Читать книгу Гребень Дракона - Александр Юрьевич Фролов - Страница 17

Лёжа рядом со мной на грави-слое разложенного дивана, Инга продолжала пылко рассказывать о своих сыновьях, о родителях и знакомых, которых уже давным-давно и в помине не было, как не было и самой жизни на Земле. Я снова представил себе несущуюся в кромешной мгле родную планету, холодную и мертвую. Нахлынула тоска; спазмы сжали горло, и я сглотнул, ощутив реальную боль. Чувство тоски обострили угрызения совести за мой обман девчат из «Девяточки». Как будто именно тот мой давнишний мухлёж, принесший мне незаслуженную победу на том турнире, стал источником всех бед. И вдруг меня осенила мысль.

– Инга! Мне пришла в голову интересная идея, и я собираюсь её осуществить, – обратился я к девушке. – А тебе хочу предложить, принять в ней самое активное участие.

– Ты хотеть анальный секс, или я делать минет? Я согласна выполняй твоя любая идея, Колей, – откликнулась она с готовностью.

– Сударыня! Не опошляй своим согласием наши кристально-чистые отношения, – пошутил я, не приняв от неё самопожертвования. – Я намереваюсь устроить турнир: сыграть в сто «Девяточек». Сто – для ровного счета. Этакий сексуальный блицтурнир. Хочешь в нём поучаствовать?

– Хочу! А что мне должна делать?

– Ты будешь встречать и приветствовать гостей от моего имени, – принялся я объяснять. – Гости – это гостьи, они такие же путаны, как и ты. Будет сто групп по девять девушек в каждой. И тебе придется сто раз за турнир произнести одну и ту же речь, что-то вроде этого: «Уважаемые дамы! Приветствую Вас от имени моего покровителя – Николая Скакунова! Вы приглашены для добровольного участия в сексуальном блицтурнире. Кто не хочет – назовите свой личный номер и скажите слово „возврат“. Желающих прошу занять свои кресла. После сеанса Вас доставят на пикник – в сад, где Вам будут предложены разнообразные напитки и диковинные яства. Кроме того, каждую участницу ожидает приятный сюрприз и личный домик со всеми удобствами. А сейчас раздвиньтесь пошире; администрация желает Вам приятных глубоких ощущений». Инга, я бы мог написать это приветствие на табло, но не все путаны умеют читать, как ты, например. Ты давай-ка учи пока слова, сходи в туалет, прими душ, а я спланирую мероприятие и составлю программу.

– Моя уже начать готовиться! – радостно выкрикнула Инга и умчалась в ванную комнату.

Не особо надеясь на девичью память, я записал текст приветственной речи в её память – оперативную.

Прежде всего, чтобы определиться с составом команды, я, активизировав опцию «курьер», снабдил своего гонца моим мысленным представлением образа Земной красавицы и отправил его в каталог «Путаны» с заданием: подобрать девятьсот сканок в основной список, а также сотню – в запасной, на случай каких-либо отказов.

Для закрепления пройденного на дневных занятиях материала мной было решено осуществить программирование турнира в автоматическом режиме. Я поставил на «автомат» свой Программатор и стал обдумывать детали предстоящего мероприятия.

