Читать книгу Гребень Дракона - Александр Юрьевич Фролов - Страница 15

После сауны с бассейном и великолепного ужина я тщательно выполнил домашнее задание и, безо всякого перекура (потому что не было сигарет) и без малейшего колебания, открыл каталог «Путана». Я продолжил его проработку с того места, на котором вчера закончил.

Аннотация тотчас выдала на экран сотню объемных подвижных изображений самых красивых путан из состава человекоподобных инопланетянок. Танцующую голограмму Жуажи я сразу отодвинул в сторонку и принялся разглядывать других участниц списка. Все они были похожи на людей: голова на месте, две руки, две ноги, туловище. Однако их вид никак не располагал к интимным отношениям с ними: зеленые чешуйчатые телеса, вытянутые вперед акульи челюсти, присоски, слизь или шерсть – напрочь отбивали всякую охоту. «Эх, девчонки-инопланетянки! Дорогие мои, – мысленно, как бы, разговаривал я с ними. – Никто из нас не виноват, что мы такие разные, но заниматься сексом с вами я не могу. Это выше моих сил».

Я снова посмотрел на Жуажу, изящно выгибающуюся в своей папуасской пляске. По сравнению с остальными она была просто писаной красавицей. «Неужто так и придется сплетаться с ней в „клубок любовный“ всё это время на Илоне?» – промелькнула страшная мысль. От такой перспективы меня передернуло, в голове что-то встряхнулось, и тут до меня дошло: «Системы слушаются меня. Что я заказываю, то они и исполняют. Запрашиваю человекоподобных дам – вот мне и присылают гуманоидов. Я сам неверно формулирую вопрос! А вдруг в их каталоге есть нормальные девушки – землячки? Шанс невелик: Земля давно погибла. Но спросить-то можно, за спрос фофан в лоб не влепят».

– Каталог! Показать путан с Земли, ежели таковые имеются, – распорядился я.

В тот же миг предо мной открылся перечень с голограммами девушек – представительниц моей родной планеты, общим количеством один миллииард сканок. От радости я даже подпрыгнул до потолка и «мухой» выписал «мертвую петлю». Это была коллекция сканокопий красивейших женщин Земли, проживающих на ней в разные периоды. Возраст девушек колебался от восемнадцати до двадцати четырех лет.

Я поставил прокрутку на беглый просмотр и, глядя на них, задохнулся от восхищения. Все они были настолько очаровательны – просто одна краше другой – что можно было сойти с ума или заработать косоглазие. Я бы мог бесконечно любоваться ими, но мне одного созерцания было мало: на голограммы глядя, сыт не будешь.

И тут моему взору, как нарочно, подвернулось изображение шикарной пышногрудой брюнетки с великолепной фигурой и огромными карими глазами. Это была Инга под номером Бе-682. На её счету числилось 12077 вызов. Под её оранжевым купальником явно просматривались две груди, а не одна, и фиолетовых снежинок на ногах не было. Не раздумывая ни секунды, я сделал вызов.

Путана вытекла из своего сектора и материализовалась передо мной. Она была среднего роста и едва доставала мне до плеча. В реальности Инга оказалась ещё лучше своей афишки. Однако её лицо выражало тревогу и даже отчаянье. Несколько мгновений она в страхе озиралась по сторонам, но, увидав меня, расплылась в счастливой ослепительной улыбке, как будто встретила родного брата.

– Добрый день, мой господин! Я есть очень довольна, что ты звать меня к себе. Моя имя есть Инга. Мне двадцать один лет. Я будет выполнять все твои сексуальный желаний с огромная удовольствие, – произнесла она с большим акцентом, но громко и торжественно, будто открывала фестиваль симфонической музыки на стадионе «Лужники».

Я был несказанно рад такому прелестному созданью – землячке, с родимой планетушки – в особенности, после принцессы Жуажи. С распростертыми объятьями я устремился навстречу.

– Здравствуй, Инга! Милости прошу в мой дом! Зови меня, пожалуйста, без церемоний – просто Колей. – Я усадил её на диван и сел рядом. – Кушать хочешь, или выпить чего-нибудь?

– Да, Колей. Я хочет пить и хочет кушать, – оживилась она.

– Только спиртного у меня ничего нет, – предупредил я и включил громкую связь с апартаментами Люси.

– Колей, я не любить спиртное. Я предпочитай сладкий чай с молоко и булочка или шоколадка, и телячья отбивная с тушеный капуста, и кровяная колбаска, и сыр, – перечисляла Инга, разгибая пальцы по-американски.

