Читать книгу Истории о деде, дедах и других - Виталя Олпорт - Страница 31

Вся семья в радостном предвкушении ожидала гостей: готовили комнату, съестного побольше, приводили в порядок, да на убой, живое хозяйство. Жаркое лето вступило в свои права, и дед Прохор сидел на лавочке под забором в теньке, время от времени прикладываясь к бутылке с холодным и бодрящим клюквенным морсом. Тут вышел Стёпушка, ведя за руку Дарёну.

– Деда! Деда Плохол! – радостно запрыгала девочка и побежала обнимать старика.

Дед Прохор неловко похлопал ребёнка по спине и взглядом умолял Стёпушку забрать свою внучку. Тот же ехидно покачал головой и завёл такой разговор:

– Ты, я погляжу, всё больше времени на улице стал проводить. Что, в хоромах своих уже неуютно?

– Да вот, смотрю, как гуси пасутся, – насупился дед Прохор.

– Интересно? – скрестил руки на груди Стёпушка.

Дарёна в это время залезла на колени к деду Прохору и стала считать вышитые кружочки на его рубахе.

– Один, два, тли, чьетыле, пять, сесть… Один…

– Интересно, – сжав зубы, ответил старик.

– Раньше бока отлёживал, болело всё, а теперь глянь, работа появилась и болеть всё перестало. Э, чудо-то какое! Всем надо такой народный совет давать. Болит что? А не беда, зачем эти отвары да мази? Просто станьте гусепасом и…

– Да гуси тут причём? – вскрикнул дед Прохор и тут же спохватился, вовремя удержав ойкнувшую от испуга и чуть кубарем не скатившуюся на землю Дарёну.

– Тише ты, – нахмурился Стёпушка. – Дитя мне не покалечь. Она и так у нас уже почти без глаза была.

– А ты не дратуй меня, – огрызнулся дед Прохор, поглаживая Дарёну по голове. – И гуси тут не причём. Их только сёдня спозаранку Гастасья твоя выпустила на волю. А я давно уже так… Сижу.

– Ну да, точно… Погреб с чудесной норой лечит, – хихикнул Стёпушка. – Я вот думаю, может Янку с Лёвой как и тебя, до следующей зари туда засунуть и не выпускать? Авось и работать начнут.

Дед Прохор залился краской и сердито шикнул на Стёпушку.

– Ладно-ладно, – примирительно сказал Стёпушка. – Идём до Маруськи, Дарёна.

– За пастилой? – оживилась девочка.

– Да, – кивнул Стёпушка.

– У нас шо, своей нет? – удивился дед Прохор.

– Есть, да мало. А ещё у Маруськи пастила это, как её… Экзотическая, во! – поднял палец вверх Стёпушка, вспомнив слово. – У нас таких фруктов не водится, а ей сестра привозит постоянно. Идём, Дарёна, а ты тут гостей сторожи.

– Лады, идите уже, – отмахнулся, как от назойливой мухи, дед Прохор.

Наконец он смог вздохнуть спокойно. Долго ли, мало ли он так один сидел, за гусями наблюдая, да только вышли со двора Лизаветта с Янкой.

– Уф, устала… – плюхнулась Янка рядом с дедом Прохором. – Замотали они меня, – пожаловалась она. – Туда полезь пыль вытри, там паутинку смахни. Видите ли, молодощавая я, ножки, как у козочки, резвые. И гоняли меня с табуретки на табуретку, что б я с углов да потолков всё сметала.

– А ты шо делала? – поинтересовался дед Прохор у Лизаветты, присевшей рядом с Янкой.

– Пыль с подоконничков сметала, да полы мыла.

– М.

– Устала, – снова принялась ныть Янка.

Тут выглянула и Алёнка, осмотрелась по сторонам, да и плюхнулась в траву подле лавки.

– А ты чего? – удивилась Лизаветта.

– Жду, – ответила девочка, наблюдая за двумя гусями, что-то не поделившими.

– Чего?

– Кого.

– Ну ладно, кого?

– Кого и вы.

