Читать книгу Истории о деде, дедах и других - Виталя Олпорт - Страница 35

Утро – вовсю. Петухи поют – заливаются.

– Да сколько ж можно, блин, – зажала уши руками Линдочка. – Бесят.

– Я тоже долго привыкнуть не мог. А теперь, – Ваня полной грудью вздохнул, – красота неописуемая.

– М-да… – Линдочка отодвинулась от него подальше.

Тут Денис подошёл, рядом с Ваней присел. Сидели они так молча на крыльце, видать, ждали чего-то. Опять петух.

– Да задолбал! – закричала Линдочка. – Сколько можно? Я тебе голову оторву, птица ты проклятая!

Не успели Денис с Ваней её схватить, как кинулась девушка петухов по двору гонять.

– Оставьте, – рассмеялась выглянувшая из окна Кристинка. – Она привыкнет ещё.

– Да, пообвыкнет. Верно, Надежда? – тут же высунулся и дед Артём, а за ним и баба Надежда.

– Ко всему пообвыкнет, – улыбнулась старуха и скрылась.

– Шумно тут. Ну, типо это не плохо, а весело. Вроде того, – заёрзал Ваня.

– Да, тут всегда так. Особенно когда летом много родных приезжает. Жаль, что на следующей неделе Лизаветта уезжает. Она редко у нас бывает, – вздохнул Денис и взял на руки маленькую трёхцветную Окрошку. – До чего же ты красавицей будешь, когда вырастешь. Пушистой…

А Линдочка всё петухов гоняла, пока на улицу детвора не высыпалась: Алёнка, Дарёна, Лидочка, Сёма и Феофан. Принялись дети с весёлым свистом и криком за Линдочкой носиться, и было уже не разобрать, кто кого гоняет.

– То ли Линдочка петухов, то ли дети Линдочку, то ли петухи детей… – усмехнулся дед Артём, эхнул да как выпрыгнул из окна, всех индюков, пасущихся туточки, перепугал.

– Ты мне птицу не пугай, – сердито прикрикнула Никола, несущая вёдра с водой.

– Не боись, – бойко подмигнул дед Артём и подбежал к Линдочке. – Хей, красавица, а хошь, я тебя жизни поучу-то?

Линдочка наконец остановилась, и её тут же снесли дети. Завалились все в пыль, принялись барахтаться, а дед Артём знай в стороне стоит да посмеивается.

– Как бы худо ей не вышло, – улыбнулся Денис.

– А чё это худо будет? – удивился Ваня.

– Да если дед Артём от нашего деда древнего нахватался всего, то… Ладно, посмотрим, что там дальше. Наблюдай. Для неё, может, так и лучше будет.

Озадаченный Ваня почесал подбородок, на котором начала проступать щетина, и принялся, сощурившись, внимательно смотреть.

А Линдочка тем временем поднялась, сердито отпихивая от себя хохочущих детей, и отряхнулась.

– Чему ты меня учить собрался, а? Я тут в вашем сарае оставаться надолго не собираюсь!

– Ну так покуда тебя Демьян не забрал, никуда ж не денешься. А приспособиться-то надо. Я тебя научу. – Дед Артём помог стряхнуть пыль с волос насупившейся Линдочки.

– Ну ладно, посмотрим. Давай, валяй, чё ты там мне учить собрался.

– Чему, – поправил девушку Сёма, поднимая на ноги свою сестру.

– А, – отмахнулась Линдочка и пошла вслед за дедом Артёмом.

– Перво-наперво, – начал дед Артём, – закалиться надо тебе. Вот закалишься, и что жара, что холод, что пыль с ударами – всё ни по чём будет.

– Чё это за дичь? – недоверчиво спросила Линдочка.

– Сейчас узнаешь, – потёр руки дед Артём и повёл её к коровнику.

Там стояли вёдра с молоком, которые не успели убрать. Дед Артём взял два ведра и велел Линдочке взять ещё одно. Та, кряхтя, подняла его, и потащила вслед за дедом Артёмом. Вышли они на огород, что позади хаты был, там вёдра и поставили.

– И чё мы тут делать будем, – тяжело вздохнула Линдочка.

– Поливать. – торжественно ответил дед Артём.

– Э, я в рабство не писалась! Чё это за дела такие, а? – тут же вскричала Линдочка.

