быть дело, как не в вечном камне преткновения? Зуб даю: взбесился из-за бабы.

Они захохотали.

– Термит у нас парень волевой! Ему сам черт не брат!

– Да уж, если надо, то и командиру вломит.

На этот раз они старались смеяться тише.

– Но сейчас-то все путем?

– Кажись, да. Чего им теперь-то делить?

– И правильно! Погрызлись, злобу выплеснули, пожали руки – все, эндшпиль. Как настоящие мужики. Лично я считаю, что так и надо. А ты с ним контачишь?

– С кем, с Термитом? С дуба рухнул? Я еще поживу.

И снова смех.

– Да, парень умеет нагнать жути. Тоже предпочитаю с ним не связываться. Черт, да на него посмотришь…

Конец фразы утонул в компанейском гоготе, прилетевшем с другого конца комнаты. Приятели мгновенно заинтересовались, оставили угловой диванчик и поспешили к эпицентру веселья, где местный заводила и всеобщий любимец Назар Нечай по прозвищу Кофей рассказывал очередную убойную историю. Не важно, было ли это на самом деле или он предавался фантазии, придумывая байки по пути к Руслану, но его выступления всегда заканчивались гомерическим хохотом. Стены дрожали, как от низко летящего истребителя, воздух раскалялся, компания изнемогала в смеховом припадке, вертясь на стуле и стекая на пол. Назара невозможно было не запомнить. Он обожал блистать на публике. Никогда не сидел в сторонке и не растрачивал себя на одного-двух приятелей – предпочитал сиять в толпе и считал своим долгом поддерживать бодрую атмосферу, наполненную беззаботным смехом. Назар обладал настоящим талантом поднимать настроение и делать вечера интересными. Каждый «на минуту» заскочивший к Руслану приятель перво-наперво интересовался, не заглядывал ли сегодня Назар. Каждый, кроме Максима, которому вообще ни до кого не было дела.

Но до него было дело всем, особенно девушкам. Они жаловались на него друг дружке, откровенничали, как многие пытались «опрокинуть его на лопатки», даже на спор, но никому так и не удалось.

– Может, ему гордость мешает?

– Нет, просто без перца не так интересно.

– В смысле?

– Все просто, дорогая. Йохан как-то видел Максика в ресторане с какой-то фифой с кольцом на пальце. Говорит, по виду лет на двадцать старше, но еще ничего, смазливенькая, – девушка пренебрежительно засмеялась. – Не из наших точно.

– На зрелых, значит, потянуло… – не без сожаления отозвалась собеседница. – Очень жаль, очень жаль… Но это многое объясняет. Сколько говорила о нем с другими, никто не видел рядом с ним постоянную пассию. Все время разные.

– То-то и оно. По-моему, из наших не осталось ни одной свободной девчонки, которая не приглашала его на свидание.

– А из занятых?

Они захихикали.

– Было и такое. Но Максик всем отказывает. Не знаю, мне начинает казаться, что он от этого тащится. И ведь все равно, зараза, не перестает быть милым! Согласись?

– Да-а, оби-идно… – протянула другая. – Но знаешь, чего я боюсь? Я боюсь, как бы его за любовь к ресторанам не подстерегли где-нибудь в подворотне…

– Насчет этого можешь не волноваться. Учитывая его прошлое… Думаешь, откуда у него такая внешность интересная? У меня есть знакомые из его школы. Его там до сих пор помнят. Много лет пытались исключить или посадить, но так и не вышло.

– Да ты что?

– Ты не знала? Все об этом знают. Максик был настоящей звездой улиц. Передрался со всеми, с кем только можно. Специально нарывался, чтоб душу отвести. Для него не имело значения, сверстник или взрослый. Можешь представить себе подростка, который выбивает дух из двадцатипятилетнего амбала?

– Врешь!

– Не хочешь – не верь, мне-то что.

После такого Лола долго ходила сама не своя. Вспомнились все попытки отыскать в угрюмом парне того верного и надежного друга, которого ей обрисовывал Руслан. Но как в это поверить, когда все вокруг отзываются о Максиме с точностью да наоборот?..

В щелку между занавеской и стеной Лола украдкой наблюдала за Максимом. Он как всегда развалился в своем любимом кресле и, не подозревая о слежке, болтал с приятелем. Как и Руслан, он не испытывал недостатка во внимании. Лола не знала, какая травма так изуродовала его нос, и считала за благо не задавать Руслану вопросов. Долгое время она предпочитала думать, что это был несчастный случай. Но теперь все ясно… Отпечаток темного прошлого. А она еще отчитывала себя за предвзятое мнение… Какая глупость! Неспроста вокруг Максима такая напряженная атмосфера, как подле незапертой клетки со зверем. Лоле было страшно допустить даже саму мысль, что Максим избил Руслана. Последняя грань исступления – срыв на близком человеке. Отправить в больницу с переломанными ребрами?.. Каким чудовищем нужно быть? Почему Руслан, такой мягкий и добрый, отзывчивый и чуткий, самый лучший, выбрал в друзья такого жестокого человека? Жестокого и пугающего. Почему он так держится за него?