Я бы мог всё это сам заказать в СМО, но хотелось похвастаться перед Люси своей очаровательной гостьей.

– Сейчас моя служанка принесет тебе поесть, – пообещал я и добавил в связь: – Люсик! Ты слыхала? Попрошу тебя: притарань, пожалуйста, всё названное и прихвати хлеба, салатик какой-нибудь, виноградику и фанты.

– Уже тараню, – прозвучал ответ.

Глядя на сияющую гостью, я спросил:

– Инга, а почему ты так обрадовалась, когда меня увидела? Может быть, приняла за кого-то другого?

– Нет, Колей! Не надо другого! Я был рада, что ты не есть тот нехороший господин, которая брал меня из темноты два раза до тебя.

Путана-иностранка называла меня в творительном падеже, как я ей и представился. Я не стал её поправлять: Колей так Колей.

В комнату плавной походкой вошла служанка. За ней, как на веревочке, плыл по воздуху большой овальный разнос, заставленный снедью.

– Здравствуй, Люсик, – приветливо поздоровалась сканка. – Я есть Инга. Спасибо гостеприимством.

– Славных тебе дел, Инга, – улыбаясь, откликнулась Люси и подвела разнос к гостье. – Кушать подано. Рекомендую этот салатик – пальчики оближешь. – Прислуга глянула на меня и сказала: – Одобряю твой выбор, Фомич: уж эта тебя точно не съест. Не из принцесс, но хорошенькая. Желаю удачно провести время.

Служанка удалилась, а я, наблюдая за жующей Ингой, вернулся к начатой теме разговора.

– Чем же тот господин был нехорош?

– Он есть злой. Во время секс он меня бить. Мне было больно. Я кричать и плакать, а он откусывать мои пальцы и соски на титях. Потом он меня отправлять обратно в темноту, и программа меня восстанавливать. Последний раз он опять откусывать все пальцы, отрезать тити и ломать нога железный прут. Очень больно. Я много раз терять сознание. – Девушка ела и рассказывала, а по её щекам текли слезы. – Злой господин всё время спрашивать, где находится какой-то центр Вселенной, а я не знать. И он снова бить. Наверное, у него игра такой – «в допрос». А сам он иметь ма-а-аленький писюлька. – Путана улыбнулась сквозь слезы и показала пальцами дюйм^*.

Меня до глубины души потрясла её история, и я спросил:

– Что это за маньяк такой? Кто это? Как он из себя выглядит?

– Он не называть свой имя. Он есть инопланетянин. Похож на огромный серый бегемот. Голова и рот большой. На руки много пальцы. Весь тело покрыто шишки.

Я включил опцию «телепат» и сделал снимок пришельца с мысленного образа Инги.

– Не расстраивайся. Я обязательно найду этого живодера и разберусь с ним. Я ему задам перцу! Я ему покажу Кузькину мать! Он у нас ещё попляшет, кем бы он ни был! Обещаю тебе. А сейчас забудь про него и наслаждайся жизнью, – успокоил я девушку и поцеловал её в плечико. – Можно мне тебя поласкать, пока ты кушаешь? Я не прикасался к нормальной женщине много веков.

– Ой, Колей! Если бы я знать, что ты так долго терпеть, я могла бы подождать есть. Я будет стараться быстро заканчивать, – проговорила сканочка и запихала в рот отбивную целиком, не разрезая.

– Нет-нет, не торопись. Мне нравится поприставать к даме, когда она чем-то занята, – приостановил я её и взглядом откинул спинку грави-дивана.

– Еда очень вкусный. А салат такой, Люсик не обманывать, что пальчики оближешь. Это хорошо, когда облизывать – плохо, когда откусывать, – она звонко рассмеялась и взяла с разноса виноградную гроздь.

Быстро определившись с системой завязок её оранжевого купальника, я потянул за шнурочек бантика между чашечками. Он развязался, и бюстгальтер, натянутый, как резинка, катапультировался с неё, явив моему взору округлые матовые груди с темно-коричневыми сосочками. Я влез с ногами на ложе, на коленях подобрался к ней за́ спину, обхватил путану сзади и принялся ласкать плотные полусферы грудей, утопая в пьянящем аромате её густых волос. Моя одежда, ставшая помехой, в мгновение ока улетучилась в Сток.

– М-м! Первый раз пробовать такой вкусный сок. Когда я жить на Земля, этот сок там не был, – с восхищением промолвила она после дегустации фанты.

