Читать книгу Уильям Шекспир. Сборник - Уильям Шекспир, William Szekspir, the Simon Studio - Страница 7

Пожалуйте, привет вам, господа.

Все дамы, у которых на ногах

Мозолей нет, попляшут с вами. Ну,

Сударыни! посмотрим – кто из вас

Откажется от танцев; если станет

Жеманиться которая-нибудь,

То поклянусь, что есть у ней мозоли.

Не правда ли, я ловко вас поддел?

(К Ромео и маскам.)

Привет мой вам, синьоры! – Было время,

Когда и я красавицам в ушко

Нашептывал пленительные речи,

Под маскою. Оно уже прошло,

Прошло, прошло… Я рад вам, господа.

Ну, музыканты, начинать! – прошу

Раздвинуться; девицы, танцевать!

(Слугам.)

Эй вы, болваны, света больше! прочь

Столы! Огонь в камине погасить:

И без него тут стало слишком жарко.

Вот подлинно, что кстати подошла

Нежданная забава.

(Дяде.)

Нет, сиди,

Сиди, мой добрый дядя; время танцев

Прошло для нас с тобою. Как давно

В последний раз мы надевали маски?

Наверное, лет тридцать.

Что ты, полно!

Не может быть, чтоб так давно; со свадьбы

Люченцио прошло лет двадцать пять,

Не более, когда б ни приходился

День Троицы. В последний раз тогда

Мы были в масках.

Больше; сын его

Гораздо старше: тридцать лет ему.

Толкуй! ведь сын назад тому два года

Еще имел опекуна.

Кто эта дама,

Что подала тому мужчине руку?

Не знаю, синьор.

Светильники померкли перед нею;

Как на серьге нубиянки алмаз,

Она во тьме блестит красой своею,

Бесценною, доступной лишь для глаз,

Не созданных для обладанья ею.

Красавица толпой окружена:

Как белая голубка там она,

Когда вокруг вороны соберутся.

Пусть лишь она окончит танец свой –

Я подойду, чтоб грубою рукой

Ее руки божественной коснуться.

Любил ли я когда до этих пор?

О, отрекись от этого, мой взор!

Ведь истинных красавиц эти очи

Не видели до настоящей ночи.

По голосу, Монтекки это. – Мальчик!

Подай мой меч! Как! негодяй дерзнул

Войти сюда, под шутовскою маской,

Чтобы над праздником семейным нашим

Нахально так и нагло издеваться!

Клянуся честью рода моего,

Я не сочту грехом – убить его!

Из-за чего бушуешь ты, племянник?

В чем дело?

Дядя, это вот – Монтекки,

Наш враг, подлец, забравшийся сюда,

Чтобы над нашим праздником глумиться.

Ромео – этот юноша?

Да, он,

Он, негодяй Ромео.

Успокойся,

Оставь его, не задевай; ведь он

Ведет себя, как должно дворянину;

И, говоря по правде, вся Верона

Гордится им, как юношею честным

И хорошо воспитанным, – и я

За все богатства города Вероны

Не допущу, чтоб в доме у меня

Нанесена ему была обида.

Итак, сдержись, не замечай его:

Я так хочу. Когда ты уважаешь

Желания мои, то вид веселый

Прими, не хмурься, – это неуместно

На празднике.

Как раз уместно, если,

В числе гостей, забрался негодяй,

И выносить его я не желаю.

Перенесешь! Заносчивый мальчишка!

Я говорю, перенесешь. – Ступай,

Кто здесь хозяин: я иль ты? ступай!

Переносить его ты не желаешь!

О, Господи! переполох ты хочешь

Произвести среди моих гостей?

Затеять шум? Довольно, будь мужчиной.

Но, дядя, это стыд.

Ступай, ступай

Ты – дерзкий мальчик. Стыдно? в самом деле?

Не доведет задор твой до добра.

Перечить мне! Как раз нашел ты время.

