Читать книгу Жаба душит. Сатирический роман в трех частях. Часть третья - Василий Варга - Страница 10

Марунька выставила Лимона за ворота, а сама повернула ключ в замочной скважине и исчезла в глубине подземного бункера. Мучения Лимона кончились, вернее, они только начались. Он тут же начал кручиниться из—за того, что не удалось увидеть шефа, козырнуть перед ним своими дарами и самое главное: он не увидел бункера. Он видел только ворота, двух собак и Маруньку, а больше ничего и никого. Он безразлично сидел за рулем, ухватившись за него одной рукой. Благо, движение в городе разрешено не более сорока километров: если два драндулета столкнутся, то можно считать, что они только поцеловались, потому что даже фары не пострадают при такой скорости, если принять во внимание тормозной путь. На человека наехать можно, но люди убегают от машины, как черт от ладана. Это не то, что в Киеве или Москве: пешеход лениво улицу переходит перед носом движущегося автомобиля и надо жать так, что тормоза визжат, и пот на лбу выступает, иначе беда.

Куда было ехать Лимону, – домой? Да ни за какие деньги. Эта худосочная коза Ольга Васильевна до невозможности надоела своим сюсюканьем и своими способностями вносить недоразумение в любое дело, за которое она берется. Это она виновата, что банки превратились в кусочки стекла и смешались со сметаной. Между банками надо было поставить прокладки из картона либо даже скрутить любую мешковину и проложить между ними. И не в багажнике такие вещи везут, а в салоне. Но, что делать, если на плечах вместо головы тыква?

Машина сама его привезла к Осиному гнезду, именуемому Белым домом. Не закрыв свой драндулет на замок, он поднялся на второй этаж и без задержки прошел в кабинет Дискалюка. Секретарь Леся встретила его приветливо и сказала, что Дмитрий Алексеевич только что освободился и наверняка не откажется от приятного общения со знаменитым председателем сельского совета.

– Ну, садись, дорогой, – улыбнулся Дискалюк и показал на стул в углу длинного и поперечного «т» образного стола. – Мне кажется, ты немного укоротился и глаза у тебя мигают, как у виноватого, – что случилось? Выкладывай, признавайся, а то подведешь не только меня, но и себя.

– Я привозил дары… свежатину, пальчики оближешь, все упаковано в чистую белоснежную марлю из аптеки, а вот по дороге вышел казус с банками со свежей сметаной. Я торопился, дорога плохая, машину все время подбрасывало так, что я головой до потолка доставал. Банки не выдержали такой тряски, превратились в мелкие кусочки, смешались со сметаной и ваша уважаемая супруга, дай ей Бог здоровья, она такая бдительная, настоящий Штирлиц, приняла это за провокацию и уже собиралась вам звонить. Пришлось мне падать перед ней на колени и просить не делать этого во избежание недоразумения. И вот весь я перед вами, ваша воля миловать или казнить меня, потому, как и моей вины здесь в этом неблаговидном деле больше чем достаточно: доверился, не досмотрел, не проконтролировал. – Лимон вытащил свежий платок и стал промокать капельки пота, выступившие на лбу, а потом очень тихонько и робко высморкался. – Вы бы, того, познакомили бы меня с вашей дражайшей половиной, а то я оказался в очень и очень щекотливом положении. Она меня не знает, подозревает и это естественно, а я никак не могу доказать, что я от чистого сердца, вот ситуация какая возникает. И никто в этом не виноват. Просто недоразумение. Мне это недоразумение нелегко пережить.

– Ерунда это все. Забудь об этом, считай, что ничего не было. Везти мне ничего не надо, у меня все есть, а если чего и нет, то…

– А чего у вас нет, Дмитрий Алексеевич? – испуганно спросил Лимон.

– Счастья нет. Вот, если бы ты мне подарил счастье, я бы тебе миллион долларов заплатил и еще обнял и поцеловал бы, – сказал Дискалюк, улыбаясь.

– Я с удовольствием, но как, что я могу сделать, чтоб вы были счастливы?

– Вот именно, ничего не можешь, и никто не сможет. Если мне деньги счастья не принесли, то кто мне его принесет? Человек это такое поганое животное, что ты его хоть манной небесной обливай, все равно будет недоволен. Я иногда думаю, что тот мужик, у которого жена клуша, и куча детей голопузых, вечно голодных, гораздо счастливее меня. Он тяжело работает, плохо питается, а когда получит жалкие заработанные гроши, его счастью нет конца. А меня эти процессы, возможности получения денег совершенно не радуют. Ну да ладно, это я так, слабость нашла… Я тебе, тут шестьдесят тысяч кирпича выделил… в качестве гуманитарной помощи… для пострадавших от наводнения. И еще три миллиона гривен на ремонт и возведение дамб. У тебя тоже какая—то речушка протекает, она у тебя не буянит в сезон дождей?

– Всякое бывает, Дмитрий Алексеевич.

– Ты только все оформи документально, чтоб росписи были в получении материалов и денег в особенности. Знаешь, всякие проверки, комиссии, жалобы… Чтоб нам с тобой не пришлось объясняться потом.

– Мне бы еще хоть тридцать кубов хвойного леса, – скромно запросил Лимон.

– Я подпишу такое распоряжение сегодня же. Потом пригласишь на новоселье.

– Но вы не придете, я заранее знаю.

– Приду, да еще напьюсь до потери пульса. Я от нечего делать, начинаю прикладываться потихоньку.

– Не стоит этого делать.

– А что делать? ну что делать, скажи? Скука… жить скучно – вот в чем вопрос.