Читать книгу Тёмные сказания. Касание Бездны - Йан Локи - Страница 13

– Никогда не понимала, что такого ты в нём нашла. Он волосатый и страшный. А теперь, оказывается, ещё и предатель, – Тоскаллария бережно расчёсывала свои белоснежные локоны и одновременно небрежно рассуждала о возлюбленном своей сестры, которого та уже мысленно похоронила во льдах Белых скал и который так неожиданно нашёлся.

– Ты говоришь о моём любимом мужчине, подбирай выражения, – ответила Сельвирия. Голос у младшей из трёх северных принцесс высокий и какой-то по-детски надменный, выражающий мечтательность и легкомыслие. Сельвирия стукнула бы её, если бы не боялась, что зашибёт насмерть. Ей всегда было проще с мужчинами: ударишь, и до него лучше доходит. А женщину, тем более хрупкую Тоскалларию, переломить боишься одним пальцем.

– Да какая разница, чей он там любимый мужчина, красивее он всё равно не станет, чьим бы ни был, – беспечно отозвалась юная особа. Одним из особо выпирающих недостатков её было абсолютное непонимание обсуждавшихся вопросов. Казалось, она слышит только случайные отдельные слова и строит дальнейший разговор, опираясь на них.

– Я не спрашивала твоего мнения, – отрезала Сельвирия. Голос у второй принцессы дома Эльксдаргер грудной, шелковистый в противовес голосу её младшей сестры, сильный, но не грубый. Таким голосом команды отдавать на ратном поле, а не романтические сплетни обсуждать в высокой светлице.

– Всё равно я не понимаю, – продолжала щебетать Тоскаллария. – Ты говорила, что уже никогда никого не полюбишь и тут вдруг на тебе: появляется Снежный Барс и моя милая сестрица готова броситься в его объятия. Хотя, честно говоря, от него за версту несёт какой-то тухлятиной. Наверное, это от шкуры того косматого демона, в которой он заявился. Даже не представляю, как бы вы обнимались.

– Я никого и не полюбила, – ответствовала средняя сестра, в отсутствие Иссэрии автоматически ставшая старшей. – Просто мой любимый, которого я считала погибшим, вернулся, и мои чувства к нему пробудились с новой силой. Теперь я люблю его даже больше, чем тогда. Он словно воскрес из мёртвых. Я должна его увидеть и поговорить с ним.

– Вряд ли это возможно, – проворковала младшая. – Он под круглосуточной охраной. Так распорядился наш отец. А всё потому что, повторюсь, он предатель, перешедший на сторону косматых демонов, нравится тебе это или нет. Скорее всего, когда его допросят, то казнят, как предателя. Такова воля короля. Я бы не советовала тебе искать встречи с Бальтеримором, дабы не вызвать гнев его величества.

– Мне не нужно разрешение отца, чтобы увидеться с любимым. Он – мой единственный мужчина на всю жизнь. За это стоит даже умереть, – говоря это, Сельвирия не толкла попусту воздух. Она действительно была готова на всё ради своего Снежного Барса. Теперь он кружил ей голову куда сильнее. Когда он ушёл, она словно умерла вместе с ним. А когда вернулся, вместе с ним вернулась к жизни. Теперь она готова на всё.

– Ну, надо же, какие у папочки дочери. Одна принцесса самостоятельнее другой. Первая уже сбежала в Астериллион выходить замуж за одного врага государства. Вторая хочет сбежать с другим врагом в противоположную сторону, чтобы предаваться утехам на Белых скалах под шкурами косматых демонов. Мои шансы оказаться на троне значительно увеличиваются. Никогда бы не подумала!

Сельвирии безумно хотелось вырвать клок белокурых волос у этой малолетней дурочки, дышащей духами и грёзами о прекрасном принце, который приедет склонить колено перед её великим отцом, а ночью выкрадет её через окно башни. И они улетят в свой рай не иначе как на Чёрном драконе, сметающем одним махом крыла все препятствия на пути к счастью юных влюблённых.