«По правилам „Девяточки“ необходимо пройти три круга, в каждом из которых надо войти в каждую из участниц и преподнести ей подарочек в виде фрикции. Я заменю три подхода – одним, но с пятью фрикциями в одну даму. Так будет честно, и я сэкономлю время на переходах от одной путаны к дугой, – рассуждал я. – Стоп! Зачем мне, как угорелому, носиться между ними? Что я, дурак что ли? Это они будут подходить ко мне по очереди. Нет, не то; очередь не годится. Кто-то обязательно полезет без очереди, начнутся скандалы, разборки, мордобой; другие, наоборот, заболтаются и пропустят свой ход. Все эти заминки будут негативно сказываться на турнире, и я с этим бабьём до утра не расквитаюсь. О, придумал! Конвейер! И Сейф назовём так же – „Конвейер“. Девушки будут проезжать мимо меня по конвейеру. Рассчитаем затраты времени. Внедрение в барышню – одна секунда, пять фрикций в ускоренном темпе – это две с половиной секунды, отъезд с одновременным подъездом следующей участницы – ещё секунда. Всего четыре с половиной. Возьмем за основу пять секунд, с маленьким запасиком. Если умножить на девятьсот путан, то получится час и пятнадцать минут непрерывного коитуса. Справлюсь ли? Надо справиться! Дело будет происходить так. Я буду стоять в углу у окна, а Инга спиной ко мне – неподалеку от противоположного угла. Девять путан из основного списка материализуются перед ней – в шеренгу. Инга, в роли ведущей, зачитывает приветствие. В этот момент за каждой девушкой появляется кресло, типа гинекологического. В конце её речи путаны усаживаются. Вся их одежда аннигилируется. Кресла откидываются и подводят им под сгиб коленок подставки с мягкими лонжерончиками, которые сразу раздвигают им ножки поширше. Далее. Чтоб никто не выпал по дороге и не травмировался, женщин надо пристегнуть широкими поясами на уровне талии, а коленки – ремешками к подставкам. Делаем пояса и ремешки невидимыми. Кресла с начала движения становятся абсолютно прозрачными, так будет экзотичней. Сцепки между подлокотниками кресел лучше всего выполнить из силового поля-невидимки. Когда начнется раздвижка лонжеронами дамских коленок, сцепки должны удлиниться до двух метров – это чтоб женщины друг дружке не набили пятками синяков на ногах. Как только одна девятка отъезжает этаким составчиком, так сразу же перед Ингой должна появиться новая „девяточка“. И так будет повторяться сто раз. Теперь – траектория движения. Чтобы девушки подъезжали ко мне передком, а не головой, сцепленные кресла должны описать латинскую букву „эс“. – Я встал в угол рядом с окном и взглядом наметил маршрут. – Далее. Конвейер, доставив цепочку из девяти участниц, производит их подачу с пятисекундным интервалом, причем, с остановкой вагины девушки точно напротив меня. Для соблюдения соосности наших половых органов, кресла должны регулировать наклон и высоту для каждой сканки индивидуально – согласно строению её гениталий (мне там некогда будет прицеливаться). После сеанса кресло увозит даму в сад, где оно её отпускает, а само удаляется в Сток. Да! Они ведь прибудут туда нагишом. Надо каждую сканочку по прибытии в сад обязательно нарядить в красивую праздничную одежду, запросив её заявку. Каждой особе приставить в саду по трое слуг из моей опции „курьер“, которые должны будут выполнять все её прихоти, в том числе и похотливые, поэтому всех гонцов обеспечить опцией „фаллос“. Одного из тройки снабдить „телепатом“ и передатчиком мысли. Эти разведчики должны будут незаметно просканировать память своих сканок-хозяюшек и сообщить мне точные сведения о бегемотоподобном пришельце, который зверски издевался над кем-то из девушек ранее».

Дабы не было досадных сбоев, я на всякий случай открыл Сейф Программатора и проверил автоматически набранную программу. Всё было идеально.

В этот момент мне поступило мысленное послание от моего первого гонца, командированного в каталог «Путана». Он сообщил, что оба состава участниц подобраны. Я бегло проглядел списки с голографиями и остался доволен. И только я подумал, что надо бы первый состав разбить на девятки и включить в программу «Конвейер», как в Сейфе это уже было отражено.

Из ванной комнаты вернулась Инга. Она была голой, если не считать полотенца, накрученного тюрбаном на её голове. Мне подумалось, что такую конструкцию после бани сооружали и сооружают чуть ли не все женщины мира во все времена. Путана мурлыкала себе под нос неизвестную мне до сель бельгийскую народную песенку на французском языке. Мой автоматический переводчик донес её смысл, который почти точно совпадал со словами нашей опереточной арии:

Сердце красавиц склонно к измене

И к перемене, как ветер мая.

Сканка попила фанты, причмокивая от удовольствия, скинула с себя полотенце, прилегла рядом со мной и прижалась всем телом, как будто замерзла или соскучилась.

– Колей, я уже выучить приветствие, – с гордостью сообщила она и без запинки повторила его, играя моими гениталиями.

– Молодец, хорошо постаралась. Только не делай такие большие паузы между словами, а то дамам останется мало времени на рассаживание. Или вообще не впишешься в сорок пять секунд, – сказал я, начиная возбуждаться от её игры.

– Ты хотеть успевать за сорок пять секунд иметь один дама?! – спросила Инга удивленно.

– Не одну, а девять, – поправил я её. – Это же блицтурнир!

– Девять?! И по сто разов? Девятьсот – это очень большой количество женщин! – воскликнула она. – Ты выдержать столько?

