Читать книгу Истории о деде, дедах и других - Виталя Олпорт - Страница 4

Дни шли своим чередом, все свыклись с новым дедом и с его причудой – свои золотые зубы он обмазывал зачем-то сажей и не очень любил улыбаться. Ну, у всех свои тараканы под матрасами, так что недельку посудачили и забыли.

Оказалось, что этот дед любил много есть и хорошо одеваться. Беда…

С утра в доме был переполох, все носились туда-сюда, а бедная Алёнка пришла в кузницу Оскара и забилась там в угол, молча наблюдая за работой мужчины. Янка сбежала в поле ни свет, ни заря, как только услыхала, что в доме назревает что-то. Более тяжёлый на подъём дядя Лёва не успел ускользнуть от работы, его разбудил Николий и потащил помогать набирать воду. Единственной левой рукой мужчина крутил ворот колодца, а дядя Лёва таскал вёдра в дом, где вовсю трудилась баба Зоя, которой помогали, носясь туда-сюда, как угорелые, тётя Саша, Проша, Гастасья и её дочери – старшая Юленька и младшая Дашенька.

– Ну сколько можно, – простонал дядя Лёва, втаскивая на кухню очередное ведро воды. – И как это чёрт однорукий Никол не устаёт крутить? Ведь не я один таскаю, его отродье Никола тоже с вёдрами воды носится, скотину поит. Отец и дочь одна Сатана. Совсем меня загоняли!

В это время Дашенька согнулась пополам от кашля, из погреба вынырнули головы деда Назара и Гуленьки.

– Ох, сестрица, – вздохнула Гуленька.

– Груша, – зычным голосом позвал племянницу дед Назар.

Словно из-под земли выросла перепачканная землёй баба Груша.

– Чего тебе, дядь?

– Забирай её к себе на огород, пусть капусту перебирает. А лучше – в кровать!

На лице Дашеньки появилось страдальческое выражение, но возразить она не могла из-за очередного приступа кашля.

– Тьфу ты, – сплюнула баба Груша. – Опять заболела. Три восхода и заката походила здорова и на тебе! Я тебе, басурманка ты эдакая, говорила же отлежаться, не напрягаться! – она подхватила слабо сопротивляющуюся Дашеньку и поволокла за собой.

– Так ведь… Работать… Кха-кха… Надо…. Помо…кха…гать, – слабо выдавила девушка.

– Тьфу ты, а что, на огороде не помощь? Мне помогать перебирать урожай – не помощь? Да тебе, с твоим-то здоровьем, надо быть лентяйкой, как Янке!

Тут вернулась баба Рая со Стёпушкой, волокли сопротивляющуюся Янку. Ну как волокли… Руки Янки были связаны верёвкой, которая также была обвязана вокруг пояса, и за эту верёвку вёл её Стёпушка, а баба Рая шла сзади с хворостинкой и погоняла внучку, ласково шлёпая то по её заду, то по спине, ехидно приговаривая:

– Ну-с, коровушка наша ленивая, пора идти на подой. Вымя-то не болит?

– Я не коровушка, – заливалась слезами Янка.

– Ну ладнушки, не коровушка, – ласково приговаривала баба Рая, подстёгивая внучку в очередной раз пониже спины. – Ну тогда кобылушка с тощим задом. У, чего воешь? Больновато? Ну конечно, зад-то весь по сеновалам отлежала, да и тощий он. У нас ведь как? Ты не работаешь, а кто не работает, тот не ест. Вот и зад, мало того, что тощий, не отъеденный, так и ещё и от постоянного лежания приплюснутый. Попроси у Стаськи клубки шерстяные помочь на зад нашить. Может, не так больно и будет, и зад круглее казаться станет, – и снова шлёпнула, да так, что Янка взвыла во весь голос. Глянь, сколько доброго люда высыпало. Может и суженого себе найдешь. Благодарностей не надо, довжна будешь.

Народ высыпал на улицу и смеялся над очередной забавой бабы Раи. В окно высунулся растрёпанный, похожий на сыча, дед Нетет, стоило ему лишь услышать громкий голос бабы Раи. Следом высунулась и голова старого деда.

– Эх, Янка, – дед Нетет от неожиданности отшатнулся и чуть не вылетел в окно, раскрасневшись, как спелое яблоко. – Опять её, лентяйку бусурманскую, в полях да сенах ловили. А баба Рая молодец, как всегда на выдумки горазда. – Дед прищёлкнул языком и скрылся, оставив деда Нетета одного, украдкой наблюдающего за бабой Раей со сложной смесью чувств на одутловатом морщинистом лице.

К вечеру суета утихла, все собрались в просторной Зале, как её величали иногда, дабы потрапезничать. Отметить появление нового члена семьи, так сказать. Олежа, муж Дашеньки, недовольно ворчал.

– Свалился на нашу голову! И так погреб весь опустошил недавно старый дед, запастись не успели, заморозки близко, а тут новая напасть – пирушка в честь этого не пойми, то ли червонозуба, то ли чернозуба!

Дашенька положила свою холодную и мокрую руку на предплечье мужа.

– Богатырь мой, не серчай…

– Ты ж был одним из первых, кто погреб-то и опустошил, – сердито бросил Николий, сидящий рядом. – По-богатырски.

Олежа аж подавился слюной от злости.

– Никол, диавол ты однорукий, тебе что, и вторую оторвать?

– Сомневаюсь, что без своей бутылки ты что-нибудь можешь. А с ней ты вообще ничего не можешь, – Николий и бровью не повёл.

– Тятенька, – Никола обратилась к отцу, – не стоит, оставь. Ужо он стоит того?

