Читать книгу «Спартак». Хроники возрождения». Книга первая. 1976 год. Катастрофа - Олег Медведев - Страница 16

…Вернемся, однако, в 1968-й. Произошло в том году и еще одно событие, ставшее впоследствии знаковым для всего советского футбола. Началась тренерская карьера 29-летнего в ту пору Лобановского. Предшествовал этому его весьма неординарный поступок. Вот как описывал это известный киевский журналист Дэви Аркадьев в книге «Эра Лобановского»: «В конце июля 1968 года в газете «Советский спорт» появилась публикация «Футболист уходит…», в которой Лобановский, выступавший в ту пору в составе донецкого «Шахтера», заявил на всю страну, что не хочет играть в антифутбол и навсегда оставляет зеленый газон стадиона. «Я не удовлетворен положением дел в команде, – говорил в своем монологе футболист. – Играть так, как мы играем, дальше нельзя. Мне претит антифутбол. А то, во что мы играем, и называется антифутболом. Не в узком – в широком смысле слова. Потому что рассчитывать на удачу, на случай в современном футболе нельзя. Надо найти четкий водораздел между атакой и обороной, ничем не пренебрегая. Надо создавать ансамбль, коллектив единомышленников, подчиненных одной игровой идее. Я давно твержу, пусть кому-то обидно будет это слышать, что в нашей команде неправильный подбор игроков. И еще: футболиста надо уважать. Нельзя требовать, чтобы человек улыбался, когда ему плохо, чтобы больной человек делал вид, будто он здоров. Я больше не хочу пытать счастья в других командах – я больше не играю…»297.

23 октября 1968 года Валерий Лобановский будет назначен старшим тренером «Днепра», выступавшего тогда во второй группе класса «А» (позже получившей название «первая лига»). Пройдет год, и Лобановскому в конце его первого же тренерского сезона придется столкнуться с заклейменным им «антифутболом», причем на сей раз в самом что ни на есть узком смысле этого слова. Его «Днепр» неожиданно уступит в финальной пульке чемпионата-69 путевку в первую группу класса «А» орджоникидзевскому «Спартаку», безвольно проиграв в очной встрече. Как утверждал Дэви Аркадьев: «В футболе, как и в жизни, рано или поздно все тайное становится явным. Уже на следующий день среди специалистов и журналистов, съехавшихся в Симферополь, пошли разговоры о том, что несколько опытных игроков „Днепра“ оказались „пятой колонной“ в том матче: „сыграли“ против своей команды. Разумеется, и – против Лобановского… Он по молодости тренерского стажа, скорее всего, даже не смог предвидеть – а тем более предотвратить! – такой поворот событий. Для него это было первое серьезное испытание игрой в футболе, а не игрой в футбол…»298.

Журналист оправдывает Лобановского за то молчание: «Он наверняка сделал из случившегося выводы, но, как говорится, для себя. Не стал открыто бороться против подобных явлений, не стал их ни с кем обсуждать (и осуждать). Принял это как реальность. Хотя, думаю, внутренне он восставал, возмущался, негодовал. Это ведь тоже был антифутбол. Но почему молчал? Почему не выступил, как год назад в том интервью газете „Советский спорт“? Может, боролся сам с собой: Лобановский против… Лобановского? Не знаю. У меня нет на эти вопросы готовых ответов. Но за это молчание я не осуждаю Валерия, которому в ту пору просто нечего было противопоставить сложившейся системе нашего „любительского“ футбола с ее архинесовершенным аппаратом государственных и общественных органов управления. Начни он тогда борьбу – и кто знает, стало бы сегодня известно всему футбольному миру имя Лобановского-тренера?..»299. В одном нельзя не согласиться с Дэви Аркадьевым – собственные выводы Лобановский, несомненно, из случившегося сделал…

Каждый год, тем временем, приносил все новые образцы «игр в футболе». Спортивная пресса, надо отдать должное, недвусмысленно выказывала отношение к происходящему. Тот же 1969 год, преподавший горький урок Лобановскому, «подарил», например, еще и неприглядную развязку гонки за звание лучшего снайпера первенства. Вот как описывал происходившее Лев Филатов в книге «Ожидание футбола»: «В 1969 году в самом последнем матче сезона встретились в Кутаиси местное „Торпедо“ и ростовский СКА. И получилось у них – 3:3. По три гола забили кутаисец Херхадзе и ростовчанин Проскурин, после чего оба вышли по сумме голов в лучшие бомбардиры чемпионата. На матче присутствовал журналист Геннадий Радчук. У него не было сомнений, что голы забивались по взаимной договоренности. Он об этом так прямо и написал, и его реплика под заглавием „Скачок соискателей“ появилась в еженедельнике „Футбол-Хоккей“…»300. Радчук действительно был прям: «Даже благодушная, немногочисленная аудитория в тот день на местном стадионе почувствовала себя сконфуженной, наблюдая за тем, как шла игра в поддавки… Весь матч наносили удары по воротам лишь эти двое. Больше никто. Оставалось лишь гадать, сколько мячей они забьют при символическом противодействии защиты соперников. Я думаю, что по четыре выглядело бы слишком сенсационно, а по два могло и не хватить. Сошлись на трех…

– А где доказательства? – скажут мне.