– Погодь ты, неугомонная. Это тренировка такая.

– Тренировка? Чего-о-о?

– Ты будешь закалять своё терпение, волю и силу! И скоро ничего тебе будет ни по чём. Что крик петушиный, что ругань пьяного колхозника.

– Ты это, дед, знай, что я тут не собираюсь торчать. И у деда Демьяна тоже. Я сваливать буду, понял? Сбегу.

– Ну убёгти всегда успеешь, – хихикнул дед Артём. – Только это от Демьяна, а то хлопот домашние потом не оберутся. А пока ты туточки, будем закаляться. Да и в жизни за городом пригодится тоже.

– В городе, – поправила Линдочка.

– Ну, в городе, так в городе.

И принялись они поливать. А потом полоть. А потом до картошки дошли. А после к коровам пошли. А там их купать начали. А потом дед Артём по коленке получил задним правым копытом, а Линдочка передним левым. А потом пошли в кошару, овец стричь. А опосля они эту шерсть сложили в мешки. Дальше пошли петухов кормить.

– А чем? – спрашивала Линдочка. – Я бы их перерезала.

– Горохом. А резать мы их завтра будем, – отвечал дед Артём.

И пошли они на огород, позже сидели на порожке курятника, чистили горох и кидали горошинками в петухов. Наступил вечер.

– Вечор уже, сбираться на ужин пора, – позвала Алёнка по просьбе деда Назара Линдочку с дедом Артёмом.

– Уф, ура, – вздохнула Линдочка и ногой отшвырнула пустое от гороха ведро.

Ведро покатилось под ноги Алёнки, но та ловко перепрыгнула и ушла, словно ничего и не было.

– Ну нифига себе, – присвистнула Линдочка. – Акробатка.

– Ну-с, идём.

Зашли в хату, а их мыться в баньку отправили. Вымылись, уселись за стол. Позже всех пришла Никола, за ней Оскар, Иван с Прошей, Тымофэй и Борька.

– А чого это мы задерживаемся? – недовольно пробурчал старый дед, которого уже ложкой по рукам дюжину раз стукнули, когда он свои руки к мискам с едой тянул. – Я тут с голоду чуть не помер! Исколотили все бока мне, пока вас заждались.

– А чего вы ждали? – уселся Борька.

– Да как же? Мы же, пока все не соберёмся, не едим. Правда же? – робко спросила Надюша.

– Правда, – ответила тётя Саша. – Тебе бы, Борька, знать пора. Всю жизнь в этой семье живёшь.

– Ой, – отмахнулся Борька и схватил ножку молодого ягнёнка.

– Куды? Делить! – схватил нож дед Назар и потянулся к ножке.

И все остальные принялись за еду.

– Не чавкай, – получил по затылку той же ложкой старый дед от бабы Зои. – А то между устами твоими сладолюбимыми эту ложку ща как просуну, и через зад твой тощий вытащу.

Дед Нетет поперхнулся, но взгляда от тарелки не оторвал. Чего доброго, баба Зоя ещё и над ним расправу учудит какую.

– Кстати, а где вас носило-то, опаздыши наши? – поинтересовался Игнат Атёмыч. – Меня Феофан уже весь извёл, так сладенького хотел.

– Да вот, – подал голос Оскар, отчего все так и замерли, – управлялись.

– Оскар за столом говорит, – в ужасе прошептала Янка. – Вот что эта чумазючка Линдочка делает. Глядишь, и Иван со всеми разговаривать начнёт.

Денис с Полинкой, сидящие по обе стороны от Янки, хихикнули и наступили ей на ногу. Янка ойкнула, но на неё тут же Кристинка, всё слышавшая, со смехом шикнула.

– Чё это? Мой муженёк с Линдочкой же сегодня дела по двору до самой ночи делали, – удивилась баба Надежда.

– А твой муженёк с Линдочкой, – тяжело ответил Оскар, – дел наделали.

– Каких это? – вскочила Линдочка.

– Дровяных, – ответил Оскар и насыпал Алёнке салату, в который она чуть носом не тыкалась, пока просила.

Больше Оскар ничего не сказал, Никола продолжила.

– Вы сегодня поливали.

– Поливали, – ответил дед Артём

– Это был не вопрос. А вот теперь вопрос. Вы по сколько на куст поливали?

