Читать книгу Гребень Дракона - Александр Юрьевич Фролов - Страница 12

Вечером я вернулся домой немного раньше обычного. Люси, окрыленная моим вниманием, в виде трёх ирисок, встретила меня как родного. Завершив вечерние процедуры, с бассейном, и великолепным ужином, с фуфляром и блюмиками, я приступил к выполнению домашнего задания.

Однако что-то мне никак не удавалось сосредоточиться. Мысли уводили меня в сторону, я бы сказал – нá сторону. Благодаря «Лекарю» в союзе с сетью «Энерго» и корректирующим полем, я чувствовал себя на все пятьсот процентов, если не больше; меня захлестывали сверхчеловеческие силы и дикая тоска по женской ласке.

Вспомнился разговор с Розой об умении скрывать инстинкты, и я горестно подумал: «Куда ты их спрячешь, эти низменные чувства? Здоровье прёт через край, хоть отбавляй или делись с кем-то. А с кем? Роза, смотри-ка, древняя, как черепаха Тортилла, а цену себе знает. Её ещё заслужить надо! Чем ты их покоришь, этих Илонок из будущего, если все они всемогущи, как богини? И что такое я для них? Так, экспонат, жертва эксперимента. Прямо хочется рвать и метать!»

Внезапно в памяти всплыла Татьяна Гулякова – Танька-буфетчица. В моих теперешних мыслях она показалась мне ужасно привлекательной. Я даже, как будто, забыл о её жировых складках да о целлюлите на ляжках; все эти мысли о мелких недостатках стали несущественными, они съежились в комочек и переместились куда-то на задворки коры головного мозга. «Вот с кем сейчас можно было бы поделиться энергией!.. Стоп! Что-то Роза заикалась про каких-то путан. Посмотрим, как они меня сейчас не заинтересуют».

Только я подумал о программе «Путана», как она мгновенно открылась. Из предложенных вариантов аннотации – текстом, голосом или вживую – я выбрал живое сопровождение.

С объёмного дисплея в пространство комнаты вытекла огромная лоснящаяся капля и сформировалась в довольно-таки привлекательную молоденькую женщину. Сплошной сетчатый купальник и прозрачная накидка с блестками открыто рекламировали её безукоризненную фигуру с восхитительными округлостями. Её каштановые волосы были уложены в причудливую прическу и украшены хрустальной диадемой, усыпанной сапфирами. На стройных ногах дамочки были ажурные чулки да туфельки на высоких каблуках и с бантиками из какой-то мерлушки. Её открытое лицо, с огромными карими глазами и коралловыми губками, излучало доброжелательность. Широко улыбаясь, она изящно вскинула руки и звонко произнесла:

– Славных тебе встреч, Николай! Добро пожаловать! Рада такому гостю.

– Здравствуй, сударыня! – приветливо отозвался я. – Как мне тебя звать-величать?

– Я – Аннотация, хозяйка программы «Путана». С удовольствием представлю для твоих любовных утех свою коллекцию из ста миллиардов девочек, био-атомарные параметры которых были сканированы с их оригиналов, проживающих в различные времена на многочисленных планетах нашей Галактики. Если желаешь, могу коротко рассказать о них.

– Спасибо тебе, дорогая Аннушка. Только сдается мне, что если ты хотя бы по словечку молвишь о каждой из ста миллиардов путан, то мне понадобится несколько столетий, чтобы выслушать твой рассказ. Зачем далеко ходить? Ты сама мне очень нравишься. Могу ли я предложить тебе интим при свечах?

– Я не против твоей кандидатуры. Но, к сожалению, это невозможно, – грустно ответила она. – В отличие от моих девочек, я всего лишь голографическое бестелесное изображение.

Женщина была от меня так близко, что я чувствовал исходящее от неё тепло и улавливал легкий аромат её парфюма. Я попытался обхватить её за талию, но рука прошла сквозь неё в пустоте.

– Да-а, обидно и досадно. Остается только надеяться, что твои девочки так же прекрасны и очаровательны, как ты сама. Что ж, хозяюшка, показывай свою коллекцию, – сказал я, слегка раздосадованный.

Аннотация влилась обратно в дисплей и растворилась в нём, а я добавил громкость звучания музыки из предложенного Розой сборника произведений современных композиторов, подтянул поближе столик с напитками да десертом и, вальяжно развалившись в уютном грави-кресле, устремил своё внимание на пространственный экран, внутри которого циклично задвигались, каждая в своей ячейке, объёмные фигурки представительниц женского пола.