– Раньше не смог бы. А сейчас, с теми чудесами, что творит «Лекарь», выдержу.

– Ты есть гигант! – восхищенно произнесла путана, продолжая энергично баловаться моим вздыбленным «другом». – Колей, я только хотеть спросить. В моём речи говориться про какая-то сад. Где она у тебя?

– А вот сейчас мы с тобой его и сотворим, – проговорил я, нежно тиская пружинистую грудь сканки – в ответ на её баловство.

Я раскрыл гомоцентричный экран, развернул каталог «Сады» и включил перелистывание. Вокруг нас, сменяя друг друга, стали появляться изображения садовых ландшафтов, ничем не отличающихся от реальных. Каких только садов там не было: осенние, в золоте увядающей листвы; зимние, с сугробами да в снежных шубах и шапках; весенние, цветущие и благоухающие; летние, с фруктовыми деревьями, увешенными спелыми плодами. Мы проигнорировали золото да шапки с цветочками и по меркантильным соображениям остановились на съестном варианте. Замелькали яблони и груши, вишни, сливы и ряды малины.

– Стой, Колей! Вот хорошая сад! – выкрикнула Инга, не выпуская из рук моё несгибаемое «орудие». – Всякие разные фрукты и ягоды, и всё спелая. И бассейн есть. Но мне понравиться больше бассейн предыдущая. У того есть вышки нырять и горки кататься.

– Вышки и горки принимаются, а сам бассейн мы переделаем. – Я для удобства монтажа переключился с объемного экрана на несколько плоских. – Перенесем бассейн в центр сада, сделаем в десять раз больше и в виде шестеренки, как вон на том проекте слева. Так у него береговая линия будет длиннее, значит, и нашим дамам будет просторнее. Теперь в него наваливаем инвентарь: круги, мячи, матрасы; а вокруг по берегу ставим на травку в несколько рядов девятьсот зонтов… «Нет, – передумал я, – девятьсот один»… и под каждый подвешиваем разнос. Загружаем его напитками сури, клям и шурум-бурум; кладем пирожные «ёжик в тумане», «бизе» и «Кармен»; в мисочку накладываем пирожки – с хрясом, с балдошкой и с рипустой; ставим полную тарелку разных сэндвичей – вразнобой по каталогу; на любительниц – укладываем в блюдце пару кусочков селедки с лучком, с зеленым горошком, и ещё: зернистой икры – побольше. Всю снедь ставим в режим мгновенного обновления, чтоб наши дамочки не траванулись и не обдристались.

– Но так получаться почти одна бассейн, хотя и чудесная; и пища, наверняка, вкусно. Зато от сада совсем ничего не остаться, – выступила путана с легкой критикой.

– Он все равно был маленьким. Что такое гектар для девяти сотен человек? Мы его сейчас сделаем круглым и полуторакилометровым. Вот таким, – говорил я, проводя на экране виртуальную реконструкцию будущего сада.

– А почему нет туалеты около бассейн? Где быть твои дамы какать? – спросила она, прищурившись.

– Молодчина, что подсказала, – похвалил я её и поцеловал. – … Около бассейна туалеты не нужны; от них будет много вони. Всё делается очень просто. Отошла дамочка метров двадцать, присела под кустик, оправилась – и порядок. Все отходы, отбросы и мусор определяем на моментальную аннигиляцию. Воду в бассейне ставлю на постоянную молекулярную фильтрацию.

Нам ещё предстояло продумать жилищный вопрос. Я открыл каталог и выбрал подраздел «Садовые домики, каждый общей площадью 50 квадратных метров». Таких домиков в перечне была тьма-тьмущая. Все они отличались друг от друга цветами покраски, резными украшениями, крылечками, формой веранды, но все, как один, имели – обставленную просторную комнату с грави-мебелью, укомплектованную кухоньку, туалет, ванну и сауну. Это мне было на руку: неравнозначность жилищ могла привести при дележке к скандалам и потасовкам в женском коллективе. Каждый из домиков я снабдил вдобавок видеомагнитофоном с фонотекой «по желанию» и холодильником пополняемого действия со стандартным набором номер сорок три, в котором было всё необходимое.

Слуг я расставил по крылечкам – дожидаться своих будущих хозяек. Однако, являясь по сути опцией, выражающей всего лишь действие, мои курьеры были бестелесны и невидимы. Поэтому я придал им мужскую внешность и сделал их полупрозрачными, осязаемыми и теплыми.

