Читать книгу Шутка - Роман Шмыков - Страница 10

Из темноты, в сопровождении хлопающих звуков босой ходьбы, ко мне подбежала толстая женщина. Казалось, она стала ещё больше, чем несколько минут назад. Сквозь её накидку уже просвечивала каждая дряблая складка жира, трясущаяся при каждом шаге. Её тело напоминало чуть разбушевавшуюся гладь моря. В глазах стоял вопрос. И злость. Она была зла на меня. Даже обижена до глубины её необъятного нутра. Слёзы до сих пор катились из заплывших в синяках глаз по рябым щекам.

– Забирай и убирайся от сюда! – крикнула она на меня, кинув мне прямо в лицо часы. Еле поймал их, схватив с четвёртой попытки почти у самого пола. Я их где-то потерял. Или забыл. Или их взяли, когда меня собирались кастрировать.

– Хорошо.

– Хорошо? Хорошо?! – она перешла почти на фальцет, от чего дополнительные подбородки начали резонировать с её криком. – Да ничего здесь, сука, хорошего! Зачем ты пришёл? Нечего тебе здесь делать! Он так мне сказал!

– Кто Он? – спросил я, будто подловил её на чём-то.

Её лицо превратилось в одно красное пятно. Из носа даже потекла кровь. Тонкая струйка спустилась к ложбинке подбородка и мелко закапала на её обвисшую грудь, находившуюся прямо надо мной. Если бы не длина её сисек – кровь точно оказалась бы на моём лице.

– Ты знаешь. – Отрезала она. – Забирай часы и уходи.

Я стоял и смотрел на неё с тупым выражением. Багровость её лица стала пропадать, а вместе с ней и сама она заметно стала меньше. Теперь она не высилась надо мной с разрывом в несколько голов. Теперь наши взгляды почти на одном уровне. Её притягательные губы всего в нескольких сантиметрах от меня. Она прикусила нижнюю и отвела взгляд. Мне стало тошно. Мне неприятно. Я всё равно видел, что за её покусыванием губы стоит что-то жуткое. Уверен, она представляет, как жуёт моё бедро. Или ещё хуже – то, что болтается рядом.

– Я пойду?

– Выход там. – Правой рукой, со странным углублением в том месте, где должен располагаться бицепс, она указала за мою спину. Мне показалось сначала, она захотела обнять меня. Я обернулся, и моя шея звонко хрустнула. Там засветилась ещё одна дверь. Обычных размеров. С витражным стеклом, на котором изображён странный голубь. Автор попытался отразить на плоской поверхности все стороны бедной птицы, от чего она только резала глаз и причиняла боль в мозгу тому, кто на это смотрит.

Я обернулся и кивнул ей. Я точно сам не понял, что я вкладывал в этот жест. Я благодарен ей? Я рад проститься с ней на добром слове? Чёрт знает.

Она посмотрела мне прямо в глаза. Я отвернулся и ушёл. У самой двери остановился и посмотрел на часы. Стрелки, вроде бы, на том же месте, как когда я их впервые получил. Пыль под стеклом мешала им двигаться, и они бились в странных конвульсиях, силясь сдвинуться хоть на миллиметр. Единственное, что изменилось – трещина. Маленькая трещина на стекле у верхнего изгиба циферблата. Она почти незаметна, но вот на ощупь ощущается очень даже явно.

По шее прошёл холодок. Она будто стоит и дышит мне прямо в затылок. Я резко обернулся. Она никуда не ушла. Она стоит там же. Между нами около двадцати шагов. Я не хочу сокращать их число. Надеюсь, она тоже. Я медленно, будто опасаясь, что ручка двери раскалена до тысячи градусов, приложил свою руку. Повернул. Дверь неохотно скрипнула механизмами и открылась. Из маленького сквозняка я узнал одно – там дальше холодно. А я в одной рясе. Что я могу изменить? Сейчас – ничего. Но я всё равно стоял, хоть и понимал, что иного пути нет. Только за дверь. Прошлое уже проводило меня, хоть и пыталось странными способами приманить. Я прижался лбом к витражному раскоряченному голубю. Оба его глаза выглядели по лягушачьи. Он своими тупыми зенками осматривал меня и то, во что я одет. Его глупые глаза меня осуждали. Хотя какое мне дело до странного голубя на стекле? Но я всё равно лбом чувствовал чужеродную неприязнь, обращённую ко всему моему существу.

Из за двери полилась вода. Прохладная, я попеременно поднял ноги, но потом всё равно твёрдо встал. Ступни уже всё равно мокрые. Вода лилась дальше. За мою спину. Я обернулся вновь – там уже никого. Женщина ушла. Свет тоже погас. Я видел, как будто сама темнота отражается от поверхности тонкого слоя воды. Я открыл дверцу шире – поток усилился. Запахло плесенью. Мне не нравится. Но кое-что заставило меня пойти вперёд. Голоса.