Первыми в каталоге располагались дамы с высоко-цивилизованной планеты Агуц. Перед моими глазами продвигались изображения сотен тысяч её красавиц. Это были бегемотоподобные шестиглазые существа с огромными нависающими пупырчатыми складками, покрытыми бурой слизью. На мой взгляд, все дамы были одинаковыми, и я ускорил прокрутку. Вскоре, устав от однообразия, я дал задание Программе, показывать всего одну, но зато самую красивую девушку из группы, ей подобных. И «Путана» предложила мне для любовных утех своих отборных инопланетянок: зелёную медузовидную девочку, мисс Галактика 9000, с десятком извивающихся щупальцев и выменем вместо лица; не то змею, не то большого червяка со звездной системы Карибус; серию девчат, похожих на всевозможных насекомых, в хитиновых панцирях, членистоногих, с хищными мордами, с зубчатыми клешнями, пятнистых и разноцветных; целую армию женщин с головами, отдаленно и в различных сочетаниях напоминающими – черепашьи и рыбьи, слоновьи и крокодильи, волчьи, птичьи, свиные и бычьи.

Я ещё прибавил скорость просмотра. Во весь объём экрана замелькали инопланетные представительницы прекрасного пола, но ужасного вида: с наростами-коростами, хвостатые, рогатые, ушастые, гривастые, перепончатокрылые, шаро-вееро-кактусообразные и вовсе несуразные. Было такое ощущение, что всю эту «красотищу» специально отбирали из самых остросюжетных и леденящих кровь триллеров. Я с огромным интересом просматривал коллекцию красавиц-инопланетянок, поражаясь их неуёмному разнообразию, но как можно с этими девушками заниматься сексом, я даже в мыслях не мог себе представить: «Кошмар какой-то!»

Я вновь обратился к «Путане» с заданием – показать красивейшую из человекоподобных дам, ежели таковые имеются. Секунда – и на экране высветилась танцующая голограмма довольно-таки красивой мулатки. Это была принцесса Жуажа с планеты Фраун-Гра; она была одета в плотные бахромистые шортики, условно прикрывающие крутые бедра, и полосатый бюстгальтер, туго обтягивающий ёмкую грудь. В углу её сектора стояла цифра 808.

Мне приглянулась эта черноокая кучерявая шатенка с бронзовым загаром, осиной талией и длинными мускулистыми ногами. По сравнению с предшественницами она была просто красавицей. Я скомандовал Программе: «Вызов!» В тот же миг предо мной появилась высокая женщина крупного телосложения, а на дисплее её объёмное изображение превратилось в плоскую и неподвижную картинку.

– О господин великий! Принцесса Жуажа тебя приветствует и долгих столетий нескучной жизни желает! – произнесла гостья низким необычным голосом, с примесью гусеничного лязга. С этими словами она приложила руку к своему огромному бюсту и затем ладонью коснулась моей груди. – Жуажа благодарит повелителя за вызов удачный. Старанием доверие оправдать клянется и любые пожелания господина выполнять обещает.

Программа слегка приукрасила афишу принцессы. В действительности оказалось, что у неё трубчатые волосы, очень маленький приплюснутый нос, не моргающие, сплошь черные и выпуклые, как у стрекозы, глаза, заостренные зубы и мясистые фиолетовые губы. На каждом её боку имелось по три насечки в виде снежинок, также фиолетового цвета, пяти сантиметров в поперечнике и с ямкой в серёдке. Точно такие же снежинки – с небольшими промежутками между ними – своеобразным орнаментом украшали её мощные ноги с внешних и с внутренних сторон.

– Жуажа слиться желает с господином в клубок любовный! – вновь послышался её металлический прилязг. – Какую выбирает повелитель позу?

Принцесса одним легким движением тела сняла с себя всю одежду, а заодно – и с меня. Взяв в свои руки мою ладонь, она крепко прижала её к своей обнаженной единственной груди, которую правильнее было бы назвать выменем. Чрезмерно упругая на ощупь титька толстым полу-обручем, вроде этакого бампера, охватывала спереди торс граянки и была снабжена четырьмя темно-фиолетовыми твердыми сосками, расположенными в ряд; они походили на шахматные пешки, только крупнее.

