Читать книгу В сердце Австралии. Роман - Вера Мещерская - Страница 11

***

Зима в Херготт Спрингс пришла неожиданно холодной, хотя и влажной. Небольшие одинокие холмы с уютными или острыми вершинами напоминали пирамиды, сереющие среди окаменевшей степи, где тяжёлые пустынные отполированные песком валуны казались тёмными пурпурными под лучами солнца.

Но с обратной стороны обожжённые солнцем поверхности оттенялись, переливаясь каждая своим цветом – от каштанового до безумно-розового или рыжего цвета.

И всё это на фоне изумительно голубых миражей.

Холодный сухой ветер шёл с территории пустыни Симпсона к северу.

Ветер завывал в проводах Оверланд Телеграф и сокрушительно метал хлопья бледно-рыжей пыли на дороге.

Он с грохотом срывал старые железные настилы, сваливая в кучу грязные бумажные обрывки напротив изгородей. Веранда потемнела от вычурно-ярких разрисованных полотен от некоторых прежних представителей, колыхаясь неряшливым флагом.

А старый Ули, в прошлом из племени Диери, что обитало к северу от этих краёв, был доставлен в общину с бронхитом. Это был первый чистокровный абориген изо всех их пациентов, и по совету его родственников, для него разожгли костерок. 

– У огня ему теплее. Старик перенёс лихорадку, так что даже ему огня не потребовалось

Сёстры показали им чудесный простой тепловой режим, который поддерживался керосиновой печуркой.

Нет, всех проблем это не решало. Свита юношей, которые принесли старика, объяснили, что он привык к огоньку без копоти, чтоб не мешал спать.

Потом пришла Стэн с раствором: стальные носилки были помещены на кирпичи на полу, а возле них соорудили маленький очаг.

Во время разговоров старика к тому же тошнило, но тихо постанывал и покашливал, лёжа в разорванной рубахе и штанах, пока его сородичи объяснялись.

Нэнси и Стэн подозревали, что он бы никогда не согласился перенести себя, если бы находился в лучших условиях.

В данный момент он был их единственным пациентом, и между ними, они намеревались переодеть его в чистое бельё, оставшееся от почтальона.

Ули слабо боролся против мытья, но даже это было совершено также, как и со многими пациентами, и наложили тёплый компресс на его грудь племенными рубцами, будто увеличивающими её.

Его было нелегко заставить есть, но когда аппетит всё же пришёл, он съел хлеб с маслом и сахаром и выпил чаю.

Про «сладкую белую прикуску» он узнал ещё в своём племени, куда приезжали немецкие лютеране – миссия из Купераманна после битвы с ранними белокожими поселенцами в дюнах Кунги, где как известно, истребили двести человек – мужчин, женщин и детей.

Диери прослыл таким свирепым, что чудесная земля, с чудесной чистой водой после приезда нескольких белокожих скотоводов оказалась уничтоженной.

Месть была лёгкой и ужасной. Будучи побеждённым уговорил его увести её привести в порядок его большую седую бороду, на которую в пути наложили горячую припарку.

Нэнси присела поговорить с Ули, чтобы завоевать его доверие.

Нэнси знала, что важным «местом» «цветных» является поддерживать духовное общение с ними об их стране, так же, чтобы старик осознал, что среди расы, где возраст даёт статус и стариков почитают.

– На Купере, где я родился, недалеко от Киллапамины я хранил в закромах взял в миссии. Отец Фогельсанд меня вырастил.

– А много вас теперь осталось?

– Куча. Вокруг озера Коппераманна сотни чёрных. Смеялись. Пели. Плясали. А сейчас все ушли. А я лежу здесь и вспоминаю о былом.

Ули натужно закашлялся. А его покрасневшие глаза прослезились.

Чтобы отвлечь его, Нэнси притворилась заинтересованной двойным значением местных названий. 

– Коппераманна, Килал-панинна… Мой язык не справляется с такими длинными названиями. Что, бывают длиннее, Ули?

Тот на мгновенье задумался:

– Близ Уривиланьи, – начал он, – Высохло озеро, которое называлось Нудлавандракуракуратарранинья. 

– Чушь!.. Неужели правда было такое название?

– Правда!

Вскоре они оба смеялись над попыткой Нэнси произнести или даже запомнить по слогам это экстраординарное слово, которое, по рассказам Ули было первым названием сумчатой крысы, которая народилась там, и которую аборигены убили с помощью бумеранга. Он рассказал, что Килалпанинна, куда спустя какое-то время прибыла вторая миссия за двадцать пять миль от Купера, была большим озером, где когда-то водились лещи, ныне засыпанное песком и превратившееся в пустыню.

– Но теперь вода в Коппераманне, – пояснил он, – Большой губастый белый дьявол, как аборигены называли белого человека, появился, подавая воду из-под земли.

Нэнси представила, что в Херготт Спрингс источники утекли на поверхности, для посёлка была с края Большой Артезианской скважины.

На следующей неделе Ули готовили к выписке.

Вся его семья пришла за ним с носилками, но тот настоял, что пойдёт сам. 

– Пасибо, матушки, – поблагодарил он девушек, – Ну, что, Ули, есть ещё порох?

Все засмеялись; поговорки так и слетали с уст этого благородного старика, последнего в своём племени.

Его сородичи были полукровками, некоторые отличались более светлым цветом кожи, но все держались от белых подальше, путешествуя или работая в этом крае на протяжении пятидесяти лет.

Ули прихватил с собой бутыль с «откашливающим средством», которому доверял.