Шёпот, нарастающий. Угрожающий. Он шёл откуда-то сзади. Их много, и они злы на меня. Шёпот всё ближе. А поверх шёпота проникновенный женский истерический крик. Он всё громче и громче и вот-вот схватит меня за голову и ударит об пол. Я забежал внутрь и закрыл дверь. В стекло что-то влетело, и голубь покрылся сотней тонких трещин. Голоса резко смолкли.

Здесь пол сухой. Я бы удивился этому, если бы не видел то, что уже успел разглядеть вдоволь. Я заметил почти сразу, что мой странный балахон сменился на тёмные туфли, белую рубаху и серые брюки. В их кармане я нащупал галстук. Достав его, выбросил в сторону. Никогда их терпеть не мог – они напоминали мне ошейник. Все вещи пахли кондиционером от белья, но были такими холодными, что дрожь появилась резко, и всё моё тело содрогнулось, пытаясь согреться. На это у меня не ушло много времени. После того, как я растёр плечи ладонями, я огляделся.

Здесь светло. Чуть ли не ярко. Это похоже…. Похоже на мой рабочий кабинет. Кто я? И почему мне кажется, что это мой кабинет? Тёмно-красные обои. На стенах висит туча дипломов. Но имя размыто. Фото. Это я. И там… она. Там она!

Белокурые вьющиеся волосы. Длинные ноги на высоком каблуке. Она прижалась к моей груди и закрыла глаза. Кончик её носа будто высекал сам Микеланджело. Тонкие губы не накрашены. Я вспомнил, что она не любила помаду. Я бы с радостью вспомнил её цвет глаз. Голубые? Вряд ли. Зелёные? Вроде бы нет. Её голубое платье подчёркивало осиную талию. Я взял рамку с фото со стены, обернул в руке и достал саму фотографию. Сзади нарисовано сердечко. Немного криво, будто было создано второпях. На глянцевой стороне мы. Я с широченной улыбкой смотрю в объектив, щурясь от солнца. Мы в парке. За нами длинная аллея, и кроме нас никого. А никого больше и не надо было. Я помню, Алиса. Я всё помню.

Внезапная слеза выдавилась из меня вместе с всхлипом. Я прикрыл свободной рукой свой рот. Я жадно хватал воздух. Закрыв глаза, я пытался удержать хлынувшие слёзы. Где ты, Алиса? Где я сам? Пожалуйста, ответь мне. Позади меня стоял огромный резной стол. Я отодвинул стул и сел.

Я не мог насмотреться на фото. Вот мы. Мы совсем рядом. Я хочу вновь пережить этот момент. Он проявился в моей памяти. Это был первый день июля. Стояла жара. Она предложила пойти в парк. «Там много фонтанов. Там должно быть прохладнее», «хорошо, но при одном условии…», «каком?», «я угощу тебя мороженым». Она по-детски улыбнулась и обняла меня. Нам будто снова по девятнадцать, когда я, будучи студентом без денег, мог копить пару дней, чтобы купить ей её любимое мороженое.

У неё раньше были тёмные волосы?

В парке играла музыка. Уличная группа. Барабаны и саксофон. Что-то тягучее и приятное. Откуда-то издалека я правда услышал эту музыку вновь. Или заставил себя её услышать. Я понял, и раньше тоже знал это отлично – я любил эту девушку. А сердце мне подсказало своим неравномерным стуком, что до сих пор безумно люблю, хоть и почти не помню.

Но…

Кто нас фотографировал? Вот это в моей памяти отсутствовало. Сверху на фотографии я вижу попавший в объектив палец. Он почти ничего не испортил и даже похож на случайный блик солнца. Но я почему-то уверен, и даже знаю, что это палец. Чей? Я не… я не помню. Я положил фото перед собой. Этот стол. И он точно мой. Теперь я уверен в этом ещё больше. Техники никакой нет. Прямо посередине лежит зелёный коврик. Справа кипа бумаг, а прямо рядом с ней карандашница. Там одиноко стоит, немного покосившись, мою любимый карандаш. Отметины моих детских зубов до сих пор говорят о том, что это точно он. Никаких ручек или других карандашей. Я подумал, что смогу узнать своё имя, словно забытое не просто так, из этих документов. Я приподнял стопку с середины. Пусто. Я проверил все, пролистнув их снизу большим пальцем. Они все пусты. А передо мной табличка. Я думаю, там должно быть моё имя. Я медленно протягиваю руку и беру табличку. Обернув я увидел надпись.

«Мудак»

На позолоченной поверхности. В красивой рамке из какого-то явно редкого дерева.

Ну да. Стоило ожидать. Но вот чего я точно не ожидал, так это стука в дверь. Она была прямо напротив моего стола, хотя раньше я её вообще не замечал. За матовым стеклом я видел силуэт. Он в странной шляпе.

– Войдите. – Разрешил я дрожащим голосом, убирая фото в левый выдвижной ящик.