– А кого мы ждём, кстати? – поинтересовалась Янка.

– Полинку, – зевнула Алёнка.

– Ой, и правда! А я и забыла! – Янка вдруг вскочила и кинулась обратно во двор.

– Чего это она? – удивилась Лизаветта.

– Красоту наводить. В пыли же вся. – Потёр уставшие глаза дед Прохор. – Ох, и я чего-то утомился.

Начало вечереть, как вдруг послышался звук мотора и показался пыльный автомобиль, медленно катящийся по дороге. Гуси тревожно загоготали и бросились в разные стороны, тут как раз и Янка выскочила с ещё мокрой головой.

– Успела?

– Успела, – ответила Лизаветта.

Дед Прохор с Лизаветтой встали гостей встречать, а Алёнка даже и не шелохнулась.

Тут и дядя Лёва с дедом Илюшей объявились.

– Приехали! – радостно сообщил дядя Лёва, хотя все и так это видели.

Из машины вылезла яркая женщина средних лет, и Полинка следом.

– О. – Удивился дядя Лёва. – Сестрица, я думал, ты работаешь.

– Здравствуй, Жанна, – поздоровался дед Прохор.

– Здравствуйте все, – степенно кивнула головой Жанна, поправив выбившуюся прядь и морща нос. – Да вот, встреча отменилась, решила сама дочь привезти.

– Сама или с водителем… – хихикнула Янка.

Полинка округлила на неё глаза, еле сдерживая улыбку, у дяди Лёвы уголки рта предательски задрожали. Жанна бросила на девушку испепеляющий взгляд.

– Ладно, сестрица, ты проходи. Чего на пороге стоять? – предложил дядя Лёва.

– Некогда мне, завтра с утра встреча с партнёрами. Сумку с багажника помоги Полинке вытащить, и мы поехали.

– Ты хоть бы поздоровалась со всеми. Древний тебя вспоминал, говорил, что давно не наведывалась. Всю седьмицу плешь проедает.

– Ага, – кивнула Лизаветта. – Говорит, что перед смертью хоть бы увидеться разок.

Жанна только раздражённо отмахнулась.

– Он ещё всех нас переживёт.

– Ну, как хочешь, – пожал плечами дядя Лёва, вытаскивая сумку Полинки.

Как только дверь багажника закрылась, Жанна послала воздушный поцелуй дочери, села в машину, и та тут же покатилась прочь, одарив кучей пыли возвращающегося с работы Кирюшу.

Полинка крепко обняла дядю со словами:

– Ну не грусти, она всегда такая. Знаешь же.

– Знаю, – улыбнулся дядя Лёва, ещё крепче прижимая к себе племянницу. – Ну хоть ты такой не будь, ладно?

– Обещаю, – улыбнулась Полинка.

– Так! – внезапно подскочила Янка. – А меня обнимать?

Полинка засмеялась и обняла Янку.

– Это вроде старшая сестра дяди Лёвы? – спросила Лизаветта деда Прохора.

– Угу, – насупился старик.

– Я вроде помню её, один раз видела. Когда маленькая была.

– Она, как от нас уехала, один раз всего и показалась. Тогда, когда бабка Нюрка помёрла. Тогда мы почти все собрались.

Тут и Кирюша, кашляя от пыли, подошёл.

– Здравствуй, Полинка. А это кто был?

– Мама моя, сама привезла.

– А, ну хорошо. Рад, что наконец приехала. А я вот женился, – смущённо почесал затылок Кирюша.

– Я слышала, что на Надюше. Наконец-то! Надо это отметить.

– Так отмечали же.

– Но не со мной же!

– Ладно, – сдался Кирюша. – Уговорила. Как раз я завтра выходной. Соберёмся все и отправимся в лес на пикник.

Тут Сёма вышел.

– О, и правда приехала! А меня позвали посмотреть, что за шум. Заходить-то будете?

Вечером собрались все за столом, были разговоры весёлые, все Полинке еды подкладывали, да в кружку напитков подливали, расспрашивали, что да как, и хвалили заодно. До поздней ночи галдели, наконец, разбрелись по комнатам.