Путана-инопланетянка тяжело задышала, повалилась на грави-ложе и растопырила ноги. Моему взору открылось её разверзшееся интимное место в виде огромной воронки с волнообразно колышущимся сиреневым внешним ободком и крохотным пульсирующим отверстием в центре неё. Влажная и блестящая внутренняя поверхность воронки напоминала мякоть апельсина в разрезе; одновременно в нос ударил резкий запах цитрусовых.

Мне почему-то расхотелось сливаться с ней в «клубок любовный» и я мысленно произнес: «808. Вернуть обратно!» Но что-то произошло, и принцесса не исчезла. Я взглянул на её сектор и увидел цифру 809. «Ах, вот оно что! Это же количество вызовов, а не её номер, – дошло до меня, и я сменил команду: – Жуажа, возврат!» Путана собралась в каплю и брызнула на свою ячейку, внутри которой она снова продолжила танец в своей излюбленной манере, типа мумба-юмба.

Одеваясь, я обдумывал случившееся.

Для того, чтобы в жизни не возникало лишних проблем, я давным-давно установил самому себе железное правило: «Ни при каких обстоятельствах не вступать в половую связь —

а) с мужиками (лучше – смерть);

б) с животными, рыбами, птицами, рептилиями и насекомыми (если это не имена ласкательные);

в) с заведомо больными и, тем паче, мертвыми (я дюже брезгливый);

г) с женами – друзей, родственников и своих начальников (без исключений);

д) с подчиненными (даже никакого флирта);

е) с малолетками (на пушечный выстрел);

ж) с применением силы (только по письменному требованию дамы)».

Собственное «Железное правило» не давало никаких запретов на интимную близость с Жуажей: о принцессах и инопланетянках моё правило даже не заикалось. И тут во мне заговорил внутренний голос: «Ну что, Колян, справился с беззащитной девушкой?! Как капельку, швырнул её обратно в заточенье! Чего же ты испугался, „герой“? Да на тебе защит видимо-невидимо! Тебя же невозможно – ни гранатой взорвать, ни шашкой зарубить, никаким вирусом заразить, ни ядом отравить. Ты ведь неуязвим!!! Стыдобище!.. Видите ли, не понравилось ему, что устроена она чуть-чуть не так, чем обычная баба, и что пахнет апельсином, а не селёдкой. Никто тебя и не обманывал. Да, всё верно: девчонку привезли с другой планеты. Но неужто тебе самому не хочется попробовать, какова на вкус любовь неземная? Я не узнаю тебя! Куда подевался твой дух авантюризма?.. Она ему: „Мой господин, мой повелитель“; она ведь любое твоё желание готова исполнить; дарит тебе саму себя! Ей ведь ничего от тебя не нужно, кроме ласкового слова. А ты?! Даже водички не дал девушке попить, жадюга!»

Мне вдруг стало жалко принцессу, а проснувшийся дух исследователя усмотрел в ней, в каком-то другом ракурсе, даже сексуальную привлекательность. Я снова вызвал фраун-граянку. Она явилась и, увидав меня, сразу заплакала. На ней были одеты те же самые шортики с бахромой да полосатый бюстгальтер, хотя такой же комплект, оставленный ею при первом визите, валялся на полу. Словно ребенок, давясь слезами, икая и всхлипывая, принцесса с трудом выговаривала слова:

– Жуажа не понимает… Повелитель сердится за что-то?.. Жуажа старается хорошо делать.

– Всё-всё, не реви. Ты же большая девочка. Никто на тебя не сердится; ты ничего плохого не сделала. Наоборот, ты добрая и ласковая, – успокаивал я инопланетянку, поглаживая её по бархатистой коже руки. – Сейчас мы пойдем, умоемся и спокойненько поговорим.

Она перестала плакать, но всё ещё продолжала икать. Я провёл её в туалетную комнату, повесил свежее аэрополотенце и, показав на раковину, спросил:

– Ты умываться-то умеешь? У вас на Фраун-Гра моются?

– Жуажа умеет, мой повелитель. – Она улыбнулась и икнула. – Моя планета люди мыться всегда, они в океане жить.

