Читать книгу Песнь ветра - Екатерина Бердичева - Страница 16

Второй раз он увидел господина Эрайена после того, как потихоньку начал ходить и осторожно приучать тело к нагрузкам. Профессор Коомин, наконец, удалил из живота все трубки, сказав, что теперь его аура выровнялась и без донорской энергии не разлетится клочьями невесомого тумана, однако, форсировать тренировки пока не стоит. Тогда эльф попросил веселого ординатора Инваара, забегающего к нему в перерывах между учебой и работой, принести тетради, ручки и книги по алхимии с артефакторикой.

– Райнэл, а ты до больницы где-то учился?

– Можно сказать, что да. А еще много работал, но не закончил несколько любопытных исследований. Хочется полистать литературу. Вдруг в одной из книг найду подобный опыт? Ведь мне, кроме теории, пока ничего недоступно.

– Ты прямо как Тим Соолер. Это один из моих друзей, с кем я учился в Академии. Тоже фанат алхимии. Открывает глаза и бегом к пробиркам. А теперь вообще собрался ехать на тот континент. Владыка Анх пригласил его возглавить исследовательский центр!

– Вот как? А скажи мне, не его ли похитили незадолго до войны?

– Не знаю… – Удивился Роолен. – Ни о чем таком не слышал. Хотя, тогда много чего случалось странного. Но Тим о таком не говорил. Да он вообще не очень общителен. В Академии дружил только с Иржи Сааминьшем. Но как только тот ушел по зову Творца, Соолер окончательно переселился в лаборатории.

– Его друг умер?

– Балда! Вот она, нынешняя эльфийская молодежь! – Роолен обхватил ладонями голову и покрутил ей в стороны. – Новейшую историю читают мимо строк!

– Я ее не читал вообще. – Хмуро сказал Райнэл, а потом улыбнулся. – Кстати, ее ты мне тоже принеси!

Господин Эрайен заглянул к нему уже под вечер, когда второе светило уже упало за горизонт, оставив небу лишь сияющие желтые отблески. Глаза ректора с удовольствием посмотрели на сидящую у стола худенькую фигуру.

– Здравствуй, маленький эльф! – Негромко поздоровался он, закрывая за собой дверь. – Алхимия? Душа едва не попрощалась с телом, но разум тянется к знаниям… Похвально.

– Спасибо. – Парень приподнялся со стула. – Здравствуйте, господин Эрайен. К сожалению, до смерти не успел закончить пару интересных опытов…

– Ты учился?

– Да, у меня были учителя. Поэтому я смог сделать то, что сделал, и Лес снова радуется жизни вместе со всей землей.

– Что думаешь делать дальше?

Эльф поднял на ректора огромные зеленые глаза.

– Попробую устроиться на работу. Жить как-то надо. Тем более, теперь нечего опасаться того, что меня кто-то узнает. На лице и теле – шрамы, волосы из золотых стали серо-седыми… Разве только глаза… Но мало ли в долинах зеленоглазых?

– Я рад, что у тебя появилось желание жить, Райнэл.

– Я не хотел умирать, господин Эрайен. Но сил тянуть на себе государство у меня больше не было. Я – исследователь, а не политик. Поэтому другого выхода, кроме как на тот свет, я тогда не увидел. Но сейчас, когда я снова свободен, появились новые надежды и мечты.

– Мне понравилось то, что услышал, поэтому у меня есть для тебя предложение.

Эльф отложил ручку в сторону и спокойно посмотрел на отошедшего к окну мужчину.

– Во-первых, тебе надо продолжить обучение, поскольку все твои идеи и проекты не смогут воплотиться в жизнь целиком и полностью, пока у тебя нет всестороннего академического образования. Согласись, работать помощником аптекаря – не лучшее решение для того, чей пытливый ум старается познать мир.

– У меня нет средств. – Сказал Райнэл, пока ректор, собираясь с мыслями, изучал закат.