«Представляешь, что я вычитала! – восхищалась как-то маленькая Тоски, потрясая книгой сказок перед лицом ничего не понимающей Сельвы. – Бальзда́рг выкрал Джаннэ́рилис прямо из её королевской башни на своём огромном Чёрном огненном драконе. Это так романтично! Я надеюсь, и меня точно также выкрадет какой-нибудь прекрасный принц в стальных доспехах и увезёт куда-нибудь, где будем только мы вдвоём. И мы будем счастливы!»

Древние сказания гласят, что в эпоху Трёх Чёрных Драконов Большим миром правили три всадника, повелевавшие этими чёрными драконами. Бальзда́рг, восседавший на огненном драконе, и Джаннэ́рилис, управлявшая ледяным драконом, дарили людям лето и зиму, тепло и холод, день и ночь. А потом Бальздарг полюбил Джаннэрилис и увёз её в заоблачные выси в царствие вечного дня и света.

И всё бы ничего, да только был ещё и Альксо́р, правивший драконом смерти. И он, бедняжка, тоже полюбил красавицу Джаннэрилис. В порыве ревности тёмный Альксор бросился вслед влюблённым беглецам. Всадники и драконы – огненный и дышащий смертью – уничтожили друг друга и… Джаннэрилис, за которую сражались. Вот такая грустная история.

А ледяной дракон, оставшийся на земле, недвижно ожидал свою госпожу долгие годы и превратился от этого в гряду Белых скал. Но он не умер. Он спит крепким сном. И иногда шевелится во сне, отряхивая с себя снег. А с вершин, потревоженные им, спускаются косматые демоны. Придёт день, говорят легенды, и ледяной дракон пробудится. А что будет тогда, сказания умалчивают.

– Сельви, ты прекрасна, как зимний рассвет. Дался тебе этот Бальтеримор. Теперь он даже страшнее, чем когда уходил, – не унималась младшая принцесса. – Неужели ты всерьёз думаешь, что он любит тебя до сих пор так же, как и ты его? Да если бы он тебя любил, разве ушёл бы в эти дурацкие Белые скалы? Теперь он ходит в шкуре косматого демона. Быть может, он, как и они, греется долгими холодными ночами с демоницами?

– Много ты понимаешь! – оборвала её Сельвирия. Он не ушёл, а бежал в Белые скалы. А бежал, потому что Сергарион узнал об их тайной связи с его средней дочерью: она подарила возлюбленному свою девственность. Но юноша не прятался от гнева правителя. За любовь на севере не наказывают. Он убегал от своих чувств, которые расцвели в их с Сельвой сердцах слишком рано. Находиться рядом с нею и не выражать любви было выше его сил.

– Вообще-то много, – стояла на своём Тоскаллария. – Вкус у меня, особенно, что касается мужчин, куда изысканнее, чем у тебя. Милая, он предатель и перебежчик. Но, что куда хуже, он урод. Он и без этой отвратительной шкуры похож на косматого демона. Даже не знаю, как именно люди выбирали из двух близнецов, давая прозвище Косматый его брату Дальдаримору.

– Я больше не намерена это выслушивать! – вскочила со своего места Сельвирия. Внутри неё тоже шевелился ледяной дракон, встряхивая белоснежные космы прекрасных волос на её прелестной головке. Если эта младшая скажет ещё какую-то гадость в адрес её возлюбленного, она превратит её в глыбу льда одним дыханием.

– Да будет тебе, Сельви! – махнула ручкой маленькая принцесса. – Это правда. Мало ли что тебе не нравится её слушать. Но я бы на твоём месте обратила внимание на нашего славного Винторога. Альстаргиар не только верный слуга нашего отца, но ещё и полководец. К тому же он сражается против косматых демонов, а не выступает за них, в отличие от твоего Барса. А что ещё более важно, он невероятно красив собой. Такой высокий и сильный. Думаю, он в одиночку мог бы справиться с ледяным великаном.

