Читать книгу Шутка - Роман Шмыков - Страница 19

Для меня всё немного казалось немного новым. Вкус у воздуха словно отличался, птицы пели то ли чуть громче, то ли чуть тише, чем обычно. Еда была другой. Нет, маме я всегда говорил, что приготовленная ею еда – самая вкусная, и даже ни разу не соврал, но язык говорил мне, что всё другое.

Всё стало по-другому. Не знаю, как объяснить. Словно я живу не в своём теле.

Но я старался наслаждаться каждым моментом. Родители сказали, что пока никакой работы – отдохни, наберись сил, мы что-нибудь придумаем – поэтому у меня была огромная куча времени. Я целыми днями сидел с Настей и игрался в куклы. Её любимая – большой реалистичный стегозавр. На его брюхе была кнопка-динамик, при нажатии издающая пронзительный доисторический рык. Она охотилась на незадачливого кота в очках и соломенной шляпе, всегда убегающего от травоядного стегозавра, корчась у меня в руках. Уверен, Настино воображение рисовало куда более интересные сюжеты.

Вечером приходила Лена, и мы уходили гулять по городу, тонувшему в вечернем красно-оранжевом мареве заката, оставляя дочку на попечение моим родителям, так как Ленины родители уехали домой, обещав приехать ещё через пару недель. Они меня обнимали так, как не обнимали даже на нашей с Леной свадьбе. Видимо, они ничего не знали про Алису, и вряд ли уже узнают.

Парки пахли по-другому. Но я это уже знал, даже не успев зайти в каждый из них. Я старался привыкнуть. Привыкну. Позже.

Мы с Леной гуляли как школьники. Я держал её за руку, а она от радости чуть ли не вприпрыжку шла рядом со мной, сжимая мою руку изо всех сил. Она боялась отпустить. Я видел это по её глазам, когда она меня немного обгоняла, чтобы подарить самый крепкий поцелуй в моей жизни, даже ещё крепче предыдущего.

Ещё одного моего исчезновения она не выдержит. Да и я, наверное, тоже.

Мы сели на лавку. Времени было уже половина двенадцатого ночи. Солнце давно перестало отражаться на мокром асфальте, полностью отдав дороги во владения луны, светившей сквозь голые деревья. Было прохладно, но мы тепло оделись, и я купил ей большой стакан капучино. Мы ели молочный шоколад и просто сидели. Я обнял её, прижав к себе так, что капюшон её куртки почти скрыл её волосы под своим мехом. Она смеялась, но меня не покидало ощущение, что она хочет что-то мне сказать. И что-то важное. Я не хотел сам спрашивать, но внутри горело чувство, почти толкнувшее меня открыть рот. Я уже набрал дыхание и смелость, чтобы спросить, как она спросила первой.

– Ты правда ничего не помнишь? Всё ещё? – в её голосе звучала горечь. Она запиналась, как обычно происходит при внезапном нападении слёз на глаза. – Я должна знать, что всё ещё скрывается в твоей голове, или должна оттуда это вытащить.

– Лена, прости, но я правда ничего не помню.

Даже, если честно, во лбу начинало жечь, когда я пытался вспомнить. Она закрыла лицо руками, но при этом не плакала. Лишь глаза намокли, когда она убрала ладони и положила себе на колени, вдохнув и выдохнув, как делают обычно, чтобы успокоиться до выступления перед огромной аудиторией незнакомцев. Лена повернулась ко мне и сказала то, что бросило меня в холодную лихорадку.

– Ты не просто попал в кому. Я солгала. Тебя избили.

У меня пересохло во рту, а в голове будто перевернулся огромный пласт памяти, стёрший всё, что было до этого момента. Перед глазами стали вспыхивать отдельными фрагментами картинки.

Я лежу на земле.

– Почему… почему ты раньше не сказала. – Я в удивлении немного отпрянул от неё.

– Твои родители считают, что это я виновата…

Их несколько.

– Что за бред?

– Коль, мы шли поздно из магазина, они появились буквально из темноты. Они попросили денег.

Удары ботинками прямо в лицо.