В данном случае не нужны свидетельские показания и протоколы допросов. Футбол достаточно открыт и очевиден…»301.

Филатову, главному редактору еженедельника «Футбол-Хоккей», нельзя отказать в смелости: «Когда я посылал ее в набор, то, хоть и полностью доверяя глазу Радчука, понимал, что доказательств у нас с ним нет. Я ждал опровержений от руководителей команд, от „бомбардиров“, от кутаисских и ростовских болельщиков. Ни единого письма с изъявлением несогласия не пришло в редакцию, ни единого устного упрека не услышали мы с Радчуком. Короче говоря, этим ловкачам никого не удалось надуть своей необычайной меткостью. Итогом истории было решение редколлегии газеты „Труд“ вручить приз лучшего бомбардира спартаковцу Н. Осянину, забившему, как и наши герои, шестнадцать голов. Решение обосновывалось тем, что Осянин забил более важные голы, что его клуб стал чемпионом страны, что, наконец, он входил в состав сборной… Но все, кто читал реплику Радчука, понимали истинную подоплеку этого справедливого решения…»302.

В том же году тренировавший «Динамо» Константин Бесков, не терпевший сговоры, по воспоминаниям Валерия Маслова, едва не сошелся в рукопашной с лидерами своей команды: «Перед заключительным матчем предварительного турнира в Москве с бакинским «Нефтчи» «Динамо» с 17 очками находилось в подгруппе на четвертом месте. Чтобы продолжить борьбу за медали, нужно было занять место не ниже седьмого… Что мы должны были делать? Играть на победу с риском проиграть, после чего в случае выигрыша «Арарата» заниматься унизительными подсчетами во взаимоотношениях с «Зарей» и «Черноморцем»?.. В таких случаях нужно о своих интересах думать, а не терзаться сомнениями… Наши тренеры ничего в 1969-м не просчитали и никаких шагов не предприняли. Разбираться пришлось игрокам. Договорились с бакинцами, что сыграем вничью. Найти общий язык нам было нетрудно – со многими футболистами «Нефтчи» мы много лет достаточно тесно общались, к тому же за «Динамо» в том году играл приглашенный из Баку Валерий Гаджиев. В Москву, чтобы навести справки, приехал Александр Семенович Пономарев, который тогда возглавлял «Арарат». Накануне матча мы с Аничкиным встретились с ним у Дерюгина (председателя городского совета «Динамо» Льва Евдокимовича Дерюгина – прим. автора) дома, и честно сказали, что существует договоренность с «Нефтчи». Пономарев был, конечно, расстроен. Такой исход оставлял ереванцам только одну возможность попадания в семерку: побеждать в Киеве…»303. По словам Маслова, о договоренности знали в команде «…все, кроме Яшина и Козлова. Льву говорить не стали, решив, что его репутация должна оставаться безупречной, а Володю Козлова посвящать в детали было бесполезно – он бы все равно ничего не понял…»304.

Тренеры, в отличие от игроков, были «…ни сном, ни духом. Даже Юрий Константинович Кузнецов, который вырос в Баку и много лет там играл… Первый тайм мы выиграли 2:0, во втором пропустили два мяча, и к общему удовольствию матч завершился вничью – 2:2. Тренерам, конечно, все ясно стало, к тому же, как рассказывали, в перерыве Пономарев в служебной ложе сообщил все, что ему было известно. Разъяренный Бесков потребовал немедленного разбирательства на базе в Новогорске. Приехал туда, прихватив корреспондента «Советского спорта» Олега Кучеренко. Узнав, что мы с Володей куда-то отлучались, тут же во всеуслышание заявил: «Вы ездили деньги получать!». На самом же деле мы подбросили Зыкова на Белорусский вокзал и вернулись обратно. Константин Иванович начал распекать Витю Аничкина как капитана команды. Смотрю, они друг на друга наскакивают, как два петуха. Пришлось и мне вмешаться. Кончились все тем, что получили пять суток гауптвахты с формулировкой «за оскорбление старшего по званию»…»305. Не после этого ли памятного случая у Бескова появилась почти маниакальная подозрительность в отношении возможных сговоров своих футболистов?..

Репутация Бескова в отношении «договорных» матчей, надо сказать, абсолютно безупречна. Герман Зонин позже выразит общее мнение: «Если знали, что при Алескерове в «Черноморце» готовы «расписать» очки, то знали и другое: с Качалиным, Бесковым, московским «Динамо» и «Спартаком» такой номер не пройдет…»306. Сам Константин Иванович в одном из последних своих больших интервью на прямой вопрос, откуда такая принципиальность, ответит так: «Родился таким. И когда соперничаешь с командами, способными на неблаговидные поступки, это напоминает карточную игру с шулерами…»307.