– Отчего же ты сама на него не обратишь в таком случае внимания? – ввернула Сельвирия. – Раз уж он такой сильный и красивый, и верный северу полководец? Винторог то и дело ошивался вокруг Иссэрии, украдкой поглядывая на Ледяной трон. Теперь я и наша старшая сестра не мешаем тебе его занять. Так почему бы не оказаться на престоле на пару со своим ненаглядным Альстаргиаром?

– Милочка, – скучно зевнула младшая принцесса, – Альстаргиар – северянин. И, как и все наши мужчины, он больше походит на глыбу льда, чем на человека. Мне нужно, чтобы мой суженый лелеял меня и носил на руках. Пусть каждый вечер дарит мне цветы, и каждое утро будит поцелуем. Мы будем жить в чудесном краю, вдали от всех, скажем на Прекрасной Эсселении. Я думаю, ты понимаешь, что я говорю об острове, а не о грязном ноксусовском борделе?

Сельвирия хмыкнула. Её младшенькая сестрёнка рассуждала так по-детски, хотя и мнила себя девицей на выданье. Такой смазливой наивной дурочке мужчины бы скорее нашли применение в другой «Прекрасной Эсселении», нежели в отдалённой резиденции угасших Звёздных Королей посреди Лазурного моря меж тремя континентами.

– И да, ты забываешь, что мой идеал должен быть облечён в сверкающие звенящие героизмом доспехи и восседать на гордом скакуне. Винторог в жизни не наденет кольчуги, иначе ему придётся отдирать её от себя вместе с кожей. А по скалам он прыгает на своём вонючем шестирогом козле. По-твоему, много общего у этого покрытого сосульками козла и у безудержного скакуна с развивающейся золотой гривой?

– Сомневаюсь, что этот скакун доскачет по морю до Прекрасной Эсселении, – криво улыбнулась средняя принцесса. Удивительно, что малышка Тоски всё же согласилась на горделивого коня в придачу к красавчику-принцу. Раньше это непременно должен был быть огромный Чёрный дракон, желательно огнедышащий. Сельвирия озвучила свою мысль.

– А что? – игриво бросила та. – Я не исключаю и такой возможности. Чёрные драконы погибли в свою далёкую эпоху задолго до Великого Пришествия. Но их более мелкие потомки, дгралы, существовали ещё не одно тысячелетие. Последних якобы видели в покинутом Белом городе где-то тысячу лет тому назад. Иные колдовали с их кровью, желая возродить Чёрных драконов. Быть может, в ком-то из их подопытных и течёт древняя драконья кровь?

– Иные говорили, что Чёрных драконов вернёт в этот мир Владыка Бездны, когда покинет чертоги Вечной ночи по ту сторону Белых скал. Может, тебе стоит присмотреться к нему, когда он появится? – съязвила Сельвирия. В сказаниях Тёмный Владыка описывался как великолепный и ужасный, облечённый ужасом и мраком, повелевающий чёрными силами и Чёрными драконами. Но о его внешности там не говорилось ничего.

– Может и стоит, – буркнула Тоски. – Если он окажется красавчиком. – Художники, пытавшиеся изобразить Владыку, рисовали его в развевающихся чёрных одеждах. Но лицо Тёмного всегда было скрыто в чернильной тени капюшона. Считалось, что те, кто дерзнул изобразить лицо хозяина Вечной ночи, обречены на страшную смерть. Никто из них не переживает окончания работы над своим рисунком.

Запыхавшаяся служанка, появившаяся в дверях, спешно сообщила, что начинается суд над Бальтеримором Снежным Барсом. Сельвирия вскочила со своего места и опрометью бросилась к двери, ведущей из сестриной опочивальни. Внутри у неё всё горело, хотя она и пыталась убедить себя в том, что она – лёд и камень.