– Знаю. Я долго думал, в какое учебное заведение тебя пристроить… Понимаешь, во всех четырех континентальных Академиях учатся твои соплеменники. Согласен, пока ты не пользуешься магией, можешь сойти даже за человека. Но, как только начнешь работать… Представляешь их к тебе отношение?

– К сожалению, мои сородичи терпимостью к физическим изъянам не отличаются.

– Вот о чем и речь. Поэтому я подумал о другом континенте.

– Но там… дейрины! – В глазах Райнэла плеснулся ужас.

– Да, там есть дейрины, эльфы, тролли, люди… Много чего и кого. Но черная магия, которой тебя так напугал дейрин, там запрещена. Тот мир более юн, лоялен и совершенно не консервативен, в отличие от нашего. Поэтому там ты сможешь найти новых друзей и новые впечатления. Как только окончательно окрепнешь, я тебя протестирую и напишу рекомендацию в Академию города Семи Светил. Ты подходишь им по возрасту и специфике знаний. Правда, обучение в ней тоже платное.

– Как же мне быть?

– Рядом с городом и недалеко от Академии открылся новый исследовательский центр. Направления в нем всего два: биотехнологии и артефакторики. Я попрошу его главу, господина Соолера, взять тебя лаборантом.

– Но я не думаю, что тех денег хватит, чтобы оплатить хотя бы первый курс!

– Согласен. Но время у тебя еще есть. Целых полгода, которые я предлагаю тебе отработать в нашей Академии. Заодно, по результатам теста, составлю перечень предметов, которые ты, в свободное от работы время, должен будешь подтянуть. Если, конечно, тебя устраивает подобный план.

– Да. – Кивнул головой Райнэл. – Устраивает. Если честно, – он улыбнулся, – я с ужасом представлял, как с такой внешностью буду разговаривать с работодателями.

– Кстати, почему Коомин тебе не разгладил рубцы хотя бы на лице? – Эрайен подошел к парню и, приподняв одной рукой его подбородок, пальцем другой провел по шраму. – Неужели старею? – Ректор удивленно выгнул бровь.

– Профессор Коомин сказал то же самое! – Весело засмеялся эльф, заправляя за ухо отросшую серебристую прядь волос и осторожно высвобождая лицо из чужих пальцев. Задумавшись, Эрайен не заметил, насколько неприятным было парню это прикосновение.

– Такого не может быть, чтобы магия этой земли не справилась с собственным порождением…

– Ничего страшного. – Парень тоже встал. – Со временем пройдет. А если не пройдет, придумаю чудо-мазь, от которой мои щечки станут, словно у младенца!

Ректор внимательным взглядом посмотрел на эльфа.

– Я понимаю, что ты сильно ослаб и, как следствие, похудел… Но почему ты такой маленький? Твои одногодки выше тебя на целую голову! Непонятно…

– Плохо кушал в детстве. Но, как у нас говорят, маленькая собака – до старости щенок. Меня будут защищать друзья, и жалеть девушки. Разве это плохо?

Зеленые глаза, прищурившись, смотрели в серые ректорские.

– Есть что-то в тебе странное и неправильное… Пока не могу понять…

– Господин Эрайен! Я – хороший! – Состроил умильную мордаху Райнэл. – И родился у чистокровных эльфов!

– Ладно, рифмоплет, отдыхай. Увидимся через декаду. Думаю, как раз успеешь восстановиться.

И ректор Межклановой Академии, еще раз бросив пристальный взгляд на покрытое шрамами лицо, вышел из комнаты.