– По ведру, – ответила Линдочка.

– Почему?

– По вед…

– Я спрашиваю, с чего вы взяли, что столько надо?

– Дед Артём сказал.

– Ладно. А чем вы поливали?

– Ведром.

– А что в ведре было, светлая голова ты наша?

– Молоко.

– А когда молоко закончилось?

– А мы в погребе ещё нашли.

– Всё вылили?

– Всё, но нам не хватило.

– И что вы сделали?

– Из бочек взяли.

– Каких?

– Там, в погребе стояли. Такие как будто в саже. Там чё-то такое было не очень по запаху.

– Кисляк то был. Кто сказал оттуда брать?

– Дед Артём.

– Дальше. Полили вы кусты, что дальше?

– Полоть начали.

– В том месте, где полили?

– Да, дед Артём сказал.

– А потом картошка? Что вы делали?

– Подпушинивали.

– Подпушивали, – поправила Никола. – После?

– После полили то, что подпушиливали.

– Чем? – вздохнула Никола.

– Дед Артём сказал, что самогоном можно, – при этих словах старый дед поперхнулся пупочком в супе.

– Полили то, что подпушили, да?

– Дед Артём сказал, что так…

– Потом что вы сделали?

– До коров пошли.

– И?

– Купали.

– Как?

– В вёдра воды набирали из колодца и поливали. Это что за допрос такой, а?

– Дальше! – повысила голос Никола.

– Ну… после мы их натирать начали.

– Чем?

– Травою. Дед Артём сказал, надо траву. На подорожник было похоже.

– А я думал, – пробормотал дед Прохор, чё это они подорожника столько подле забора на карачках рвут.

– Сухим подорожником?

– Не, мы его в молоке мочили и тёрли.

– Чего?

– Коров.

– Я не про это… Молоко вы откуда взяли?

– Подоили.

– Кого?

– Козу.

– Какую? Наши все подо…

– Да соседскую. Дед Артём сказал, что это село и тут, типо, принято всем помогать, вот мы через забор перелезли, там коза. Дед Артём сказал, что её никто не доил, хозяева только к вечеру приедут, а мы доброе дело сделаем, и…

– Так, дальше что вы делали.

– Ну потёрли коров, да пошли в баню за вениками. Дед Артём сказал, что веники хорошие, и мы начали этих коров хлыстать.

– Сухими вениками, – утвердительно сказал Николий.

– Да…

– И синяки от коров? – закатила глаза баба Надежда.

– Ну да, – продолжила Линдочка. – Деда Артёма одна по коленке засадила, он слишком сильно веником приложился. А меня по ноге за то, что я ей в нос попала. Ну а дальше мы пошли овец стричь.

Никола тяжело вздохнула:

– Чем вы их стригли? И зачем?

– Ну дед Артём сказал, что все стригут, и мне надо научиться. А стригли мы секатором.

– Зачем се… Ах да, дед Артём…

Дед Артём весь так и сжался, на нём уже лица не было.

– Не, ну а шо? – пробормотал он.

– А шерсть-то куда дели? – спросил Николий.

– В мешки.

– Какие? – Никола принялась растирать себе лоб.

– Ну те, которые в сарае каком-то валялись.

– Где сено было, да?

– Ну да, там эти, тюки или как их там, стога, блин, были.

– В мешки из-под сена шерсть засунули. Ага. Дальше?

– Ну а дальше мы петухов кормили.

– Горохом.

– Да.

– С огорода.

– Ну не с цветника же.

– В петухов горох кидали.

– А в чём проблема?

Никола обвела всех тяжёлым взглядом и сказала:

– Вот этим мы и занимались. Их…

– Дрова, – усмехнулся Кирюша.

– Да, дрова разбирали.

Даже Тымофэй тяжело вздохнул и головушку повесил.

– Тяжко було, хорошо подсобили.

И повисла тишина, только старый дед жевал, отчего от бабы Зои по хребту отхватил, и только тогда умолк.

– Ну, – нарушила тишину Кристинка, – думаю, тут всё и так понятно, и каждый сделал вывод.

– Какой? Да что не так? – пуще прежнего разозлилась Линдочка, на что Кристинка ей мягко ответила.

– Ученье свет, а неученье – дед.