Мысленно она представляла себе, как перебьёт всех, кто захочет затолкать её возлюбленного в колодец для казни. И либо они вместе сбегут, либо она бросится за ним в ледяную бездну, чтобы своим теплом продлить его жизнь хотя бы на одно мгновение. И пусть себе ледяная вода сомкнётся у них над головами. Ей всё равно. Главное, она уже ни за что и никогда не отпустит его. Их объятия, запечатлённые льдом, будут длиться целую вечность.

Тронный зал был набит битком. Бальтеримор, которого неоднократно допрашивали в камере, избивая до полусмерти за отказ говорить, настоял на том, что откроет свои уста только перед всем Сартарградом. Его должны услышать все люди, а не только король. Пусть северяне выскажут своё мнение. Тюремщики всё же не смогли развязать Барсу язык. Поэтому Сергарион принял решение заслушать его перед всем честным народом, ну, по крайней мере, всем, который влез в тронный зал.

– Этот человек, – сосредоточив всю силу правосудия на конце пальца, указал правитель на пленника, – известный вам как Бальтеримор по прозвищу Снежный Барс, обвиняется в государственной измене. Он пособничает косматым демонам и даже выступает от имени некоего их вожака, которого именует королём. Тогда как король у северян лишь один – Сергарион Эльксдаргер!

Бальтеримор, приковавший к себе взгляды всех в этом зале, выслушивал обвинения с равнодушным лицом. Его облачили в шкуру косматого демона, вонючую и скукожившуюся, в которой и доставили впервые в тронный зал. Так монарх хотел подчеркнуть его приверженность косматым бестиям, которые пока затаились во льдах. И, надо сказать, ему это удалось: многие посматривали на обвиняемого с неодобрением.

– Этот человек, – продолжал держатель Ледяного трона, – отказался выдать расположения наших противников, его нынешних союзников. Он отказался говорить со своим истинным королём лицом к лицу и потребовал, чтобы весь Сартарград слушал, как он будет оправдываться в своей измене. Так пусть говорит! Выслушайте его, братья мои, и вынесите свой приговор!

– Я пришёл сюда не оправдываться, – заговорил Снежный Барс. – Я пришёл предупредить: орды акх’араджей, которых вы называете косматыми демонами, движутся из-за перевала. Нет нужды говорить, сколько их и где они дожидаются, что вы решите делать дальше. Их неисчислимое множество. Они покрывают собой всю Белую пустыню, что раскинулась по ту сторону Белых скал. Вам не победить.

В зале поднялся ропот. «Вы слышали? Он говорит „вам“ не победить. Он уже не считает себя одним из нас. Изменник!» – переговаривались возмущённые северяне. «Он лжёт! – выкрикнул Альстаргиар Винторог. – Он хочет нас запугать! Все знают, что за Белыми скалами только Вечная ночь! Нет там никакой Белой пустыни, которую до края покрывают собой космачи!»

– За скалами действительно есть Вечная ночь, – спокойно отозвался Бальтеримор. – Но она много дальше, по ту сторону Белой пустыни. Я видел её лишь издали. Она прекрасна и внушает благоговейный ужас. Но идти к ней нужно целую вечность. Только некоторые из акх’араджей достигали её и возвращались обратно. Я – нет.

– Ты всё врёшь! – выступил вперёд Винторог. – Жалкая кучка этих бестий пытается запугать нас через тебя, потому что силой они с нами справиться не могут. Белые скалы – это край мира. А ты сочиняешь что-то про Белую пустыню, лежащую по ту их сторону, чтобы убедить нас, что этих акх’араджей несметное множество. Но они всего лишь дикое зверьё. И мы перебьём их всех, даже если их так много, как ты говоришь.

