Читать книгу Аграрники, власть и село. От прошлого к настоящему - А. М. Никулин - Страница 21

В 1919–1920 гг. на американском континенте провел два года в научной эмиграции крупнейший российский экономист-аграрник профессор Н. П. Макаров, соратник А. В. Чаянова по организационно-производственной школе. Если почвовед Тулайков писал свои тексты по образованию, организации и управлению в сельском хозяйстве США в основном в жанре научно-популярных брошюр, то экономист Макаров написал две книги об аграрной Америке в более фундаментальной академической манере, стремясь проанализировать действительно глубинные характеристики американского аграрного развития.

Впрочем, его первая монография «Как американские фермеры организовывали свое хозяйство»[133] носила и научно-популярный характер. Эта книжка представляла собой первое систематическое аналитическое изложение в российской экономической мысли социально-экономического положения и организационно-технического состояния американской семейной фермы в сравнении с русским крестьянским хозяйством.

В первой главе книги, так и озаглавленной «Русская семья и американский фермер», Макаров доказывал, что по преимуществу русское крестьянское хозяйство является семейным, трудовым и потребительным. У русского крестьянина семья стоит на первом месте и через ее социально-экономическую жизнь осуществляется ведение хозяйства. У американского фермера на первом месте стоит ферма как предприятие, бизнес: «Это предприятие, в которое затрачен капитал; это предприятие, которое должно давать доход… Такие хозяйства-предприятия скорее и легче начинаются, скорее и легче бросаются, чем это у нас в России».[134] При этом Макаров подчеркивал, что и американская семья, конечно, связана с американским фермерским хозяйством, но значительно иначе, чем в России.

В последующих главах книги Макаров показал тесную связь города и промышленности с американскими фермами в сравнении с гораздо меньшей значимостью городской индустрии для часто натурально хозяйствующих и автаркичных русских крестьянских селений. Детальные различия прослеживались и в отношении к земле у американского фермера и русского крестьянина, и в формах расселения – американские хутора, русские деревни.

Главное, по Макарову, сам социально-экономический тип американского фермера представлял собой четырехстороннее единство предпринимателя-коммерсанта, механика, рабочего и знатока природы. Макаров провел и сравнение этих четырех характеристик в социальном типе русского крестьянина. Первые две характеристики, столь присущие американскому фермеру, – коммерция и механика, по Макарову, были в целом мало развиты в русском крестьянстве. Третью характеристику – рабочего – Макаров в русском крестьянстве обнаруживал, наоборот, в высокой степени, но опять же с оговорками относительно американского фермера: «Русский крестьянин был хорошим рабочим; его орудия работы требовали хорошей силы мускулов; работа плугом, косой, серпом, лопатой, топором – работа нелегкая. От своей дневной работы он уставал к вечеру всем телом. Вечером он не мог читать газету или книжку, если даже и был грамотен; от дневной усталости голова склонялась ко сну и глаза сами закрывались…

Один старый фермер в довольно отдаленной части Соединенных Штатов, когда я увидел целую библиотеку у него в комнате, уверял меня, что почти одна треть его соседей-фермеров читает книжки или журналы по сельскому хозяйству… действительно не редкость встретить на ферме книги или журналы в шкафу или на полочке… Но для того чтобы читать по вечерам после работы, надо чтобы у человека еще оставались для этого силы и время; и они действительно остаются… Американский фермер должен быть силен физически, так как и у него много физической работы, но условия его работы совсем иные, огромная часть работ выполняется машинами…».[135]

