Читать книгу Истории о деде, дедах и других - Виталя Олпорт - Страница 43

Отыграли свадьбу деда Сисисэна на славу, и ещё долгую седьмицу над стариками смеялись да остатки пиршества доедали. Вот наконец кончились все сладости и решила баба Зоя пряников разных испечь. Достала она формочек всевозможных, всяка всячина там была: и животные, и птицы, и деревья, и цветочки, и звездочки, разного добра навалом. Решила баба Зоя, что раз муки у них навалом, вся их, так и не будет её жалеть, порадует своих, напечёт пряников всех форм, что у неё только было. А ещё перед отъездом Кристинки с Денисом, бабы Надежды с дедом Артёмом, их сына Игната Атёмыча, его сына Феофана, Лизаветты и Полинки накормит их от пуза, да ещё и в дорогу пряничков насыпет.

– Дело-то хорошее, – надела баба Зоя передник, – да вот только кто подсобит мне нынче?

Пошла она с утреца подмогу искать. Увидала первым делом спешащего к отцу в конюшню Сёму, окликнула его и попросила помочь.

– Ой, баба Зоя, конечно, только погоди малёхо. Я батюшке на конюшне быстро выкупать лошадок помогу и мигом к тебе! Обещал просто ещё с вечера.

– Э, помощничек наш славный, – баба Зоя растрепала отросшие волосы Сёмы. – Всем бы таким быть трудолюбивым. Да ты не переживай, подсоби отцу. Знаю, как ты любишь ему на конюшне помогать. А я других на подмогу позову.

– Но, если что, меня тоже зови! – с жаром воскликнул разрумянившийся Сёма.

– Обязательно.

И пошла баба Зоя других помощничков себе искать.

Надюша мигом согласилась, а с ней и Кирюша вызвался.

– Сегодня выходной мне дали, а я давно тебе уже на кухне ничем не помогал. И с Надюшей давно ничего вместе не делал, – сказал молодой муж.

Согласились с радостью Гуленька (от скуки) и Денис. Тут же и Полинка подскочила и притащила сопротивляющуюся Янку. Добродушный Тымофэй вызвался воду с дровами таскать, да тяжести, если надо будет. Дед Бо на кухню заглянул, спросил, что за переполох, а как о пряниках узнал, так глаза его загорелись, аки огоньки в окошках, и он тоже решил помочь.

– А почему только пряники? Пусть пряники и печенья будут. Нас вон як много, – сказал дед Бо. – Давай я ещё и бабу Грушу позову.

И баба Груша тоже принялась помогать. Работали все не покладая рук с утра до вечера.

Дядя Лёва, почувствовав запах ароматный, сперва было сунулся на кухню, да увидал, что там все делом заняты. Испугался он, что и его заставят работать, мигом спрятался. Но увидал он Янку несчастную, тесто месящую и то ли потом, то ли слезами обливающуюся, сжалился над ней и подошёл, чтобы помочь. Всех родных удивил, да никто того не высказал – вдруг спугнут, ведь его прежде насилу работать заставляли, да как Янку по тёмным углам да по сеновалам вылавливали.

Дружно все трудились и по четыре короба пряничков да печеньев всяких разным напекли. Все были довольны, кроме Янки, которая с непривычки с ног валилась.

– Ой рученьки мои рученьки, – причитала девушка. – Не держат ничего, не поднимаются. Ой ноженьки мои ноженьки, не держат меня, горемычную.

Подошёл Тымофэй и спросил:

– Хочешь, до кровати донесу, ежели тяжко?

– Хочу, – захныкала пуще прежнего Янка.

Взял Тымофэй бережно Янку, которая в его руках как тростиночка была, да отнёс в её кровать, уложил и укрыл одеялом. А за ним, повиснув на спине, побрёл дядя Лёва, которого тоже силы покинули, что он и молвить ничего не мог. Переглянулась родня добродушно, да засуетилась на стол накрывать. Тут и другие подскочили и повыгоняли пекарей.

– Ишь, какие трудяги, – рассмеялась баба Надежда, – брысь отседова. Теперь наша очередь вас радовать. И чтобы с лавок никто и встать не смел!

– Правда, – сказала Лизаветта. – Вы такие замученные, что как бы во время ужина лицом в тарелках не уснули.

Согласились все и побрели за стол. Дед Прохор не показывался до тех пор, пока не накрыли и всех на ужин не принялись созывать. Тогда он выглянул из комнаты и, прихрамывая да ойкая, доковылял до стола.

– Ой, да кто тебе поверит, – пробурчал дед Нетет.

Добрая душа Тымофэй сходил за Янкой и дядей Лёвой, обоих на руках принёс и за стол усадил.

– Ты смотри, Тымофэй, – рассмеялась Кристинка, – на шею ведь сядут.

– Пусть садятся, – простодушно улыбнулся богатырь. – Я большой и сильный, куда надо, туда и довезу.

– Так не о том речь ведь, – сказал дед Илюша. – Они ведь обнаглеют так, что как наш дед Прохор, будут притворяться и ездить на тебе.