– Вот, Никол, слушал бы ты свою дочь побольше! А не то я…

Тут стол слегка затрясся, Олежа испуганно замер и бросил взгляд на человека, сидящего после Николы – Оскара. Он тяжёлым взглядом прожигал мужчину. Сапожник тут же сжался и уткнулся лицом в тарелку, Николий усмехнулся и тоже продолжил есть. Оскар, убедившись в том, что спор за столом утих, повернулся к Алёнке и продолжил её кормить с рук, отрывая от куриного бедра маленькие кусочки мяса.

За столом царил добродушный гул голосов, смеха и стука столовых приборов. Кто-то шутил, кто-то что-то живо обсуждал, кто-то таинственно перешёптывался, а кто-то молча ел. Наконец из-за стола встал Стёпушка, держа гранёный стакан с наливкой в руке.

– Ну-с, по старой и доброй традиции мы собрались тут, принимая нового члена семьи! Дед Нетет!

Новый дед прямо сжался, сидевшая рядом баба Зоя, подкладывающая постоянно новенькому то картошечки, то пирожочков, то мясца белого, добродушно пихнула ему локтём в бок, сидящая тут же баба Рая задорно подмигнула.

– Сейчас при всех на столе плясать будешь. Надо раздеваться, можешь только до трусив. Не благодари, довжен будешь.

Дед Нетет похолодел и, с замирающим сердцем, кое-как отодрал себя от стула. Стёпушка добродушно стукнул его по спине мускулистой рукой, отчего бедному деду показалось, что он сейчас переломается. Старый дед нырнул под стол, достал откуда-то бутыль с самогонкой и радостно потряс им над головой.

– Погодь, дед, – засмеялся дед Бо, – рано ещё.

– Рано ещё на могилах голышом спать да девок мёртвых за косы тягать, а это никогда не рано.

– Так вот, дед Нетет, ты – новый член нашей большой и доброй семьи. Да, у нас всякое бывает, но это ничого, в какой семье не без сора в избе? А теперь мы исполним три любых твоих желания.

– Желания! Же-ла-ния! Давай! – раздались пьяные выкрики то тут, то там.

Дед Нетет прям остолбенел.

– Что? Желания? Любые?

– Любые! – вскрикнул старый дед и вскочил из-за стола. – Давай скорее, а то вылакаю всё в бутылке сам!

Маленькая Лидочка начала дёргать отца за рукав.

– Тятечка, а почему мои тли желания никто не сплашивает? Вот Плоши исполнили, а я?

Иван склонился над дочерью и прошептал ей на ухо.

– Мала ты ещё. Будет тебе четырнадцать, как Проше, и исполним.

– Я знаю… Знаю! Я хочу телефон!

– Телефон? Знаемо, знаемо об этом. Буде! – раздался гул одобрительных голосов, старый дед хитро прищурился, пожевав губами.

Дед Нетет воодушевился и продолжил:

– Айфон! Золотой!

– Айфон? Что это? Из золота? У меня сестра двоюродная замужем за золотоискателем, попрошу её… У нас такое не водится, попросим Кристинку, она в городе купит, а когда приедет с Денисом в следующий раз, привезёт. Да-да, так и сделаем!

– Ещё я хочу ноутбук, эпл, тоже золотой!

– Ноубук? Бамбук? Что? Эпло? Нет же, эпл! Что это? Ну ничого, Кристинке скажем, да и Денис, сынишка её, точно в этом разбирается, подсобит…

– И это… Мерседес шестисотый! Золотой! – выпалил раскрасневшийся от счастья дед Нетет.

– А это что ещё за конь в шесть соток? – старый дед отхлебнул с горла, не удержался.

– Железный. Это ма-ши-на! – нового деда словно подменили. Он весь трясся от возбуждения мелкой дрожью, а его блестящие глаза судорожно сновали туда-сюда по озадаченным лицам своей новой семьи.

– О, машина, – рассмеялся старый дед. – Буде, добро. У Потапушки из соседнего посёлочка как раз есть, только она не шестисотого годочка, а тыща девятисотого какого-то. Её как раз его тройка лошадей тягает, – дед подмигнул.

Дед Нетет так и побледнел, аки сметана стал.

– Да не боись ты так, – продолжал дед. – Буде всё, буде, казано же. Кристинке скажем, она и привезёт.

– Да я услышала, – нервно рассмеялась Кристинка.

Помещение наполнилось одобрительным гулом голосов, и тут раздался страдальческий голос спохватившегося Кирюши.

– Да сколько же это стоит! Нам четыре года придётся жить, подтянув пояса!

Кристинка лишь тяжко вздохнула, Денис молча уплетал суп.Кирюша дружил с давних пор с сыном Кристинки, Денисом, и часто ездил к ним в город, вот и знал про всё там, и что по чём…

Наступило гробовое молчание. Старый дед испуганно прижал к груди начатую бутылку, как бы защищая её ото всех.

– У, вороги… Уморить хотят жаждой… – пробормотал дед себе под нос.

– Ну… – промолвил дед Бо, – всё будет. Обещаемо, значит, выполняемо. Ну подтянем пояса, потужим годочков, поработаем, пенсию пооткладываем, поскребём, да и наметём.

Дед Прохор округлил глаза и ткнул сына коленом в ногу.

– Это что же… Что же? Борька, что же это? Этот узувер с самого начала объедаемо нас, обдеваемо нас, – дед Прохор осторожно посмотрел на старого деда, прячущего бутылку с драгоценным алкоголем себе под рубаху, – обпиваемо…

Алёнка прожевала кусок мяса и меланхолично заявила в наступившей тишине:

– Бесплатный дед бывает только в мышеловке.