– Из всех северян я единственный, кто переступил через Поднебесный перевал и вернулся назад. Я видел, что лежит по ту сторону Белых скал, а ты нет. И ты споришь с человеком, чьи глаза узрели величие Вечной ночи? – ответил Барс полководцу и, повернувшись лицом к толпе, продолжил: – Верите вы мне или нет, акх’араджи явятся сюда. И если вы отвергните условия мира, которые они предлагают через меня, то явятся они с войной.

– Неужели это зверьё понимает разницу между миром и войной? – злобно усмехнулся Сергарион. – Неужели эти дикари способны предложить условия мира, когда единственный их образ жизни – убийство, разрушения и кровь? Ледяной трон не примет никаких условий от животных. Это наша земля и здесь действуют наши правила. Мы ставим условия и требуем их соблюдать.

– Это я уговорил предводителя акх’араджей Даддад’джара Н’дхара предложить вам мир, – пояснил Бальтеримор. – Сам бы он никогда до этого не дошёл. Он и понятия не имел, что это возможно, пока я не сказал ему, что по эту сторону Белых скал иногда так делают. Он и сейчас сомневается в том, правильно ли поступил. Ведь до сего времени акх’араджи говорили со своими врагами только на языке пролитой крови.

– Как это великодушно с твоей стороны! – иронично воскликнул монарх. – Ты предложил нашему противнику взять нас хитростью, а не силой. Ты предал свой народ дважды: когда нацепил на себя эту гадкую шкуру и когда уговорил своего нового звериного короля предложить какие-то там условия мира своему прежнему истинному королю. Ты – предатель!

– Вы можете считать меня кем угодно. Но я действую исключительно во благо своих собратьев-северян. Если бы мне было всё равно, я ни за что не спустился бы с гор и не дал вашим воинам захватить меня. Пусть я и предатель. Но это может спасти вам жизни. Если вы отвергнете мир, предложенный Н’дхаром, они никого не оставят в живых. Когда город будет взят, все вы будете съедены. Акх’араджи не берут пленных.

– И ты смеешь считать, что поступаешь благородно?! – разгневался Сергарион. – Теперь ты – одно из мерзких косматых животных. Ты не можешь называть нас своими собратьями-северянами! Я бы отправил тебя к этому твоему новому косматому королю, чтобы ты плюнул в его звериную морду. Но на тебя у меня другие планы: нам позарез нужен ещё один ледяной страж. Ты будешь служить северу целую вечность, даже если не хочешь этого.

Король поднялся с трона, сверкнув сапфирами своей короны, давая понять, что вынес свой приговор. Но неожиданно над сдержанным роптанием толпы пронесся чей-то возглас: «Постойте! Пусть скажет, какие условия мира предлагают нам косматые демоны!» Говорившего поддержали. Со всех сторон послышались окрики «Да! пусть скажет!», «Пусть говорит!», «Что там за условия?!» Сергарион не ожидал, что так много северян заинтересуются этим.

– Люди требуют твоего ответа, изменник! – бросил он в гневе, рассерженный и Бальтеримором, и своими недалёкими подданными. Неужели кто-то из них всерьёз рассматривает возможность заключения мира с этими бестиями из-за гор? Сергарион, воевавший с космачами в молодости, не мог этого понять. На той войне он лишился своих друзей и сам чуть не распрощался с жизнью.

– Цена пощады севера – Ледяной трон! – громогласно заявил Снежный Барс. И зал взорвался негодованием. Эльксдаргеры правили севером десять тысяч лет от самой эпохи Трёх Чёрных Драконов. Они были душой и воплощением севера. Даже первый Звёздный Король, прибывший сюда подчинить себе эти земли, из уважения к северянам, оставил на Ледяном троне их правителя – Эльксдаргера. Неужто какой-то дикий зверь из-за гор осмелится осквернить Ледяной трон?

Сергарион кипел от ненависти. Вокруг одни предатели. Даже собственная дочь. А тут ещё этот опустившийся до уровня косматых демонов недоумок, который сам же предложил какому-то звериному королю усесться на ледяной трон и воображает, будто спасает сим север от вторжения захватчиков! Какая наглость! Да он бы собственными руками сию же секунду столкнул этого Бальтеримора в колодец для казни!

