Читать книгу Очерки модернизации российской промышленности. Поведение фирм - Каллум Хопкинс, Коллектив авторов, Сборник рецептов - Страница 12

Экономическое развитие в конечном счете зависит от поведения фирм, действующих на конкретных отраслевых рынках и принимающих (или не принимающих) решения о реструктуризации и повышении эффективности своего бизнеса, внедрении новых технологий, производстве новых видов продукции, выходе на новые рынки. Такие решения на уровне фирм зависят от системы стимулов, которые создаются (или не создаются в должной степени) существующими экономическими институтами. А концентрированным выражением активности фирм в части развития их бизнеса являются решения о реализации инвестиционных проектов. Именно поэтому правительство в своей политике должно сосредоточиться на поддержке фирм, планирующих реализацию крупных инвестиционных проектов, а также стремиться ликвидировать барьеры, мешающие их развитию.

Такая постановка вопроса в целом соответствует положениям многих исследований, анализирующих поведение предприятий в странах с переходной экономикой. Вместе с тем в большинстве этих работ акцент традиционно делался на различиях в поведении частных, приватизированных и государственных предприятий [Enterprise Restructuring…, 1996; Megginson, Netter, 2001], а также на роли иностранных инвестиций [Bevan, Estrin, 2004; Görg, Greenaway, 2004; Haskel et al., 2007; Blalock, Gertler, 2008].

Применительно к России инвестиционная активность и факторы, влияющие на принятие решений об инвестициях на уровне фирм, изучались редко. В частности, можно выделить статью С. Эстрина и его коллег [The Determinants…, 2001], в которой на основе данных обследования 400 промышленных предприятий в 1999 г. было показано влияние конкуренции на процессы реструктуризации и инвестирования. Заслуживает упоминания статья Т. Фрая [Frye, 2004], где на данных опроса 500 фирм всех отраслей в 2000 г. была выявлена зависимость планов реализации инвестиционных проектов от уверенности фирм в том, что они смогут защитить свои права собственности.

В последние годы, насколько нам известно, такого рода исследования не проводились, и ниже мы постараемся ответить на вопрос о том, какова сегодня в российской промышленности доля фирм, планирующих инвестиции, чем они выделяются на общем фоне и какие барьеры (по сравнению с другими фирмами) они считают для себя более существенными.

Анкета обследования ГУ ВШЭ включала вопрос о том, есть ли у предприятий-респондентов планы реализации крупных инвестиционных проектов в ближайшие 12 месяцев. В ходе опроса, проходившего в разгар кризиса, на этот вопрос положительно ответили 33 % фирм. (Для сравнения мы можем отметить, что в 2007 г. в рамках совместного опроса ГУ ВШЭ и профессора Т. Фрая из Колумбийского университета (США) о планах реализации крупных инвестиционных проектов в промышленности заявляли 50 % фирм [Яковлев, Фрай, 2007].) Эти планы подкрепляются относительно благополучными оценками общего финансового положения опрошенных предприятий. Так, лишь 16 % наших респондентов сообщили о плохом финансовом положении своих предприятий, 21 % оценили его как «хорошее», а остальные – как «удовлетворительное».

При интерпретации этих данных, безусловно, надо учитывать возможное смещение выборки в пользу более благополучных фирм. В частности, в выборку, очевидно, не могли попасть предприятия, которые остановили свою деятельность в результате кризиса. Кроме того, некоторые компании отказались от участия в обследовании; возможно, они находились в более тяжелом положении, чем фирмы-респонденты. Тем не менее сам факт сохранения инвестиционных планов у значительного числа предприятий свидетельствует о наличии резервов экономического роста на уровне фирм. Их использование необходимо стимулировать мерами экономической политики, для чего важно знать характеристики фирм, планирующих инвестиции.

Прежде всего отметим, что планы фирм по осуществлению крупных инвестиций тесно и статистически значимо связаны с фактом реализации инвестиционных проектов в 2005–2008 гг. Для характеристики предшествующей инвестиционной активности фирм-респондентов использованы полученные от них качественные оценки масштабов инвестиционных проектов за предшествующие четыре года в категориях: «не было инвестиций», «инвестиции были, но не очень значительные», «да, были крупные инвестиции». К группе активных инвесторов были отнесены предприятия, которые хотя бы один раз в период 2005–2008 гг. отметили факт осуществления крупных инвестиций. Во вторую группу были включены фирмы, которые хотя бы один раз в рассматриваемый период отметили факт незначительных инвестиций, но ни разу не упоминали о крупных. Третья группа включала предприятия, ни разу не отметившие факт крупных или незначительных инвестиций в течение этих четырех лет.