– Я тебе новое постельное бельё сшила. Надеюсь, понравится. Если нет, то не стесняйся, говори. Я старое отдам, а новое другое, какое захочешь, сошью.

– Спасибо, Стаська. Я уверена, оно у тебя замечательное. Ты мне каждый год новое шьёшь, и все мне очень нравятся, – заверила Полинка.

– Ну может у тебя вкусы поменялись, другое начало нравиться? – предположила Стаська.

– Нет, мне наших деревенских рассветов и закатов, туманов, речек, полей и лесов ничего дороже нет! – твёрдо заявила Полинка.

– Так оставайся жить с нами. Зачем тебе этот город? Если надо, к матери своей будешь в гости приезжать. – Предложила Янка.

– Я бы с радостью хоть насовсем, сдался мне этот город. Да только мама не разрешает… Говорит, что я должна хорошо учиться, поступить в престижный университет, отправиться стажироваться за границу, а там и возглавлю компанию её, – Полинка загрустила и обиженно поджала губы.

Тут позади неё возникла Алёнка и заговорщески зашептала:

– А ты убеги…

– Как ты от Оскара? – засмеялась Стаська.

– Я не убегала, я просто свернула, – ответила Алёнка, тут и Оскар подошёл.

– Спать идём, завтра всё.

– Иду, – кивнула Алёнка и побежала за своим опекуном.

– А она отчасти права, – задумалась Стаська. – Вот будет тебе восемнадцать, поезжай к нам и оставайся. Жанна уже ничего не сделает, не заберёт. И мы не отдадим.

– Правда? – обрадовалась Полинка. – А дядя Лёва против не будет?

– Конечно нет, он только рад будет. Постоянно о тебе вспоминает! – сообщила Янка.

– Ну хорошо, тогда два годика потерплю ещё. А теперь спать.

Разбрелись домашние по кроватям, а наутро встали всей семьёй спозаранку, и принялись в лес на пикник сбираться. Собрались на раз два, нагрузились с добром, уютненько расселись, и покатились по просёлочной дороге три телеги, каждая по тройке статных лошадей. Долго ли, коротко ли ехали, но доехали наконец с песнями и голодом.

– Эй-да животы набивать! – задорно закричал старый дед и, не дожидаясь, пока телега остановится, спрыгнул прямо на мягкую траву.

– Бессмертный, – пробормотал дед Нетет, зажмурившись от страха.

Остановились, вытащили всю поклажу да расстелили-разложили и сами разложились на траве под тенью деревьев. Хорошо было, тепло и свежо. Дети игрались, взрослые что-то весело обсуждали, кто-то грелся на солнышке. Славно, в общем, было, весело.

Стаська наблюдала за смешной гусеницей, неловко взбиравшейся по цветку.

– Как ноги? – поинтересовался Иван.

– Хорошо. Ты посмотри, какая она смешная, прямо как я. Четвёртый раз чуть не упала… Неловкая, ну точно я. Скажи же? – обратилась Стаська к мужу.

Иван нахмурился и сурово взглянул на гусеницу. Та, будто почуяв его тяжёлый взгляд, замерла и больше не шевелилась.

– Ничего подобного, – мрачно ответил он.

– Ну как же, – всё не унималась Стаська. – Она и сочная какая, погляди. Прямо как я! – Стаська похлопала себя по круглым бокам, а Иван нахмурился ещё больше.

– Ничего подобного, – отрезал он.

Стаська лишь вздохнула и потрепала мужа по непослушным волосам.

– Хошь чего? Пить? Есть? – спросил Иван.

– Морса, пожалуй. И помоги мне сесть, надоело лежать.

Иван помог Стаське усесться, поставив ей под спину специальную подушку, сделанную вместе с Оскаром для таких прогулок.

А тем временем Алёнка, вместе с Янкой, Полинкой и Надюшей с увлечением слушали рассказы деда Бо о его детстве.

– Какой вы храбрый были! – восхитилась Надюша после очередной истории о том, как маленький дед Бо свою старшую сестру во время ночной грозы под деревом нашёл и домой привёл.