Воображение, пока он шел переходом из больничного корпуса в административный, убрало уродливые рубцы с юного лица. «Ты был очень красивым, мальчик… Вероятно, к тебе относились, как к редчайшей драгоценности. Почему же ты пожертвовал собой? Неужели только из-за желания освободиться от ответственности? Хотя… что за ерунду он говорил? Какая могла быть в его возрасте ответственность и за что?» Однако, проанализировав все свои разговоры с Королем Дэниэлом и другими эльфами Вековечного Леса, он вдруг осознал, что они первыми никогда не вспоминали ни о стене, ни о, тем более, золотоволосом мальчишке, пролившем ради них свою кровь. Словно ни того, ни другого в их жизни не бывало. Спрашивать в лоб было бестактно. Но и мальчишка молчал, не тоскуя по родине и с удовольствием принимая план дальнейшего обучения и работы.

А еще через декаду парень сдавал тесты ректору и профессору Маршу в одной из незанятых аудиторий факультета алхимии.

– Понятно, что в некоторых вопросах ты отстаешь от сверстников. Это и немудрено. Но вот алхимия… Марш, парень кое в чем превосходит даже семикурсников! Неужели этих результатов ты добился сам?

– У меня была хорошая базовая подготовка, а также последующая сложная политическая ситуация. К тому же, алхимиков моего уровня на тот момент в Лесу не было. Разве что…

– Понятно. – Закончил расспросы ректор. – Значит, о чем мы с тобой толковали, на том и порешим. Вечером зайдешь, Дина передаст тебе рекомендации по самостоятельной работе… Марш, возьмешь парня на кафедру лаборантом? До конца лета?

– Возьму. Приходи завтра к десятому обороту в деканат. Я тебя со всеми познакомлю и включу в ведомость. Понял?

– Спасибо! – Поклонился худой и мелкий парень со шрамами на лице и в косынке, покрывающей волосы.

– Как звать тебя, юное дарование?

– Райнэл Лонлиэль, господин. До свидания! – Парнишка поклонился и вышел.

– Удивительно, и ведь не скажешь по внешнему виду, что эльф! – Сказал профессор Марш. – Только глазюки зеленые. Но талантливый парень! Может, его как-то можно к нам? По квоте?

– Нет, господин Марш. – Ректор встал и забрал записи, которые вел во время тестов. – У этого мальчика слишком сложная судьба, чтобы отдать его на растерзание высокомерным сородичам, всяким богатым выскочкам и некоторым недалеким детям Кланов. Благодарю за работу!

Эрайен вышел, а старый маг и артефактор Марш с сожалением покачал головой.

– Однако, все равно надо посмотреть, чего он стоит… Вдруг Эрайен передумает?

В рощах и садах безумолчно пели птицы, радуясь весеннему обновлению природы. Солнечные лучи вспыхивали на снежных вершинах гор все раньше. Олени бегали по лесам за оленухами, а студенты Вожеронской Академии – за преподавателями и библиотекарями, готовясь к сдаче курсовых и зачетов. Поэтому на кафедре алхимии после лекций царил настоящий бедлам. Отстающие студенты доделывали то, что поленились закончить вовремя. Успевающие – еще раз прорабатывали трудные темы в надежде, что отметка за предстоящие экзамены будет несколько выше ожидаемой. Райнэл с удовольствием включился в этот веселый и безостановочный процесс, готовя реактивы и посуду для опытов, а также пачки листов для рождающихся в процессе творчества формул и замечаний. Преподаватели и другие лаборанты, сначала с жалостью и недоумением встретившие странного, изуродованного шрамами парня, скоро привыкли к его внешности, а также ровному и легкому характеру. А когда поняли, что почти все темы, рассматриваемые студентами, скромный юноша знает на уровне заканчивающих Академию, ему начали поручать вести простенькие лабораторные, которые он превращал в увлекательнейшее путешествие по миру естественно-магической науки алхимии. Некоторые старосты даже нарочно записывали к нему свои группы, поскольку перед ровесником не стыдно было что-то не знать, по нескольку раз переспрашивая недопонятое. И парень в неизменной черной косынке, завязанной хвостиками назад, приветливо улыбаясь, заново, с наглядной демонстрацией, объяснял и рассказывал.