– У меня к тебе просьба, – сказал я, наблюдая за тем, как принцесса умывалась, смешно фыркая, хлюпая и пуская пузыри. – Мое имя Николай, не надо всего этого типа «повелитель» и тому подобного. Зови меня просто Ник. А я буду тебя звать Жу. Согласна?

– Да, господин Ник, Жу соглашается и пи-пи хочет.

– Кто тебе не дает? Вот унитаз… Жу, я же просил: просто Ник.

Я собирался было уйти, чтобы не мешать девушке справлять малую нужду, но Жуажа так же ловко, как в первый раз, сбросила с себя шорты, бюзик (зачем-то) и, икнув, раскорячилась над унитазом. Пи́сала она тоже забавно: звук был такой, как будто в коробку с теннисными шариками била струя, в палец толщиной и напором в десять атмосфер. Я расхохотался и спросил:

– Ты меня не стесняешься?

– Что такое «стесняешься»? – переспросила она, тем самым, ответив на мой вопрос, и вдруг подпрыгнула до потолка, чего-то испугавшись. – Ой! Кто-то брызнул в Жу.

– Не в Жу, а в жо, – смеялся я. – Это тебя унитаз подмыл. У него такая функция имеется.

Возвращаясь в комнату, я пропустил принцессу вперед. Она шла, грациозно покачивая бедрами и играя мышцами ног. Хвоста у граянки, слава богу, не было, но зато её позвонки пилообразным гребнем далеко выступали из спины, делая похожей девушку – на динозавра.

Я усадил путану на грави-кровать и спросил, что она будет пить.

– Жу любит бургуль очень, – отозвалась Жуажа. – Один господин бургуль сладкую давал Жу.

– Не знаю что это такое, и кто кому что давал; сейчас служанку спрошу, – произнес я и крикнул по двустороннему визору: – Люсик!

Появилась голограмма Люси. Я попросил принести большую порцию бургули и пирожных. Изображение растаяло, и в зал вошла хмурая домработница. Она метнула в сторону путаны взгляд пантеры и поставила рядом на столик тазик с эклерами и прозрачное пятилитровое ведерко с мутной шевелящейся массой, пахнущей резедой.

– Фомич, остерегайся, как бы она тебя не съела, – предупредила прислуга.

– Она не сможет меня съесть, потому что на мне куча защит, – успокоил я её.

– Тогда усиль эту кучу, если можешь, и не снимай ни одной из защит, как бы она тебя не уговаривала, – посоветовала она в наставительном тоне.

– Люсик, да ты никак ревнуешь? – спросил я удивленно.

– Может быть. Но если твоя гостья тебя съест, то меня аннигилируют.

Я отпустил Люси и посмотрел на граянку. Та с жадностью глотала кремовые шарики и пила жижу прямо из ведра, вытянув губы трубой.

Меня заинтересовали её фиолетовые орнаменты на теле. Я положил руку на колено Жуажи, продвинул ладонь меж её ног, на внутренней стороне бедра нащупал снежинку и нажал на ямку; палец глубоко провалился, но внутри уперся во что-то твердое и горячее. Я отдернул руку и незаметно понюхал влажный палец: пахло цедрой.

– Ник хочет попить бургуль? – спросила принцесса, оторвавшись от ведра. – Вкусно! Много здесь.

– Нет, спасибо, лучше водочки или коньячку, – пошутил я, продолжая исследовать путану.

Продвигаясь от снежинки к снежинке, я вскоре добрался до её вагины. Воронка была уложена по-походному – в виде высокого плотного гребешка. Я принялся его массировать и теребить, чувствуя, что это меня здорово заводит. И гребень вдруг затрепетал и стал раскрываться. Жуажа отставила в сторону недопитое ведро, откинулась на ложе, задрала ноги кверху и растопырилась.

– Ник разволновал Жу по-настоящему. Ник теперь уже хочет слиться с Жу в клубок любовный? – спросила она, прерывисто дыша.

– Да, теперь хочет. Клубок так в клубок! – проговорил я, сгорая от нетерпенья.

Дух авантюризма победил окончательно, к тому же за семь тысяч лет без секса я так истосковался по женскому теплу, что с голодухи готов был полезть на кикимору болотную. Установив сферический обзор с выдачей объемного изображения на пространственный экран, но с блокировкой от постороннего взгляда, я очертя голову ринулся в атаку.

