Читать книгу Уильям Шекспир. Сборник - Уильям Шекспир, William Szekspir, the Simon Studio - Страница 10

С улыбкою на сумрачную ночь,

Пестря восток, глядят глаза денницы;

Пятнистый мрак, спеша, уходит прочь

От огненной Титана колесницы.

Покуда взор светила огневой

Не выглянул, чтоб встретить день приветом,

Покуда он еще росы ночной

Не осушил своим горячим светом, –

Должна моя корзина до краев

Наполниться, – мне нужно торопиться

Набрать в нее целительных цветов

И трав, где яд губительный таится.

Природа вся землею создана;

Земля для ней утроба и могила,

И много чад произвела она

И на своей груди затем вскормила.

В их качествах и свойствах много благ,

И чем-нибудь полезны все творенья;

Есть много сил в растениях, травах,

Все разное имеют назначенье.

Столь низкого нет в мире ничего,

Что б как-нибудь ко благу не служило,

Иль доброго настолько, чтоб его

Полезных свойств ничто не изменило.

Добро, порой, меняется в порок,

Есть иногда во зле благодеянье;

Вот, например, хоть этот бы цветок:

В нем есть и яд, и сила врачеванья.

В нем запах – жизнь, а сок в нем сильный яд,

Он чувства все и сердце убивает;

В травах и в нас два короля сидят:

Добро и зло; когда преобладает

Последнее, оно, как червь, грызет,

И от него растение умрет.

Отец мой, здравствуй.

Benedicite!

Чей слышу я привет в столь ранний час?

Мой сын, что так поднялся спозаранку?

Должно быть, ты расстроен чем-нибудь.

У старика в глазах – всегда забота,

А где она, там вовсе не до сна;

Но там, где спать расположилась юность

Беспечная, там крепкий сон царит;

Поэтому, приход твой ранний служит

Порукой мне, что иль взволнован ты,

Иль в эту ночь в постель ты не ложился.

Последнее верней – провел я время

Приятнее.

Пусть Бог простит твой грех!

Ты ночь провел, должно быть, с Розалиной?

Нет, мой отец; забыл я это имя

И горе то, что заключалось в нем.

Но где ж ты был?

Я пировал с врагами,

И рану мне внезапно там нанес

Один из них; он – тоже ранен мною,

И оба мы нуждаемся теперь

В твоем, отец, святом уврачеваньи.

В моей душе я злобы не ношу:

И за себя, и за врага прошу.

Яснее, сын, в загадках толку нет:

На них дают загадочный ответ.

Так слушай. Я всем сердцем полюбил

Дочь старого синьора Капулетти,

Да и она мне сердце отдала.

Все слажено, и остается только

Тебе союз наш браком завершить.

Как, где, когда мы встретились, влюбились

И клятвами друг с другом обменялись –

Я расскажу об этом по пути;

Теперь я вот о чем тебя прошу:

Чтоб обвенчал сегодня же ты нас.

Святой Франциск, какой переворот!

Ужели ты оставил Розалину,

Которую так горячо любил?

У молодых людей любовь не в сердце,

А лишь в глазах! Jesu Maria! сколько

На бледные вот эти щеки пролил

Ты горьких слез, и все из-за нее!

Как много ты растратил горькой влаги

В приправу той нетронутой любви,

Которая тебе уж не по вкусу!

Еще пары твоих глубоких вздохов

Не высохли от солнечных лучей,

Еще твои отчаянные стоны

И до сих пор звучат в моих ушах,

Со щек твоих еще не смыты пятна

От прежних слез. Ромео, если был

Когда-нибудь ты сам собою, если

Ты горевал и горести твои

Посвящены все были Розалине,

То неужель так изменился ты?

Признайся, что правдиво изреченье:

Коль твердости в мужчинах нет, тогда

И женщинам простительно паденье.

Ты за любовь к ней сам меня бранил.

Не за любовь, мой сын, за сумасбродство.

Советовал ты мне похоронить

Мою любовь…

Да, но не с тем же, чтоб

Зарыть одну и выкопать другую.

Прошу, оставь свои упреки; та,

Которую теперь я полюбил,

Мне за любовь сама любовью платит,

А в прежней я того же не встречал.

Немудрено: ведь, было ей известно,

Что ты любовь в долбежку затвердил,

Ее складов еще не понимая.

Но, ветреник мой юный, я тебе

Готов помочь, единственно в надежде,

Что ваших двух семейств вражда в любовь

Чистейшую, чрез брак ваш, превратится.

Пойдем со мной.

Пойдем, – я не могу

Откладывать.

Не нужно торопиться:

Тот падает, кто слишком быстро мчится.