– По-вашему это такая уж высокая цена за собственные души и души ваших детей?! – возвысил тем временем голос Снежный Барс. – Да как же вы не поймёте! Север уже обречён. Будь у нас хоть какой-то шанс, стал бы я предлагать что-то подобное? Но у нас нет шансов. Либо смерть, либо звериный король. Подчинившись Даддад’джару Н’дхару, вы не станете ни рабами, ни игрушками. Никто не отнимет ваших детей и не обесчестит ваших женщин. Демонам это не нужно. Но вас не съедят, и вы будете жить, как жили до этого. Ничего не изменится.

– Если ничего не изменится, если демонов не волнует то, о чём ты говоришь, зачем им понадобился Ледяной трон? – постаравшись успокоиться, поинтересовался правитель. Он вернул себе прежнюю уверенность, но в глубоких глазах его горели ледяным пламенем злость и ненависть.

– Даддад’джар Н’дхар не останется на севере, – пояснил Снежный Барс. – Он поведёт свою орду на юг, в Астериллион и Лесной край. Ему нужно, чтобы южные короли воспринимали его как равного. Для этого ему и требуется взойти на Ледяной трон. Подумайте, ваше величество, неужели этот кусок великанской плоти стоит жизни целого северного народа? Ваш предок пожертвовал собой ради спасения северян, когда Звёздный Король хотел поработить Сартарг. А вы хотите быть съеденным на своём Ледяном троне? Все эти люди пойдут в пищу бесам.

Монарх задумчиво окинул взором несуразную конструкцию, служившую ему престолом. Сказания повествовали, что Ледяной трон – это рука ледяного великана, единственного, который некогда пришёл из царства Вечной ночи в мир людей. Своим огромным телом он продавил вершины Белых скал, но не удержался и съехал вниз, оставив по себе перевал и длинное глубокое ущелье, называемое Большим шрамом.

Люди были бессильны против этого существа. И тогда они обратились к Иным, владеющим тёмными искусствами. Воспользовавшись своими жуткими силами, прислужники Владыки Бездны уничтожили сверхъестественное существо. Они расчленили великана и разбросали каменья по горам. Его бьющееся сердце выставили напоказ на главной площади города, а руку отдали королям севера, как знак власти.

Седалище выдолбили в середине ладони этой чудовищной руки. От запястья к нему вели каменные ступени. А огромные растопыренные пальцы, словно колонны, вздымались к мрачному потолку. Трон был завален кучей мехов. Но сидеть на нём всегда было холодно. Причём, зябко было не только тому месту, которое непосредственно пребывало на седалище. У каждого из Эльксдаргеров возникало ощущение, будто эта ледяная рука касается их души…

В чём-то этот выскочка прав, решил Сергарион. Сам по себе ледяной трон действительно не стоит жизней северян. Но Сартарг не мыслим без Эльксдаргера на престоле. Когда Сарвессарон принял смерть от пламени Серафимов Дауриэля Ильгд’эльмерии, его род продолжился в сыне Дастариморе. Но если на трон взойдёт король демонов, древнейшая династия Матери Мира падёт, даже если её представители и не будут съедены.

– Сам по себе Ледяной трон ничего не значит, – поразмыслив, заявил Сергарион. – Важно кто правит севером, а не на чём он сидит. Даже если звериный король сядет на Ледяной престол, южные короли не примут его как равного, потому что он не станет от этого Эльксдаргером. Это ты ему не удосужился пояснить?

– Он станет Эльксдаргером, если возьмёт в жёны одну из ваших дочерей, – невозмутимо, как будто говорил о том, что солнце встаёт на восходе и садится на закате ответствовал Бальтеримор. Сергарион потерял дар речи. Весь честной народ замер и притих. Над их головами повисла тягостная ледяная тишина.