– Как это – не было? А с какого ты года? – спросил я, нежно сжимая её перси.

– Я была родиться в тысяча восемьсот пятый год, в Бельгия, – ответила она и налила себе ещё напитка.

– Ядрёна тетя! Какая же ты древняя! Ты же застала Наполеона, Пушкина, декабристов! Наверное, интересно было?

– Я никого не знать, кого ты перечисляй.

– Ну ты даешь! Чем же ты была так занята, что даже не читала стихов Пушкина? – удивленно спросил я, легонько перебирая пальцами её соски.

– Мы богато жить. Отец был разводить свиней и корофф. Я иметь две сестры и три брат, мы помогать родителей. Да я и читать-то никогда не уметь. Корофф важней стихи. Стихи на хлеб нельзя намазать.

– Тогда всё понятно: тебе было не до Пушкина, а фанту ты просто по времени не застала, как и многое-многое другое. А когда я появился на свет, ты давным-давно умерла, в лучшем случае, от старости, – сожалеючи произнес я. – Не скучно было жить-то?

– Нет, Колей. Мы работать, вкусно кушать, петь песни и плясать. Я удачно выходить замуж и иметь два сына. – Она допила фанту, промокнула губы салфеткой и оттолкнула разнос. – Что пожелает мой господин? Какие позы предпочитает мой повелитель? – спросила Инга почти без акцента, применив стандартный набор текста из лексики своей программы. Она прильнула ко мне спиной. – О! Колей! Я ничего не предпринимать, а он у тебя стать большой деревянный палка. – Сканка завела руку за спину и после ручной проверки констатировала: – О да! Очень большой и очень твердый палка.

Инга повернулась ко мне лицом, встала на колени и, положив руки мне на плечи, тихо произнесла:

– Спасибо, Колей, за вкусный еда. Ты есть очень хороший и добрый человек. И сексуальный. – И с театральным пафосом добавила из своего набора: – Ты возбудил меня, мой господин! Я вся пылаю и горю огнем желания и страсти!

Я скользнул руками по её ядреному телу, нащупал два бантика на бедрах и, развязав их, освободил красавицу от плавочек. Мои ладони жадно блуждали по её кругленькой попе, по черному треугольнику густых завитушек, пушистых и мягких на ощупь, по её промежности, ставшей влажной от охватившего её возбуждения – не притворного, а настоящего.

– Что я должна тебе сделать? – прошептала путана.

Выпустив из губ её сосок, я ответил:

– Ничего ты мне не должна. И вообще, предоставь это дело мне, я так по нему соскучился. Располагайся поудобнее; если хочешь, можешь рассказывать о себе, о своих ощущениях – обо всём.

Инга легла на спину, зависнув над грави-ложем, и гостеприимно распахнулась, приглашая меня окунуться в дивное царство соития. Я сразу принял её приглашение, ощутив в следующий миг пленительный зной и райский уют её внутреннего мира.

– Ва-ай! – вырвалось у сканки. – Я не помнить такой огромный шишка в моей практика!

– Что-то уж больно сомнительно. Неужто все твои более двенадцати тысяч рандеву прошли с маломерками? Это ты мне «леща пуляешь», – отозвался я с недоверием на её возглас, продолжая на первых порах выполнять движения на малых оборотах.

– Зачем я пулять в рыбу? Я честно говорить, что твой рандеву самый большой, – горячо возразила путана, работая при этом тазом, причем, весьма искусно. – Да, меня много господ вызывать. Они – ни кормить, ни поить, а сразу делать своё дело и отправлять в темноту.

– Куда это они все так торопились? – спросил я.

– Я не знать это, и другие не знать. Они просто хотеть играть с нами, путанами, – говорила она и в то же время с силой притискивала меня к себе, держась за мои бедра. – Колей, я уже привыкать к твой большой размер, можно смело наяривай моя дырочка.

– Откуда тебе известно, как поступают господа с другими женщинами? – поинтересовался я и ускорил темп.

– Очень часто господа вызывать по три или по пять путаны, и я есть одна из них, – ответила Инга и тоже участила ритм, восстановив синхронность наших телодвижений. – В такой группа почти всегда входить разные инопланетянки.

– В каталоге есть путаны с планеты Бугля. Они похожи на червей. Ты не встречалась с такими в ваших оргиях? – спросил я.

– Да, я часто бывать в таких компания с буглянками. Почему-то их очень любить приглашать. Я не знай за что. Большущая толстая червяк, шкура блестящий; руки, ноги нету. Одно хороший: они иметь большие зеленые глаза с длинные ресницы, – учащенно дыша, проговорила путана и ввела новый элемент в движение таза: к продольным ритмичным колебаниям с подрезкой она добавила покачивание из стороны в сторону.