– А я и сейчас такой, – подмигнул дед Бо.

– Но я всё не пойму, – не унималась Янка, – как она ночью на улице под деревом оказалась?

– Говорю же, испужалась она так сильно, что вылетела и прямёхонько на улицу…

– Босиком? – уточнила Янка.

– Босиком, – поморщился дед Бо.

Он уже начал уставать от вечных расспросов Янки, недоверчиво относившейся к его рассказам.

– Ну, Янка, ну, ты чего, – дёрнула за подол платья подруги Полинка. – Хватит уже.

– Темноты не боишься? А почему со свечой спишь? – спросила вдруг всё время молчавшая Алёнка.

– Та как же, – растерялся дед Бо. – Я ж не себе. Я ж не один сплю.

– А в коробе просидеть сможешь? – Аленка покосилась на пустой короб, в котором были пироги.

– Конечно, что за вопрос? – подбоченился дед Бо. – Это в том-то, на который ты смотришь?

Алёнка кивнула.

– Вы там, конечно, поместитесь… Но стоит ли? Мы в вашей храбрости ни разу не сомневались, – запереживала Надюша.

– Ой, да всё нормально будет с нашим дедом Бо. Пускай полезает, посмотрим, – воодушевилась Янка.

Сказанного не воротишь, и деду Бо ничего не оставалось, как полезть в короб.

– Так, а сколько мне сидеть? – спросил дед Бо, пока его не закрыли крышкой.

– Пока не найдут, – таинственно шепнула Алёнка, а Янка с Полинкой закрыли тяжёлую крышку и защёлкнули щеколды.

– Ой, что будет, – от волнения раскраснелась Надюша и начала заламывать руки.

Алёнка подошла к ней и чуть кусанула за пальцы.

– Нельзя. Кирюше грустно будет, если увидит, – сказала Алёнка и пошла искать Оскара.

– Ты только никому. Поняла, Надюша? Это наша тайна будет! Сохранишь?

– Конечно, но…

– Никаких, – оборвала Надюшу Янка. – Ай-да гулять!

Ничего не оставалось Надюше и притихшей в задумчивости Полинке, как последовать за Янкой.

Время от времени Сёма с Лидочкой и Дарёной ловили то насекомого какого, то жабку маленькую, то ящерку, а то и слизняка, и куда-то бегали, после возвращались с восторженным визгом с пустыми руками к взрослым.

– Чёйта с ними? – удивилась баба Груша.

– Веселятся детишки, – похлопал по полному пузу дед Илюша. – Ты, сладенькая, налей-ка мне ещё чарочку того холодненького.

Начало вечереть, смеркаться, стала вся родня в путь в дорогу до дому собираться, да спохватились, дед Бо-то пропал!

– А видел его кто? Я вот не видел, совсем типо не видел. Ну, то есть, как приехали я его видел, а так дальше не видел, – разводил руками Ваня. – Ну вот честное слово.

– Да поняли мы уже, помолчи, – отмахнулся дед Назар.

– Потеряться он не мог же? – почесал затылок дядя Лёва.

– Да его сам чёрт не задурит, какой там! Он и лешего заблудит, а сам выйдеть цел и невредим. Во как! – заявил старый дед.

– Надюша, ты чего? – Кирюша заметил, как Надюша разволновалась. – Ты весь день какая-то болезненная. Солнышко всё же напекло? Надо было косынку иль панамку на голову надеть, когда ехали сюда. Эх, дурья я башка, раньше не подумал, – сокрушался молодой муж.

– Нет, не в этом дело, Кирюша. Я вот не знаю, как быть. Сказать надобно бы, но если скажу, рассердятся ведь! – чуть не расплакалась девушка.

– Кто рассердится? Ну, ты чего? – Кирюша взял лицо Надюши в руки и внимательно посмотрел в глаза. – Доверься мне и не бойся. Я от любого тебя защищу.

– Я знаю, куда деда Бо спрятали, – шепнула Надюша и рассказала всё Кирюше.

