Читать книгу Агент Геката - Сергей Тюленев - Страница 6

Ближе к вечеру в город Хоув въехало авто. Ввиду своей распространенности в то время и в том месте авто не обратило на себя никакого внимания. Ни одна голова не повернулась, чтобы проводить его взглядом; ни один мальчишка не попробовал вскочить на «задки», несмотря на то, что мог бы, так как авто ехало с вполне божеской скоростью; ни один из простофиль ни у одного из пабов не почесал затылок и не задумался, куда, если б случилось, докатилось бы какое-нибудь отдельно взятое колесо авто. Не случилось ровным счетом ничего! Даже и мысли ни у кого по поводу авто не мелькнуло – просто прокатилось мимо очередное нечто, одно из; ни слух, ни зрение не уловили в шуме мотора, шелесте колес, блеске стекол ничего, что отличало бы это авто от других, проезжавших по улицам технически довольно продвинутого Хоува (это же вам не демократический Брайтон!).

Настроение у пассажирки авто, которая станет известна в этом городе как миссис Вирджиния Блэкли, было прекрасное. Как всегда, у нее будет двое детей, «подростков», которых она отправила погостить к тетке в Бретань.

Приехала она, как всегда, отдохнуть и покопаться в архивах, выяснить кое-что из истории семьи по материнской линии. Но конкретике этого «кое-чего» предстояло определиться позже, поэтому миссис Блэкли начала – с начала, а именно с размещения в гостинице.

Въезжая в новый город, она всегда поселялась в гостинице, потом в течение пары-тройки дней находила квартиру или недорогой дом и переезжала туда. Важно было соблюсти меру: с одной стороны, жилье должно было быть приличным, но выглядеть оно должно было так, чтобы у посетителя складывалось впечатление, что хозяйка несколько ограничена в средствах. А там уж она приступала к изучению обстановки…

Втереться в местечковый бомонд нетрудно. Главное – сразу выдать себя за свою нужным людям. Нужных людей отыскать легко: представительницы миддл класс, среднего класса. В таких вот городках они обычно любят чайные поприличнее, в которых назначают встречи своим товаркам-конфиденткам. Там потенциальные жертвы собираются стайками, сидят по две, по три, иногда в компаниях покучнее, но не слишком больших, ведь они неизменно делятся секретами, а в больших компаниях это невозможно. Невозможно в социальном, а не физическом смысле: если делиться тем, что можно выдать за секрет, конфиденциальную информацию о другом члене местного сообщества, в компании более четырех-пяти, то новость вырождается в сплетню, а это и неприлично, и верят в такое меньше, скорее воспринимают как только повод для разговоров, «слухи», которые еще надо проверить. Другое дело новость-секрет: ее произносят оглядываясь, переходя на шепот, делятся ею лишь с конкретным собеседником, которому доверяют и с которого берут слово, что она никому ни-ни. И слово, разумеется, с готовностью дается, ведь именно для того, чтобы, дав слово, узнать что-нибудь эдакое на чай, и собрались.

При мысли обо всем этом на Вирджинию накатывала волной брезгливость. Вот и сейчас она поморщилась. Все эти Морин и Мэдж, Хэйли и Сесилии! Индейки с трюфелями!

Авто подкатило к гостинице на центральной, рыночной площади. Водитель отворил дверь и подал руку.

Миссис Блэкли вошла в распахнутую швейцаром дверь и направилась к стойке регистрации посетителей. Когда полный достоинства клерк попросил у нее паспорт, миссис Блэкли, порывшись в сумочке, достала документ, протянула его. Но не успела рука клерка взять его, как миссис Блэкли резким движением отдернула руку с паспортом.

Мохнатые брови клерка подпрыгнули ко лбу, как у Панча из кукольного театра, удивленного тем, что в очередной раз отчебучила его жена Джуди.

– Миссис??? – только и смог произнести он.

Миссис Блэкли извинилась, сказав, что перепутала паспорт подруги со своим. Она начала было объяснять, что, мол, подруга гостила у нее недавно, а, уехав, забыла паспорт. Получалось долго и путанно, поэтому на полуслове она остановилась и, словно опомнившись, сменила тон голоса с извиняющегося, лепечущего на независимый и даже властный:

– Не важно! Вот мой! – и протянула другой паспорт, который наконец отыскала.