Зато поздно вечером, когда все расходились по общежитиям, домам и квартирам, он запирался в лаборатории изнутри и, до середины ночи смешивая различные ингредиенты, искал вещество, способное закрыть для всех, даже сильных магов, его эльфийскую суть. Просто спрятать ауру было несложно. Но когда маг начинал пользоваться своей врожденной силой, ее источник сразу становился всем очевиден. Однако, Райнэл очень не хотел, чтобы его принадлежность к эльфам Вековечного Леса была настолько ясна. Если бы его спросили, почему, он отговорился бы нежеланием наткнуться в неподходящем месте на соплеменника. И это было правдой. Но лишь наполовину. В другом он боялся признаться даже себе самому: это был страх перед дейринами. Он хорошо помнил, каким мощным магом являлся тот длинноволосый молодой мужчина. Если бы не перстень… который с него сняли, пока он был без сознания, наверняка Лесом правила бы мать Дэниэла, а жертв междоусобицы стало неизмеримо больше. А про то, что могло бы произойти с ним самим, он предпочитал не думать вовсе.

Уже за полночь, закрыв и опечатав помещения, он возвращался в комнату общежития обслуживающего персонала. Там, частенько забывая об ужине, падал на узкую и жесткую кровать, закрывал локтем лицо и проваливался в черную паузу между ушедшим днем и новым, ведь после больничных кошмаров ему больше ничто и никто не снился. Словно прошлое уже отпустило его, а будущее пока только присматривалось, оценивая, готов ли он к новым испытаниям.

Прошло четыре декады, и работы стало еще больше. Студенты сдавали экзамены. Соловьи, вздохи на скамеечках маленького парка и спортивные игры были отодвинуты в самые дальние уголки сознания, ибо поступить в это учебное заведение было достаточно легко, но вот удержаться в нем, не прилагая усилий, было практически невозможно. Недаром выпускников Академии с удовольствием брали на самую сложную работу: подготовка к любому виду деятельности здесь была превосходной. Парни и девушки переживали, а Райнэлу пришлось временно приостановить свои ночные исследования, поскольку его дергали вопросами даже после официального отбоя. Сколько раз, закрывая лаборатории, он натыкался на жалобно сопящую под стеной тень. И он не мог бросить таких ребят без помощи. Свет снова включался, учебник открывался, а чистая лабораторная посуда заполнялась кислотами, щелочами и солями. Однажды дело дошло до того, что эльф остался ночевать на диванчике за шкафом с защитными костюмами и фартуками, поскольку тратить, пусть и короткое, но драгоценное время сна на дорогу к общежитию не имело смысла.

Утром, еще до восхода голубого светила, он неожиданно проснулся, хотя можно было бы поспать еще полтора оборота. Что-то насторожило его в тишине приближающегося утра. Бесшумно поднявшись со старого, скрипевшего всеми пружинами под студентами и преподавателями, дивана, он босиком подошел к двери и, немного подумав, открыл запирающую руну, а затем повернул ручку. Но коридор был тих и пустынен. Однако… Парень чувствовал недавний след чьей-то ауры.

– Боги, ну кому еще не спится? – Вопросил он коридор. Только ответом ему была абсолютная тишина. Зевнув, он взлохматил отросшие волосы, потянулся и… Взгляд, скользнувший по предрассветной темени, зацепился за яркое пятно на полу. Эльф сотворил светлячок и нагнулся. У косяка двери стояла небольшая плетеная корзинка, похожая на те, в которых вручаются всякие милые подарки, накрытая оранжевой, в мелкий цветочек, чистой тряпочкой. Райнэл присел на корточки и поводил над ней рукой. Ничего магического или странного внутри не было. Пожав плечами, он поднял ее и, снова закрыв дверь, внес в лабораторный предбанник. Поставив неожиданную находку на стол, парень снова хотел лечь спать, но любопытство… Наверняка тот, кто ее оставил под дверью, знал, что он сегодня здесь ночует. Двумя пальцами осторожно приподняв ткань, он… рассмеялся. В корзине оказалась четвертушка молока, пара вареных яиц, ломоть теплого хлеба и толстый сырный пласт. А сбоку было втиснуто румяное яблоко. Действительно, приятный подарок. С этой работой он нередко забывал про завтраки и ужины. А обедать ходил только потому, что его выгоняли в столовую непреклонные в этом вопросе преподаватели.