– Я… я не помню точно.

– Ты согласился… а я нет. – Она отвернулась от меня и закрыла лицо руками. Я пододвинулся ближе и обнял её. Меня трясло, но не от холода.

Кровь заливает глаза.

– Это были наши деньги за квартиру. Я не знаю, чем я думала… я… – она задыхалась от слёз. Я видел, что ей было трудно говорить, но ещё было труднее смириться с той ношей, что легла на её душу. – Прости меня, прошу тебя!

Тьма надвигается.

Её тело тряслось так, что мне было трудно её удерживать в своих объятиях. Внутри у меня что-то обрушилось, надломилось, истлело. Но это было будто в прошлой жизни. Я… я простил её. Давно.

– Прости меня! Я так долго ждала и так надеялась, чтобы всего лишь попросить у тебя прощения! Я не могла ни спать, ни есть. Господи, прости меня!

Я слышу порхание тысяч маленьких крыльев.

– Лена, тише, тише. Я прощаю тебя. Это… всё хорошо. Я прощаю тебя.

– Правда? – она подняла глаза, и я увидел два бриллианта. Она вытирала мокрые от слёз щёки руками. Я обнял её крепче.

– Да, но подожди. Я всё равно не понимаю, почему мои родители не сказали.

– Они не хотели напоминать обо мне. Они моим родителям сказали, будто надеются, что ты после комы вообще не вспомнишь о нас с Настей…

На этом моменте во лбу зазвенел сигнальный колокол. Всё это звучало так неестественно, так надуманно, что я своим нутром просто сопротивлялся в это поверить. Я промолчал, я хотел знать, что она говорит правду, но где-то внутри сопротивлялся. Я не хотел. Так быть не может.

– Поэтому мы не приехали все вместе. – Продолжила она, унимая всхлипывания. – Наши папы чуть не подрались. Это было просто безумие какое-то. Я забрала Настю, и мы какое-то время жили у моей подруги, Вики, ты помнишь – моя одноклассница. Я не брала трубку, когда кто-то из них звонил. Я уже было хотела взять и ответить, но в самый последний момент одёргивала руку. Я не знала, что я отвечу, а говорить самой совсем ничего не хотелось. Потом мои родители сказали, что едут домой, так как твоя мама запретила им посещать тебя, хотя они были достаточно часто. Я уехала вместе с ними. Поэтому я не поверила глазам, когда увидела СМС от твоих родителей. Я почти упала в обморок, и, если бы не папа, успевший меня поймать в коридоре, я вполне могла бы получить сотрясение при ударе об пол. Мы все приехали почти сразу. Твои родители нас пустили, но на меня не смотрели.

Мне было больно всё это слышать. Я понимал их всех, но по отдельности не мог понять никого. Мне было их жалко, искренне жаль.

– Я хотела поехать с ними на следующий день, как ты очнулся, но они сказали, что мне лучше съездить одной. Я так и поступила. Тут они оказались правы – так правда было лучше. Мы опять вместе.

Я посмотрел на неё так, как никогда не смотрел. Моё сердце переполняла обида на всех, но её я любил по-прежнему. Её я люблю до сих пор. Я обнял её, опять, и так крепко, что она почти застонала от боли. Я хотел прижаться к ней максимально сильно и больше никогда не отпускать.

– Пойдём домой? – спросил я, чувствуя, как кончики пальцев начало колоть.

– Конечно. – Она встала первой и протянула мне руку. Меня это удивило, но я посмеялся. Я видел, как она радуется тому, что сейчас я рядом и больше никуда не денусь, и это буквально сводило с ума нас обоих.

Я взял её ладонь, уже успевшую замёрзнуть, и встал. Мы пошли домой. По дороге я всё ещё пережёвывал в голове то, что услышал каких-то десять минут назад. Мне это не давало покоя. Не давало, пока мы не пришли домой. Там пахло маминым пирогом. Там сидели они все. Настю на руках поднёс мне папа. Не важно, что было до всего этого. Сейчас мы все вместе – и это главное. Я их всех простил.

Позже