Кроме этого, немного странного, но в общем незначительного происшествия въезд миссис Блэкли был совершенно непримечательным. Клерк записал в свою регистрационную книгу, род обыкновенного гроссбуха, данные миссис Блэкли, причем писал он так аккуратно, медленно и даже торжественно, как будто перед ним лежал какой-то старинный фолиант, которому суждено остаться в веках свидетельством эпохи. Закончив экзерсис в каллиграфии, он вручил ей ключ от номера и распорядился, чтобы доставили ее вещи, и препоручил ее одному из служащих, который должен был помочь ей найти ее «покои».

Вселившись, миссис Блэкли пошла отобедать в ресторан при гостинице. Выбор этот был самым простым и потому самым разумным. Она всегда начинала с ресторана в гостинице. Может быть, это и не лучшее место, где можно поесть в городе, но где лучше, она выяснит позже, и, если не лучшее, то альтернативы найдутся тоже потом. Кстати, это она всегда использовала как тему при завязывании знакомств.

Потом, тоже по своему обыкновению, она прошлась по центру, выяснила, на какой улице находятся банки, на какой магазины, на какой адвокатские конторы, а также где находилась мэрия. В мэрии же – и это может показаться необычным для всего лишь светской на вид дамы – она справлялась, где располагался местный архив и публичная библиотека. Конечно, такой интерес вызывал удивление, пусть и не всегда в форме вопроса, но любопытство, в какой бы форме оно ни проявлялось, всего лишь поднятием бровей или пристальным взглядом, она всегда удовлетворяла байкой о том, что ищет кое-какие семейные документы: ее семья по матери, ну, или по отцу, когда как, была из этих мест. «Неужели?» «Да-да». А там уж кто не поможет землячке! И карту города предложат, если нет, все подробно объяснят, выбегут на улицу, покажут направление, иной раз, отыщут во фланирующей толпе кого-нибудь, кто идет туда же и может проводить.

И вот уже все было готово к тому, чтобы начинать новое дело…

…Шло время. Проходила пара недель, и теперь, проходя по центру города, она кивала встречным, перебрасывалась парой слов о здоровье, о погоде, иногда даже останавливалась и с кем-то недолго беседовала, поправляя рюши, кружева, атласные банты, играла парасолью и всегда зорко, зорко наблюдала за происходящим вокруг, впрочем, не нарочито, незаметно. Она также расспрашивала о ком-то из местных жителей, общих знакомых или знакомых того, кого с кем она говорила, объясняя свой интерес желанием познакомиться с предметом разговора. Она всегда приводила какую-нибудь убедительную причину, почему хотела познакомиться именно с тем человеком.

Она всегда готовилась к таким вроде бы случайным разговорам «между делом», на улице, ведь ничего не должно было показаться странным, тем более вызвать подозрение. Странность и подозрения запоминаются, а она работала исключительно в обстановке обыденности и непримечательности, которые не задерживаются в памяти надолго, бесследно стираются из нее сразу же по окончании разговора. Чтобы наверняка стереть из памяти собеседника расспросы о важном для нее лице, она использовала психологический прием «ложной темы», как она это называла. Она заканчивала беседу какой-нибудь яркой темой, живо интересующей собеседника. И здесь она не просто угадывала, она знала такую тему. Она знала круг интересов всех, с кем заводила важные для нее разговоры. У какой-нибудь дамочки, члена церковного совета, в конце разговора она спрашивала о последних инициативах совета; та естественно оживлялась, и будьте уверены, спроси вы ее, о чем она говорила с миссис Блэкли, она ответила бы, что посвящала «милую миссис Блэкли» в свои планы вынести на рассмотрение совета кое-какие новаторские инициативы. Какую-нибудь модницу миссис Блэкли подарит комплиментом и расспросит, действительно ли в Лондоне носят шляпки а ля… или платья по последней французской моде.

В итоге она знакомилась с наиболее полезными ей местными «индейками», выуживала у них все необходимые ей сведения, чтобы безошибочно определить жертву. А там уж приходила пора действовать – завязывать знакомства, наводить последние, прицельные справки, сближаться и приглашать на чай…