Снова упав на диван, он выпил с хлебом молоко. К его изумлению, оно оказалось козьим и свежим, утренней дойки. Задумчиво облизав оставшуюся на губах пену, Райнэл почистил от скорлупы яйца и, закусывая их сыром, медленно жевал, проглатывая с пищей неожиданные слезы воспоминаний о родном доме. Удивительно, но эта немудреная еда вытащила из глубин памяти далекое детство и почти забытый мир, в котором, несмотря на каждодневный труд, он все-таки был свободен. Оттерев ладонью текущую из глаз слабость, парень поднялся, включил общий свет и поставил на горелку чайник. Вытряхивая над мусорной корзиной остатки крошек, он заметил бумажный прямоугольник, медленно спланировавший в сторону. Он хотел его выбросить вслед за остальным сором, как вдруг увидел на белом фоне маленькие буковки. Снова распрямив скомканную полоску и улыбнувшись, прочел: «С добрым утром!»

– И тебе, милая барышня! – Сказал он вслух. Аура от буковок была женской и человеческой.

Поставив корзинку так, что любой входящий в это помещение ее мог заметить, Райнэл снова сел на диван. Еще декада, и экзамены останутся позади. Молодежь разъедется на практику, а потом – по домам. А у него, наконец, появится свободное время для того, чтобы закончить свою работу. Осталось только походить по ювелирам и найти подходящий кристалл, к которому можно сделать привязку. И тогда ни один эльф или дейрин не узнает, кто он такой на самом деле. Ну да, имя у него эльфийское. Но мало ли людей, желающих, чтобы их дети выросли красивыми, называет малышей звучными эльфийскими именами!

Покончив со вздохами, он открыл лабораторию и начал готовить столы для сдачи экзаменов. В первой и третьей комнатах сегодня будет пыхтеть четвертый курс артефакторов, а во второй и четвертой – второкурсники-алхимики. Подобрав в хранилище нужные вещества, он расставил их по местам, пересчитал горелки и лабораторную посуду. В соответствии со списком, выданным ему вчера профессором Бейнисом, разложил комплекты одноразовой защитной одежды. Когда утренний свет коснулся академических крыш, в закрепленных за ним комнатах уже было все готово. Заслышав в коридоре корпуса негромкие разговоры пришедших спозаранку других лаборантов, он быстро убрал свои седые пряди под косынку, а поверх одежды накинул неизменный серый халат.

– Доброе утро, Райнэл! – Заглянул к нему Митч, черноволосый и улыбчивый человеческий маг, подрабатывающий здесь, чтобы оплачивать обучение. Он первым среди молодежи, без оглядки на внешность, принял новенького, вводя его в курс дела, между прочим, показывая все и рассказывая обо всех. Как потом выяснил задерживающийся допоздна эльф, Митч тоже частенько оставался сверх отведенного времени, чтобы готовить косметические крема и маски для продажи. Его семья была бедна и ничем помочь парню не могла, поэтому он крутился, недоедая и недосыпая, лишь бы стать дипломированным специалистом и устроиться по окончании Академии на хорошую работу.