– Я и деда Прохора могу на шее покатать, ежели надобно ему будет, – так же простодушно ответил Тымофэй.

– Упаси Господи, – пробормотал дед Прохор.

И принялись все за ужин, а когда поставили огромный самовар да чай разлили, стали пряники с печеньем пробовать, столько похвальбы полилось. Янка с дядей Лёвой сидели такие гордые, будто сами в одиночку всё сделали. Полинка с Денисом переглянулись, рассмеялись и зашептались:

– Да ладно ещё дядя Лёва, – сказал Денис, – он сам пришёл, но Янку-то ты притащила силком.

– Похвальба всегда приятна. – сказала Полинка. – Наша Янка падка на лесть.

– Надо будет потом отдельно похвалить дядю Лёву, что он молодец, сам вызвался Янке помочь. Может, впредь станет трудолюбивей.

– И подаст Янке пример, – услышала разговор Кристинка. – Не помешало бы.

– Мам, а как ты думаешь, почему дядя Лёва решил Янке помочь? – спросил Денис.

– Да потому что увидел, что сосестра по лени страдает, и не смог бросить. Стадный инстинкт, – тихонечко рассмеялась Кристинка и взяла шоколадное печенье с орехами в форме совы.

– Мам, а чай-то вкусный. Давай домой тоже возьмём, заваривать будем.

– Хорошо, – кивнула Кристинка. – Баба Зоя, а из чего чай? Нам с Денисом очень понравился, домой взять немного хотим.

– Да якой там немного, мешок насыплем. – Сказала баба Зоя. – У нас этого добра навалом. А ежели и нет, новый насобираем. А чай-то не мудрёный вовсе, облепиховый. Тебе как раз полезен, улучшает остроту зрения. Сама недалеча жаловалась, что хуже видеть стала. И настроение всегда подымет, и простуду прогонит. Столько пользы!

– И мне отсыпь тогда, – попросила Лизаветта.

– И нам бы неплохо было, если можно, – сказал Игнат Атёмыч.

– Конечно, всем дадим, никого не обделим, – важно ответил старый дед.

Так и пролетел вечер, наступило утро, стали гости сбираться в дорогу. В полдень глядь, а деды опять куда-то запропастились.

– Да что за напасть такая. – проворчала баба Рая, – чего это опять эти дурни удумали?

– Мы поищем, – сказал Ваня и вместе с Борькой пошёл по деревне дедов искать.

Искали, искали, да не сыскали. Подошли наконец к оврагу, что на краю деревни, голод уже их заморил, обед пропустили, солнце пекло, и тут глядь, вроде как детвора выскочила из овражьих зарослей. Оказалось, что были это Феофан и Лидочка. В одной руке у них по прянику было, а в другой по печенью. Лица и руки все в крошках, волосы растрёпанные, одежда кое-где порванная, обувка вся в траве да репеях каких-то. Оба, и Феофан и Лидочка, были раскрасневшиеся и весёлые.

– А вы тут чого это одни делаете! – воскликнул Борька. – Кто вас, малышня, одних со двора в такую даль пустил? Да и опасно тут, как додумались-то, а? Отец вас проворонил иль чего?

– Мы с дедами гулять пошли, – сказала, гордо вскинув головку, Лидочка, и откусила голову пряничному ослу.

– Чего это вы с ними увязались?

– Они с собой лукошки взяли, а в них главный деда бутыли со святой водицей держал, вот! – всё так же отвечала Лидочка.

– Со святой водицей?

– Да, – кивнула девочка, – так главный деда и сказал.

– Полагаю, самогону древний наш набрал, он же и главным себя назвал. А где сами деды- то?

– Да, где наши деды? – спросил Ваня.

А деды тем временем в овраге печеньем и пряниками давились, боялись, как бы последнее не забрали.

– Вот шо, – сказал с утреца старый дед, – баба Зоя сейчас всем по коробу с вкусностями снарядит, а нам опять ничого не достанется. Предлагаю набрать пряничков с печеньем и пойти в овраг, что на краю деревни, там спокойно посидим, как настоящие мужчины допьём, и никто нам не помешает!

Деды охотно согласились, да на беду за ними Феофан с Лидочкой увязались. Делать нечего, дабы не наябедничали, и их с собой взяли. А как услыхали голоса Борьки и Вани, испугались, что найдут их, и сказали детям идти отвлекать, дав ещё по пряничку и по печенью, с которыми те игрались, съедали, а потом снова без устали клянчили.

И вот, старики подавились и отчаянно закашляли, после того, как услыхали отчаянный вопль Вани, который дал дёру и до самой хаты орал на всю деревню:

– Иван, деды – живодёры, твоё добро умяли!

А после передрались из-за оставшейся бутылки самогона, пытаясь запить ставшие комом в горле печенья и пряники, после крика Борьки:

– Чего-чего? Да они совсем сдурели что ли, старые? Да я с них лично шкуру спущу и закопчу, такое детям показывать!

Перевернули деды последнюю корзину с пряниками и печеньем в форме лошадей и передавили их все в суматохе. А всё это началось с Феофана, который ответил Ване вот что:

– Твои деды в овраге лошадь доедают.