Как видно из табл. 2.3, в группе активных инвесторов о планах реализации крупных инвестиций в ближайшие 12 месяцев заявили 48 % фирм, а среди тех, кто не осуществлял инвестиции в 2005–2008 гг., – лишь 15 %.

Таким образом, факт наличия предшествующих инвестиций влияет на планы их осуществления в будущем. В связи с этим важно знать общие параметры фирм-инвесторов в 2005–2008 гг. Распределение фирм по данной переменной показало, что инвестиции в обрабатывающей промышленности в этот период осуществляли 70 % фирм, из них 40 % можно отнести к группе активных инвесторов.

Согласно результатам корреляционного анализа, активные инвесторы были шире представлены в деревообработке (49 %), химической (45 %), текстильной и пищевой промышленности (по 44 %) (против 40 % в среднем по выборке). Ниже всего их доля была в машиностроительных подотраслях (31–33 %). Более интенсивно инвестиции осуществлялись в городах с численностью населения от 250 тыс. до 500 тыс. и от 100 тыс. до 250 тыс. (соответственно 49 и 45 % активных инвесторов). Наихудшие показатели отмечались в малых городах (до 50 тыс. жителей) и поселках – здесь лишь 34 % фирм относились к группе активных инвесторов, а 36 % вообще не осуществляли инвестиции в указанные годы.

Таблица 2.3

Планирование крупных инвестиций в 2009 г. и реализация инвестиционных проектов в 2005–2008 гг., %

Значимые различия связаны с фактором размера предприятий. Если в группе крупных фирм (1000 работников и более) 53 % относятся к категории активных инвесторов, то среди мелких фирм с численностью занятых до 100 человек – лишь 24 %.

В числе факторов, влияющих на параметры инвестиционной активности, отметим структуру собственности. Наличие иностранных акционеров положительно связано с фактом реализации инвестиций: среди фирм, контролируемых иностранцами, 56 % осуществляли крупные инвестиции в 2005–2008 гг. и лишь 18 % не инвестировали. Напротив, присутствие государства в капитале предприятия в 2005–2008 гг. оказывало негативное влияние на инвестиционную активность. Так, среди фирм, находившихся под государственным контролем (ГУП и МУП, а также АО с госпакетом свыше 50 %), активными инвесторами были 18 % – против 43 % в группе частных фирм.

В числе других факторов, которые в рамках корреляционного анализа оказались положительно и значимо связаны с инвестициями, можно также отметить:

– вхождение фирм в состав бизнес-групп (среди их участников доля активных инвесторов возрастает до 45 % по сравнению с 38 % среди неинтегрированных предприятий);

– участие в бизнес-ассоциациях (инвесторы гораздо чаще – примерно в половине случаев – являются членами предпринимательских ассоциаций в отличие от фирм, не осуществлявших инвестиции в 2005–2008 гг.; среди последних в ассоциации входит только 26 %);

– экспортную активность (среди экспортеров около 46 % относятся к категории активных инвесторов по сравнению с 33 % среди остальных фирм).

Однако в рамках регрессионного анализа (с использованием мультиноминальной логистической регрессии) значимыми остаются факторы размера предприятий, частной собственности в противовес государственным предприятиям, а также участия в бизнес-ассоциациях. На грани статистической значимости оказываются наличие экспорта и вхождение в состав бизнес-групп. Планы осуществления инвестиций характеризуются аналогичными связями, хотя в целом их статистическая значимость оказывается ниже.

В целом доля фирм, планирующих инвестиции, существенно выше в химической и пищевой промышленности, в электронном и оптическом машиностроении. Крупные инвестиции планируют преимущественно фирмы больших размеров, расположенные в самых крупных и средних городах (250–500 тыс. жителей), имеющие иностранных акционеров, осуществляющие поставки на экспорт или иностранным компаниям, действующим на территории Российской Федерации, входящие в состав бизнес-групп и участвующие в деятельности бизнес-ассоциаций. В отличие от фактических инвестиций 2005–2008 гг. в данном случае значим также факт поставок продукции по госзаказам.