(Обращаясь к гостям.)

Отлично вы сказали.

(Тибальдо.)

Ну, ступай,

Молокосос, да не шуми, иначе…

(Слугам)

Прибавьте свеч!

(Тибальдо.)

Ну как тебе не стыдно!

Я усмирю тебя!

(Гостям.)

Ну, веселее,

Мои друзья!

Невольное терпенье

И вольный гнев приходят в столкновенье,

И тело все мое от них дрожит.

Приветливый принять я должен вид –

И с наглостью на время примириться;

Но в желчь мое терпенье превратится!

Когда моей рукою недостойной

Я мог твою святыню оскорбить,

Позволь губам моим, двум пилигримам,

Мой сладкий грех лобзаньем искупить.

Но, пилигрим, невелика вина

Твоей руки: в ней набожность видна;

Паломникам позволено руками

С молитвою касаться рук святых,

И жмут они друг другу руку сами,

Пожатие руки – лобзанье их.

Но, кроме рук, даны и губы им.

Да, – чтоб читать молитвы, пилигрим.

О, если так, то, милая святая,

Позволь губам молиться, подражая

Моей руке; даруй ей благодать,

Чтоб веры мне своей не потерять.

Недвижными святые пребывают,

Хоть милость за молитву посылают.

Не двигайся ж, пока не испросил

Я милости молитвами своими…

(Целует ее.)

Ну, вот, теперь я прегрешенье смыл,

Соединив мои уста с твоими.

И на моих устах твой грех лежит.

Как мило ты на это негодуешь!

Отдай его назад, коль тяготит.

(Целует ее снова.)

Ты, пилигрим, по требнику целуешь.

Вас матушка зовет.

А кто она?

Не знаете? Бог мой! хозяйка дома;

И добрая, и умная такая

Синьора; я кормила дочь ее,

Ту самую, с которою сейчас

Вы говорили; и могу уверить,

Что тот, кому достанется она,

И денежки хорошие получит.

Итак, она – дочь Капулетти? Горе!

Теперь вся жизнь моя в руках врага.

Идем, идем, окончилась забава.

Окончилась; я этого боюсь,

С спокойствием моим я расстаюсь.

Нет, господа, пока не уходите:

Кой чем еще вас надо угостить.

Нельзя? – Так я благодарю всех вас,

Благодарю вас от души, синьоры.

Спокойной ночи! – Факелы сюда!

Теперь – в постель: спать хочется. Уж поздно.

Поди сюда, кормилица. Скажи –

Кто господин вон тот?

Сын и наследник

Тиберио.

А тот, что в дверь выходит?

Мне кажется, Петрукьо молодой.

А тот, что вслед идет за ним, который

Не танцевал?

Не знаю.

Разузнай,

Кто он такой.

О, если он женат,

То гроб один мне будет брачным ложем.

Он вашего врага Монтекки сын

Единственный; зовут его Ромео.

Среди моей единственной вражды

Любовь моя единая возникла.

Не вовремя узнала я, кто он;

Не вовремя его я увидала!

Не приведет к добру любовь моя:

В заклятого врага влюбилась я.

Что? что ты там?

Стихи припоминаю,

Которым научил меня один

Из кавалеров.

Мы идем! сейчас! –

Пойдем, пора, все гости разошлись.

Страсть прежняя внезапно охладела,

И новая ее сменила страсть;

Та, что Ромео сердцем овладела,

Утратила над этим сердцем власть;

Ее краса красой быть перестала

В его глазах, – и полюбил он вновь.

Джульетта взор его очаровала,

Он сам любим, – опасная любовь!

Как враг семьи Джульетты, он не смеет

Войти к ней в дом с признанием своим;

И никакой надежды не имеет

Она на то, чтоб повстречаться с ним.

Но случаи им время посылает,

И пыл любви им мужество дает

Для встреч, – и миг блаженства утешает

И сладкую отраду в сердце льет.