Однажды, уже уходя в общежитие, Райнэл случайно увидел свет в помещении, закрепленным за Митчем. Думая, что тот забыл отключить светильники, он толкнул дверь в лабораторию. Но в ней он увидел склоненного над столом парня, на лице которого вдруг отразился испуг. «Я не вовремя? – попятился эльф к двери. – Извини, думал, ты не погасил светильники…» «Ничего. – Вздохнул человек. – Только остальным не говори. Нет, – увидел он сведенные брови Райнэла, – мне преподаватели разрешают работать для себя. Но не хочу, чтобы знали те, кто со мной учится. Они не поймут». Райнэл тогда кивнул и остался помогать парню. Вдвоем они управились гораздо быстрей. И с тех пор, если среди собственных занятий у него была свободная минутка, он продолжал разделять с Митчем его вечерние труды, заодно запоминая рецепты популярных зелий, иногда внося в их состав собственную гармоничную нотку. Друзьями не разлей вода парни не стали, но искренне уважали и поддерживали друг друга.

– Ты отсюда вообще не уходил? – Изумился Митч, оглядывая готовые к экзаменам столы. – А я до утра зубрил минералогию. Через два дня сдавать…

– Так ты вроде все знаешь? – Поинтересовался Райнэл. – Тебя ночью разбуди, ты без запинки выдашь рецепт каждого препарата и химсостав со структурой любого минерала!

– Не каждого. Есть редко встречающиеся и изначально магические материалы. Знаешь, какие у них формулы… – Митч зевнул. – Все хотел тебя спросить, но забывал. Вот, кстати, вспомнил…

– Пойдем, помогу. – Вытолкнул зевающего приятеля за дверь Райнэл. – Время идет, а ты никак не проснешься…

– Ты мне зубы не заговаривай! – Вывернулся из-под дружеской длани парень. – Вот скажи, почему сам не учишься?

Райнэл запечатал свою дверь и пошел по коридору к лабораториям Митча.

– Глупый вопрос. – Ответил он. – Видишь мое лицо?

– Ну… вижу. Так шрамы на коже, а не в мозгах. Ты же не девчонка, чтобы из-за этого страдать. Кстати, попросил бы кого из преподов убрать. Магистрам это – раз плюнуть.

– Я почти всю зиму пролежал в больнице, Митч. А преподы уже плевали и плевались.

– Ты серьезно?! – Темные глаза парня с удивлением посмотрели в зеленые Райнэла. – Так и не смогли разгладить?!

– Как бы да. Хватит болтать. Давай работать.

Двери в лаборатории Митч оставил открытыми, поэтому к ним заходили и здоровались остальные парни и девушки, со смехом рассказывая о прошедших экзаменах и с опаской или унынием о предстоящих. Ведь каждый из лаборантов был еще и студентом.

Будущий фармаколог Беринка с лекарского факультета с улыбкой поведала, как ее соседка по комнате, тоже лекарка, вечером предложила доесть завалявшиеся в холодильнике куриные ножки. Только вместо одной из них она, с абсолютно отрешенным видом, подала подруге разделанную жабью, которую та хотела подсушить и пустить на очередное снадобье от фурункулов и прыщей. Когда Беринка пощелкала перед лицом подруги пальцами, та, оценивающе взглянув на будущий ингредиент, меланхолично заметила, что измученному экзаменами организму любой кусок мяса, будучи съеденным, принесет несомненную пользу. А прыщи, по сравнению с голодом, не такая уж и проблема.

– Так что мне пришлось встать и самой искать в недрах ящика те самые ножки. – Улыбнулась девушка.

– Неужели нашла? – Подмигнул ей Митч. – Помнится, когда мы с Таргом были у вас в гостях, вместо розового вина нам был предложен раствор перманганата калия…

Девушка покраснела не только лицом, но и ушами, бросив взгляд на склонившего голову над столом Райнэла.

– Нашла! – Все-таки рассмеялась Беринка. – Два куска сухого сыра и черствый хлеб. А ножки мы, наверно, съели раньше…

А потом начался долгий экзаменационный день. При входе в лаборатории бледные лица студентов меняли, после оборота, проведенного внутри, свой окрас на розовый, когда в расслабленном состоянии и с заплетающимися ногами они выходили обратно. После прошедших испытаний казалось неважным, насколько высок балл. Главное, очередной сложный экзамен был успешно преодолен.