Вместе с тем в рамках регрессионного анализа (с использованием бинарной логистической регрессии) основным фактором, объясняющим планы реализации крупных инвестиционных проектов в текущем году, оказывается факт осуществления инвестиций в 2005–2008 гг. Так, при прочих равных условиях (с учетом отраслевой и региональной принадлежности фирмы и ее размера) вероятность планирования крупных инвестиционных проектов резко возрастает при переходе к группе активных инвесторов (Exp (B) = 5,122; значимость на уровне p < 1 %). При переменной размера предприятий коэффициент существенно меньше по абсолютной величине (Exp (B) = 1,161) и менее значим (только на уровне p < 10 %). Значимыми остаются отраслевые различия: в частности, вероятность планирования инвестиций существенно выше в пищевой и химической промышленности, а также в производстве электронного и оптического оборудования (Exp (B) = = 2,2–2,4), чем в производстве машин и оборудования в качестве базовой категории (при значимости p < 5 %).

Интересно, что при введении в регрессию других параметров (факт экспорта, поставки по госзаказам, вхождение в бизнес-ассоциации, принадлежность к бизнес-группам и т. д.) все они оказываются незначимыми и одновременно незначимым становится влияние размера предприятия. Устойчиво значимыми остаются лишь коэффициенты при переменной, отражающей реализацию крупных инвестиций в 2005–2008 гг., а также отраслевые различия, особенно применительно к пищевой промышленности.

С точки зрения поведения предприятий этот результат можно объяснить тем, что для фирм, которые начали инвестиционные проекты перед кризисом, сейчас, несмотря на все неблагоприятные внешние шоки, важно их завершить, чтобы иметь возможность окупить сделанные раньше вложения. Для экономической политики факт осуществления крупных инвестиций перед кризисом и незавершенность проектов могут выступать одним из критериев оказания поддержки предприятиям, так как в данном случае ожидаемый результат от нее (внедрение новых технологий, повышение эффективности отечественного производства, создание новых рабочих мест) может быть существенно выше.

Анализ институциональных и инфраструктурных препятствий, с которыми сталкиваются фирмы с разной инвестиционной активностью, мы проводили в двух аспектах: с использованием обобщенного индикатора бизнес-климата и с привлечением частных характеристик, по которым наблюдались значимые отличия для фирм-инвесторов.

Для комплексной обобщающей оценки делового и инвестиционного климата был построен специальный расчетный показатель, характеризующий сумму ответов респондентов на все 19 вопросов о различных барьерах для ведения бизнеса. К категории, не сталкивающейся с такими барьерами, мы отнесли 20 % фирм с наименьшими суммарными оценками препятствий. К категории «несущественные препятствия» мы отнесли следующие 20 % фирм (вторая снизу группа на рис. 2.3) и т. д. Как видно на рис. 2.3, в группе предприятий, сталкивающихся с наибольшими проблемами, доля активных инвесторов также оказалась самой высокой: 51 % против 38–42 % в группах со средними и 30–37 % в группах с низкими оценками барьеров для ведения бизнеса.

В свою очередь низкие барьеры ассоциируются с отсутствием инвестиций. Этот эффект, правда, можно объяснить тем, что фирмы-инвесторы вынуждены чаще иметь дело с государством. Соответственно они испытывают большее давление со стороны его органов.

Рис. 2.3. Различия в обобщенных оценках барьеров для бизнеса для фирм-инвесторов и фирм, не осуществлявших инвестиции, %

Обратимся теперь к различиям в оценке частных характеристик бизнес-климата, выявленным в рамках корреляционного анализа. Верхняя часть рейтинга в обоих случаях остается той же, что и для всей выборки: фактические и потенциальные инвесторы в наибольшей степени обеспокоены макроэкономической нестабильностью, а также ценой и доступностью кредитных ресурсов. По другим факторам есть ряд статистически значимых отличий, но они наглядно проявляются только в случае с фирмами, осуществлявшими крупные инвестиции в 2005–2008 гг. В качестве более значимых барьеров они отмечают:

– таможенные процедуры. Среди предприятий – активных инвесторов в 2005–2008 гг. 42 % считают проблемы на таможне заметными, существенными или очень серьезными – против 22 % в группе фирм, не осуществлявших инвестиции в этот период;

– разрешения на строительство (соответственно 41 и 22 %);

– получение и оформление земельных участков (35 и 24 %).

Менее значимые различия касаются администрирования налогов и регулирования трудовых отношений. Во всех этих случаях активные инвесторы также сталкиваются с большими проблемами, чем другие фирмы.

Отметим, что потенциальные инвесторы реже отмечают в качестве проблемы такой фактор, как макроэкономическая нестабильность, хотя он остается на первом месте в общем рейтинге проблем. Другое значимое отличие касается разрешений на строительство: сумма ответов «заметная», «существенная» и «очень серьезная проблема» составляет 39 % для планирующих инвестиции и 24 % – для остальных фирм.