Читать книгу Поэзия перевода. Избранные переводы Ханоха Дашевского - Сборник стихов, Сборник стихотворений - Страница 14

Когда я твой образ увидел впервые,

Как будто завеса с очей моих пала.

Исчезли, как призраки, сны роковые,

И новое утро лучами сверкало.

Да будет искуплено всё мирозданье,

Коль есть в нём такое, как Хана, созданье!

Что свод полуночный, луной озарённый?

В сравнении с глаз твоих сумраком звёздным

Что розы долин, ароматы Левоны[14]?

С твоим ли сравнятся дыханием росным?

Твой взор – первозданного света отрада.

А лик – отражение Божьего сада.

И пусть не бела, будто снег, твоя кожа,

И лоб не сияет небесной печатью

Пускай ты румянцем с зарёю не схожа

И с ланью стремительной видом и статью —

Под тяжестью будней цветёшь ты упрямо

Не зная порока, не ведая срама.

Пускай на руках не сияют браслеты,

Не красят тебя дорогие каменья,

Но в сердце, где Божьи хранишь ты заветы,

Там чары твои, там твои украшенья.

Росинками детства твой облик отмечен,

И знак этот светлый незыблем и вечен.

И пусть ты в неяркое платье одета,

Но свежестью роз твоё тело налито;

Как пава ступаешь тропою рассвета,

Хоть золотом обувь твоя не расшита.

Тебе ли стыдиться простого наряда —

Для многих твой взгляд драгоценнее клада.

Подобна ты солнечной пальме зелёной!

Как пальму цветущую красят побеги,

Так косы тебя украшают короной,

Ты – символ любви, воплощение неги!

Сияет лицо неизменной улыбкой,

И голос звучит твой волшебною скрипкой.

И пусть иногда на лице твоём тени,

Когда ты смеёшься – весь мир поднебесный

Тотчас расцветает красою весенней,

И юных пленяет лик девы прелестной.

Трепещет мой дух и смущён твоим жаром,

Как робкий фитиль перед пламенем ярым.

И если твой голос во мне отзовётся

Звучанием арфы – пусть станет короче

Дорога к тебе, и тоска разобьётся,

Как в блеске зарниц изваяние ночи.

На этой земле мне темно и тревожно,

И тяжко любить, и забыть невозможно.

Во взгляде твоём есть чудесная сила,

Кто встретит его – тот очнётся не скоро.

Немало сердец ты уже опалила

Горячими углями дивного взора.

Сиянье твоё даже грустью не скрыто,

И панцирь от копий твоих не защита.

Не думай, что мир предназначен гниенью,

Что режет безжалостный серп ежечасно,

Что вечному мраку, распаду и тленью

Твоя красота молодая подвластна.

Лишь плоть остаётся во тьме преисподней,

А дух – у подножия Славы Господней.

Поблекнут румяные щёки, как розы,

И сморщится тело, и груди увянут;

В глазах потускневших появятся слёзы,

Зима твоей жизни и холод настанут.

И только душе твоей, нежной и сильной,

Не страшно дыхание ямы могильной.

Когда я твой облик увидел впервые,

Предстало мне чудное Божье творенье.

Ты сны разогнала мои роковые,

Смотреть на тебя мне дала наслажденье.

Открой же мне небо, само Совершенство!

И вечным небесное будет блаженство!

На миг и я на мост поднялся тесный,

Что жизнь и смерть связал дугой печали.

И воспарил мой дух орлом над бездной,

И цепи мрака плоть мою сковали.

Иссохло сердце. Прежний мир – руины.

Нет больше чувств: забыл и кто и что я.

Остановилось колесо машины,

Один лишь шаг – и вот страна покоя.

И это облик смерти, чьи объятья

Вселяют трепет, перед кем бледнею?

Нет, только призрак нас пугает, братья!

Не смерть страшна, а ужас перед нею!

Лишь ужас смерти – он имеет силу!

А умереть не страшно: все страданья

Закончатся в тот час, когда в могилу

Сойдём без страха и без содроганья.

Уже и я на этот путь вступаю,

Уже и я в гробу одной ногою.

Но шаг за шагом приближаясь к краю,

Шум голосов я слышу за собою.

То вопли близких… Удержать упрямо

Меня стремятся в жизни. Не держите!

Наивные! Не одолеть вам яму!

Зачем же небо мне закрыть хотите?

Вы спросите: кто мы? Какого извода?

Народ ли, не хуже любого народа?

Кем видимся мы? Может, крепкой общиной,

Собранием преданных вере единой?

Открою вам тайну – лукавить не надо:

Ведь мы не народ, не община – мы стадо.

Как скот, предназначенный в жертву, вервями

Опутаны мы – и алтарь перед нами.

Покорны судьбе и покорны страданью,

Как Божии овцы восходим к закланью.

Лугов нам не ведать и зелени сочной:

По воле мудрейших мы связаны прочно.

Ни пастбищ привольных, ни вдоволь осоки, —

Но любят погонщики тук наш и соки.

Стригут нашу шерсть и вчерашнее пойло

Нам щедро вливают в корыто у стойла.

В открытой ветрам каменистой долине

С младенческих лет нас пасут – и доныне.

Мы стадо в безлюдье, мы скот на просёлке:

С обеих сторон осаждают нас волки.

Мы там, где не слышно ни вопля, ни зова.

Ведь мы – отвращенье для рода людского.

До края дошли и толпимся над бездной.

Над медью пустыни – свод неба железный.

Но мы – скот упрямый: мы твёрже металла.

Крепка наша выя, и кровь не устала.

Дубильщики кожи не справились с нами,

Голодные звери давились костями.

И если скитанье наш дух не гасило,

Умрёт ли надежда, иссякнет ли сила?

Уклад нашей жизни нас предал забвенью.

Мы бродим по миру пугливою тенью.

В плену наши души – и судим предвзято,

И любим себя, не болея за брата.

И нету спасенья, и всюду преграда —

Ведь мы не народ, не община – мы стадо.

Что загрустила, сестрица Рухама?

Есть ли под небом сердце без шрама?

Что на щеках твоих розы увяли

Так, словно их пальцы чёрные мяли?

Если взрастает всё, что греховно,

Ты ль насаждала, ты ли виновна?

Не осквернили твоей позолоты

Те, кто излил на тебя нечистоты.

Встань же, разгладь поскорее морщины —

Скорбные знаки, наследье кручины.

Нет на тебе ни бесчестья, ни срама —

Тебе ли стыдиться, сестрица Рухама?

Кто кровью твоею испачкан – ответит!

Так Авеля кровь лоб Каина метит.

Пылает клеймо, знак позора не спрятан:

Он в кожу убийцы навеки впечатан.

А ты свои раны по миру упрямо

Неси, не склоняясь, сестрица Рухама!

Неси, не стыдясь, свою тяжкую долю.

Мы вместе с тобой устремимся на волю.

Встань и пойдём: ни спасенья, ни чуда

Мы не дождёмся… Скорее отсюда!

От злобного воя, от гнусного хама…

Воспрянь же душою, сестрица Рухама!

Встань и пойдём! Материнский не прочен

Дом наш, и кровью порог оторочен.

Не будет нам здесь надёжного крова —

Пойдём же туда, где примут любого.

В приюте гонимых, вдали от бедлама

Рассвета дождёмся, сестрица Рухама!

Встань и пойдём! Даже в день непогоды

Там согревает сиянье свободы

Всех, угнетённых наветом и ложью,

Всех, сотворённых по Образу Божью.

Там ты посмотришь честно и прямо

Миру в глаза, сестрица Рухама!