И когда профессором Бейнисом была подписана последняя на сегодняшний день зачетка, а в ведомостях проставлены баллы, Райнэл в изнеможении упал на диван за шкафом. Разбитое тело, несмотря на внешнее благополучие, все еще было слабым. Прикрыв глаза, он откинул голову на высокую спинку.

– Замучился, малыш? – Услышал он сначала голос профессора, а потом – жалобный скрип диванных пружин под тяжелым телом.

– Ничего, господин профессор… – парень открыл один глаз и повернул к сидящему неподалеку мужчине голову. – Я справлюсь.

– Я вижу. Молодец. – Похвалил его старый алхимик. – Мы решили написать ректору докладную с просьбой зачислить тебя на бюджет. Все преподаватели видят твои старания и ценят развитый ум. Мне бы хотелось, чтобы ты пошел на мой курс, мальчик.

– Спасибо, господин Бейнис. – Райнэл поднял голову и открыл второй глаз. – Только мне кажется, у господина ректора иные планы.

– Да, Боже мой, малыш, что за ерунда! – Удивился старый маг. – Ты станешь лучшим в своем потоке, я уверен! Академия должна бороться за таких ребят! Если будешь стараться, по итогам первого полугодия получишь стипендию и сможешь не сидеть тут допоздна. Девчонки-поварихи начнут тебя откармливать. А тетя Софа перестанет причитать о том, какие мы изверги, что довели тебя до такого состояния…

Райнэл рассмеялся.

– Экзамены закончатся, и за мной останется только одна лаборатория. Вот тогда высплюсь, отъемся и перестану ночами пугать возвращающихся со свиданий девушек.

– Вот и хорошо. – Профессор встал с дивана. – Ты отдыхай, я сам уберу столы. Ты потом только посуду ополоснешь. Я ведь понял, что ты почти не спал.

– Но у Вас…

– У меня, кроме пустой квартиры в городе, никого и ничего нет. Отдыхай и ни о чем не думай. Нам с тобой продержаться еще пять дней, а там… Кстати, хочешь я тебя возьму со своей группой в горы? Тоже лаборантом? Будешь подписывать образцы, и дышать свежим воздухом. Как тебе такое предложение?

Не услышав ответа, Бейнис обернулся. Но измученный парень уже спал, накрыв локтем лицо.

– Бедный мальчик… – Тихо сказал мужчина, очищая столы от фарфоровых чаш и забрызганных разноцветными пятнами колб. – Экзамены закончатся, обязательно схожу к ректору Эрайену!

Скоро пролетела, словно ураганный ветер, сессия. Отгремел бал выпускников. Студенты, не сдавшие зачеты и экзамены, остались на сорокадневную переподготовку. Кроме нее их ждали профилактические работы по уходу за растениями в парниках и помощь строителям в ежегодном ремонте корпусов, за сезон учебы превращающихся в искрошенные подростковой магией трущобы. Ректор, скрепя сердце, подписал очередную ремонтную смету, а студенческие команды приготовились к финальному матчу по гольф-серфингу. Преподаватели факультета алхимии все-таки составили официальное письмо господину Эрайену по поводу лаборанта Лонлиэля. Но, несмотря на возмущение профессоров, ректор отклонил их представление и, оставив заместителем профессора Герта, исчез в неизвестном направлении.

Однако эльфа Райнэла все происходящие вокруг него события волновали мало. Он, наконец, получил вещество, способное длительное время экранировать его суть, делая невнятным для окружающих источник магических сил. Осталось выбрать спокойный день, чтобы приготовленный раствор усвоился организмом, а купленный с первой зарплаты кристалл топаза стал тем аккумулятором и преобразователем, через который пойдут вовне все сотворенные им магические действия.