Что касается последней характеристики – знания природы, то и здесь Макаров обнаруживал принципиальные различия в особенностях познаниях крестьянина и фермера: «Знает ли природу русский крестьянин? Безусловно, знает. Хороший хозяин знает то, "как растет трава"; он знает, как живут его лошадь, коровы и овцы; он знает, как растут растения; он чувствует, когда будет буря или дождь, знает, когда можно ждать мороза; очень многое такой хозяин расскажет о земле, о том, как она «остывает», «согревается» или «отдыхает»… Вековые наблюдения отцов передаются детям; крестьянин наблюдает природу и знает ее. Но все это не дает ему такого знания природы, которого требует современное сельское хозяйство (выделено мной. – А. Н.)».[136] Обращаясь к сельской Америке, Макаров отмечал, что и большинство американских фермеров не имеет достаточно современных сельскохозяйственных знаний, но американские фермеры уже способны формулировать вопросы, связанные с современным аграрным знанием, а главное они знают, где и как искать ответы: «Фермеры могут найти ответы на свои вопросы не только в книгах или журналах; они беседуют с агрономами или другими специалистами; важно то, что у фермеров есть запросы, им есть, что спросить… у тех, кто специально занят постоянным изучением природы».[137] Макаров приходит к выводу, что в целом достаточно высокий уровень грамотности американского фермера, особенно в сравнении с русским крестьянином, способствует успешной оптимизации четырех необходимых качеств сельского хозяина: предпринимательство, механика, работоспособность, знание природы. Причем в сельской Америке безусловно видна прямая зависимость между уровнем образования фермера и его экономическим преуспеянием.

Обращаясь в последующих главах книги к анализу повседневной жизни и работы американской фермы, Макаров везде обнаруживает неистребимый дух рациональной калькуляции в действиях американских фермеров, направленных на максимизацию дохода фермерского хозяйства. Само понимание дохода и отношение к нему у американца и русского, по мнению Макарова, глубоко различно. В России традиционно считалось, что величина дохода крестьянской семьи определяется возможностью в основном натурального воспроизводства ее существования на основе достаточно полного удовлетворения крестьянских семейных потребностей. В США ферма уже давно стала товаром. И фермер прежде всего смотрит, чтобы доход от его фермы мог покрывать проценты на капитал, вложенный в ферму. Поэтому «там, где мы (русские. – А. Н.) кончаем свои расчеты, там американский фермер их еще только начинает; оплатить содержание себя и своей семьи – это для него что-то само собой разумеющееся, без чего он о ферме и думать не станет… Доходом самого фермера… будет все то, что останется от всего чистого годового остатка по ферме за вычетом из этого чистого остатка процентов на капитал, вложенный в ферму, за вычетом расходов по содержанию семьи и расходов на оплату труда членов своей семьи на ферме, только то, что остается поверх этих вычетов из чистого остатка у фермера, только это и будет настоящим вознаграждением фермера».[138]

Книжка Макарова завершается главой «Общественные организации фермеров». Макаров отнюдь не идеализировал положение фермеров в Америке. В своей книге он отмечал, например, значительную тягостность для фермеров широко распространенных в сельском хозяйстве Америки арендных отношений. Также им отмечалось давление крупного агробизнеса на семейно-фермерские хозяйства США, при котором значительная часть аграрных доходов через предприятия-посредники и банковские кредиты изымалась, в конечном счете, из фермерской экономики. Тем важнее, подчеркивал Макаров, значение объединения фермеров в собственные разнообразные, прежде всего негосударственные и даже некоммерческие, общественные ассоциации. Макаров уделил специально детальное рассмотрение программам работы малого (волостного, по-русски) американского фермерского бюро. Отметил, как местные фермерские бюро тратят много времени и сил на создание особых товариществ среди фермеров, например кооперативов. И здесь Макаров опять обнаружил особенности американско-российского сходства-различия: «Надо отметить одну отличительную черту от бывших русских кооперативных организаций; у нас всегда для большого дела устраивался союз из кооперативов, в которые членами входили крестьяне; здесь, наоборот, фермеры входят сами членами в союзы для огромных предприятий; устраивать союзы и из кооперативов или товариществ фермеры не любят, и здесь это гораздо меньше принято, чем было в России».[139]