– Что, за красивые глазки их вызывали? Или всё-таки твои господа совокуплялись с буглянками? – спросил я и перешел на максимальную амплитуду. – Мне просто интересно, как это происходило.

– Да, Колей. Совокуплялись. Большая червяк выгибаться дугой. На верху у него открываться красный прореха. Господин совать туда свой шишка, а червяк довольный шипеть и хрюкать. Это он так кончать и радоваться.

Инга звонко засмеялась, мелко сотрясаясь всем телом. Внезапно её смех оборвался и перешел в стон, тряска сменилась мягкими волнами конвульсий: моя красавица испытывала оргазм.

Увлеченный беседой, я немного приотстал от неё и теперь кинулся догонять на полном газу. Мне это удалось. Дама ещё не успела вынырнуть из состояния оргазма, вот там-то я её и догнал – своим. Отпульсировав в территориальном пространстве путаны, я удовлетворенно откинулся на грави-ложе и, наблюдая за приходящей в себя девушкой, нежно, едва касаясь, поглаживал её вздрагивающие груди.

Сканка открыла глаза и состроила виноватое личико.

– Колей, прости меня, сучку этакую. Я есть эгоистка. Нельзя было заканчивать раньше, чем ты, – часто моргая, оправдывалась Инга. – Не обижайся мной. Но мне стать так хорошо и так быстро, что я не успеть сдержаться.

– Не надо извиняться, – перебил я её и поцеловал в пухленькие губки, напоминающие алый бантик. – Мне доставило громадное удовольствие быть зрителем на твоём оргазме. Это зажигательное зрелище – поверь мне. Ты лучше дальше рассказывай про инопланетянок на ваших шабашах.

– Да-да, инопланетянки. Ой, их бывать так много! Всякие разные! Антилопа с кошачий морда, обезьяна с рыбий хвост, крылатый собака, бывать плоская зеркальная тарелка. Бывать похожие на абажур с большая бахрома. На веник, на кресло и даже на бутылка. Господин пихать шишка в горлышко, бутылка раздуваться, звенеть и булькать. Мне быть так смешно иногда, – говорила путана, зависнув над гравии-диваном животом кверху, с закинутыми за голову руками.

Я разговаривал с Ингой, а сам нежно игрался с её взъерошенной «киской», то разглаживая непослушные волосы, то наматывая их на палец.

– Так они что, люди или животные?

– Конечно люди! Они смеяться, разговаривать, шутить. Пока господин делать секс с один женщина, мы все остальные ласкать его и между собой беседовать. Очень интересно, – сказала она и прижалась ко мне.

– И сколько вас там собирается народу? – спросил я.

– Самый большая компания был, когда нас вызвать – девять штук. Больше девяти у меня не бывать. В тот раз была женщина, похожий на куча осенних листьев. Ещё я помнить, что одна девушка был похож на корофф, а другая – на свинья. Только у них вместо копыта быть пальцы без ногти. А у меня красивые ногти. – Сканка подняла руку и покрутила запястьем, хвастаясь своими длинными розовыми ноготками. – Колей, ты расспрашивать про инопланетянки, чтобы кого-то вызывать?

Я представил хрюкающего червяка с прорехой, вспомнил про граянку с остроконечным гофрированным фаллосом и рассмеялся.

– Нетушки! Хватит, наизвращался. Не нужны они мне. Я землянок люблю. Вот таких, как ты – фигуристых, грудастых и нежных. Пусть другие господа совокупляются с ворохом опавших листьев. Я – за приятный секс, – промолвил я и поцеловал девицу в верхний «бантик», одновременно лаская рукой – нижний.

Упоминание о свинье напомнило Инге о её прошлой жизни, и она стала бойко рассказывать про их ферму; как она, будучи девчушкой, выкармливала с ложечки маленьких поросят, когда их мамка-свиноматка сломала ногу, и ту пришлось зарезать; про своих трудолюбивых братьев и сестер, про родителей. Она говорила с большим акцентом, путая падежи, ударения, склонения глаголов и их времена, но мысли её были мне ясны и понятны.

Я слушал путану, изредка задавая попутные вопросы, и одновременно думал о своём. Её рассказ о любовных утехах в компании девяти инопланетянок напомнил мне, ярко и сочно, одну романтическую историю, которая приключилась со мной в далекие студенческие годы…