Вздохнул тот, делать нечего. Громко позвал всех и сказал:

– Надо искать. Вдруг куда залез и уснул?

– О, старость, – крякнул старый дед и полез в телегу. – Тут его нет!

– Зато ты там есть, – усмехнулась баба Рая. – Давайте искать да гукать, делать нечего.

И принялись все за дело, а Кирюша сразу к большому коробу пошёл, где пироги хранились раньше, а теперь и дед Бо там схоронился. За ним и Сёма с девочками увязался.

– А мы там домового колмили! – радостно сообщила Лидочка.

– Какого домового? И в смысле кормили? – остановился Кирюша.

– Да гуляли мы, слышим вдруг голос жалобный оттуда. Ну и поняли, что это домовой с нами решил на прогулочку выехать. А что домовые едят, я-то не знаю. Ну Дарёна, – Сёма погладил девочку по голове, – и предложила насекомых, лягушек всяких и ящериц. Мы их ловили и просовывали в щель, сколько крышку приподнять могли. Видимо, ему нравилось!

Кирюша нервно рассмеялся.

– Это как же вы поняли, что ему понравилось?

– Он виззал от ладости! – гордо ответила Дарёна.

– О господибожемой… – Кирюша закрыл лицо руками и не знал, плакать ему и смеяться.

К ним подошла тётя Саша.

– Что такое? – спросила она.

– Там домовой! – запрыгала Лидочка.

– Снасяла голодный! – поделилась Дарёна.

– Теперь сытый! – улыбнулся Сёма.

– Там дед Бо, – простонал Кирюша.

– Где? – тётя Саша недоуменно принялась вертеть головой, пока не наткнулась на большой короб, обитый железными пластинами, чтобы не уволок кто. – Там?

– Да! – дружно ответили дети.

– Они кормили его всем тем, что ловили, – выдавил Кирюша.

– Он же боится тёмноты, тесноты и всяких… – тётя Саша тут же кинулась к коробу и мигом открыла крышку.

Не успела она отскочить, как из короба с истошным визгом, с червяком и пиявкой в волосах, выскочил дед Бо и понёсся прочь, куда глаза глядят.

Родня провожала его недоумённым взглядом, пока Лизаветта не опомнилась.

– Стойте! Куда он побежал? Ловить его надо!

Тымофэй с Борькой, Прошей и Кирюшей тут же бросились вдогонку. Алёнка намеревалась побежать за ними, просто так, ради веселья. Кинулась было, да спотыкнулась о непонятно откуда взявшуюся ямку. Так и пропахала бы носом землю, если бы Оскар вовремя не схватил её за рубаху.

– Куда? – спросил он сурово.

Алёнка повернула голову и ответила:

– За дедом.

– Без тебя.

Ни мало ни много времени прошло, как привели запыхавшегося и трясущегося от ужаса деда Бо.

– Ох ты господи! – запричитала баба Зоя. – Что ж ты такой потрёпанный-то, родненький?

Дед Бо в ответ лишь икнул и потупил голову.

– Проверку не прошёл, сказочник, – усмехнулась Янка, задорно ткнув в бок затихшую от стыда Полинку.

– Чего? – спросил дядя Лёва, и все уставились на девушку.

– А? Что? А я ничего… А вы чего это, а? – Янка вмиг побелела.

– Это твоя затея? – сурово спросила Стаська.

– Да ну, вы чего? Не я это, не я! Правда не я, – отчаянно замахала руками Янка.

– С тебя не убудет, – хмыкнул Олежа.

– Да не я! Вон, у Алёнки спросите.

Алёнка равнодушно пожала плечами.

– Ты закрывала.

– А ты предложила! – наконец вскипела Янка, да закрыла рот руками. – Ой.

– Он сказал, что в короб залезет… Говорил, что храбрый. Бесстрашный, – жалобно начала оправдываться Полинка.

Оскар посмотрел на Алёнку, отвесил ей лёгкого подзатыльника и повёл к телеге, сказав в назидание и девочкам, и деду Бо:

– Слово не дед, вылетит – не поймаешь.