В её апельсиновую воронку в сто раз легче было попасть, не метясь, чем промахнуться, прицелившись. С размаху, одним броском вогнал в горячую плоть принцессы своего «боевого друга», на всю его длину, и на несколько секунд замер, привыкая к новой обстановке и прислушиваясь к ощущениям. Воронка плотно сомкнулась, а внутри Жуажи началось странное движение: многочисленные кольца, упруго сокращаясь и ритмично пульсируя, продольно перемещались независимо друг относительно друга по стволу моего органа. Мне можно было даже не двигаться, она бы всё сделала сама, но я так соскучился по этим характерным фрикционным движениям, что принялся с максимальной амплитудой утолять жажду, энергично и яростно, с мыслью: «Хорошо-то как!»

Граянке тоже захорошело. Она захрипела, потом зарычала; её ноздри расширились, стрекозиные глаза выпучились и побагровели, а соски́-пешки, все вчетвером, присосались к моей груди, словно пиявки.

Экран показывал мне с разных сторон наши слившиеся тела. Я увидел, как на ногах у Жу раскрылись одновременно сразу все фиолетовые снежинки, превратясь в ярко красные шестиконечные звезды, из которых выползли толстые черные глянцевые жгуты; они обвили мои ноги и, как ремнями, плотно притянули, попарно, к её ногам. Из раскрывшихся на её боках снежинок уже торчали шесть таких же жгутов, но заканчивающихся продолговатыми ладошками с присосками. Я почувствовал, как они прилипли к моей спине и крепко-накрепко прижали меня к пышущему жаром мощному буферу своей хозяйки. Из рычащего оскаленного рта инопланетянки вылез бордовый полуметровый язык и обвил мою шею. Что и говорить, Жу надежно пристегнула к себе моё тело: никто раньше не обнимал меня так пылко.

Необычность происходящего нисколько не отпугивала, наоборот – возбуждала. Подкатил и взорвался долгожданный оргазм. Всё в глазах и в сознании затуманилось, чего ранее со мной не случалось, а в голове сквозь туман зазвучал нежный чарующий голос: «Не сопротивляйся, не мешай мне доставлять тебе удовольствие – убери помеху». Проваливаясь в сладостную эйфорию, я стал вспоминать команду из Архива на снятие повседневной защиты…

И вдруг запиликал входящий сигнал видеосвязи, пробудивший меня от гипноза. Аудиенцию по визору запрашивала Роза. Встрепенувшись, я взглянул на экран и ужаснулся: Жуажа меня всего переплела своими скользкими щупальцами и покрыла зеленой липкой пеной; по мне ползали полчища вшей; а из её промежности торчал огромный, загнутый дугой, красный гофрированный фаллос с заостренным набалдашником на конце, и тот тыкался в меня меж ягодиц, стремясь пробить защитную броню и проникнуть внутрь через анус. Если бы ему это удалось, то, вероятно, и должен был получиться обещанный «клубок любовный». Принцесса перестала быть девушкой в привычном понимании: подо мной лежала эдакая сколопендра, причем самец; а я сразу по двум пунктам нарушал своё золотое правило. «Это уже не романтическая встреча, а случка с чудовищем! – подумал я с содроганием. – Не дай бог Роза увидит меня в таком неприглядном виде!»

– Визор, стоп!!! Жуажа, разврат… тьфу ты, мать твою! Жуажа, возврат! – заорал я и, вспомнив попугая Кешу из мультика, добавил: – Прости, дорогая, наша встреча была ошибкой!

«Насекомое» исчезло. Я стремглав бросился в душ, смыл с себя слизь и аннигилировал вшей блохочёсом, заодно выслушав внутренний голос: «И всё-таки ловко это Жу купило тебя, Ник! А ведь Люси предупреждала – на счёт вшей – дескать, с кем поведешься, от того и наберешься». На ходу вытерся, накинул домашний халат, сел перед экраном и только после этого дал визору разрешение на вход Ласки.

– Почему так долго не впускал? – спросила она по-домашнему спокойным голосом.

– О, Роза! Безумно рад тебя видеть! Извини, что заставил ждать: просматривал каталоги, заработался. Это так затягивает, НАСИЛУ ОТОРВАЛСЯ, – правдиво ответил я.

– Я смотрю, ты скучаешь в одиночестве, как монах-затворник. Приглашаю в гости. Приходи, если есть желание. Хочу тебе кое-что показать, – проговорила наставница и вышла из связи.