– Что это за приведения ты поставить на крыльцо? – удивилась Инга. – Это, наверное, и есть та сюрприз, которая говориться в моей выступлении?

– Ты угадала насчет сюрприза, только это не приведения, а слуги, которые приставлены ухаживать за своей дамой. Они будут готовить пищу, выполнять её поручения, чесать ей спинку, делать массаж и спать с ней, если она того пожелает.

– Да, твоим дамам здорово везти, – с завистью проговорила путана.

Вопрос с индивидуальным жильем был решен, и я равномерно распределил по саду девятьсот домиков, плюс ещё один. Он был поставлен мной в резерв – на всякий случай.

– Вот таким будет этот сад. Нравится?

Я оторвал взор от дисплея и глянул на Ингу. Красавица с восторгом смотрела на экран.

– Очень нравится. Никогда не бывать в такая прелесть, – воскликнула она и вздохнула. – А долго они там пробыть?

– Столько, сколько захотят. Право возврата я оставляю за ними, – ответил я, одновременно проверяя, и пополненную программу в Сейфе – на соответствие задуманному, и розовые ягодицы девицы – на упругость.

– Да они из этот райский сад ни за что не захотеть добровольно возвращаться в темнота. Лучше они предпочитать там умирать от старость, – говорила она, тщетно пытаясь согнуть двумя руками мой взбудораженный орган.

– Сейф! Смоделированный сад принять за основу и включить в программу. Выполнить! – скомандовал я и, вставая с дивана, обратился к сканке:

– Чтобы не было подвохов, надо испытать конвейер. Поможешь мне в этом?

– С большим радость, – охотно согласилась она и живо соскочила на пол.

Я отправил в хранилище своего Архива всё, что могло бы мне помешать во время турнира. В комнате остались только мы с Ингой. Взяв путану за руку, я подвел её на исходную позицию и сказал:

– Вот на этом самом месте ты будешь встречать гостей со всех волостей и читать им свою речь, а моё место – вон там у окна.

Я отошел в другой угол, занял свой пост и специально для Программатора мысленно распорядился: «Произвести проверочный цикл для одного кресла. На пробном прогоне транспортное звено в сад не отправлять. Пуск».

Появилось кресло. Инга запрыгнула в него, широко растопырилась и по ранее намеченному мной маршруту подплыла ко мне. На её лице сияла улыбка.

– Я глядеть, ты очень тщательно и долго готовиться к этот секс-турнир, – проворковала сканочка, с вожделением поглядывая на моё «орудие», готовое к бою.

– Что поделать, русские долго запрягают, но потом быстро едут, – изрек я, улыбаясь ей в ответ. – Ну что, кумушка? Растеребила моего зверя? Принимай теперь гостя.

– О, моя норка уже давно ждать твой зверь в гости. – Она сама себе раздвинула пальчиками влажные «створки». – Заходи! – (Я потянул кресло на себя.) – Ва-ай! Колей, он всё-таки туго входить, хотя я давно тебя хотеть. А твои дамы будут не иметь время приготовиться, они не успеть увлажняться. И ты будет долго возиться, когда заталкивать твой огромный зверь в её сухая нора.

– Умница! Мыслишь верно; правда, произносишь скверно, – молвил я, выполняя размашистые движения тазом. – А эту проблему с любрикацией^* мы устраним мигом.

Я обратил внимание, что во время коитуса Инга продольно перемещалась всем туловищем в такт моим фрикциям, поэтому ей приходилось крепко держаться руками за кресло, дабы её не болтало.

Собрав все минусы в кучу, я сформулировал свою мысль Программатору: «На креслах необходимо сделать закругленные упоры под плечи. Во избежание разрывов женских внутренних половых органов, при необходимости применять виртуазную ограничительную втулку. Перед каждым сеансом производить смазку поверхности фаллоса, применяя для этого, к примеру, суперскользящий пенно-роликовый гель из каталога СМО. С целью соблюдения гигиены после каждого визита проводить полную обработку моего тела; мало ли что: вдруг у какой-то из дам окажется обильная любрикация или расстройство желудка».

Я оттолкнул от себя кресло и мысленно распорядился на повтор цикла. Почувствовав легкий холодок от роликов на своем «железном друге», я уже смело вогнал его в соосную «норку» путаны. Дюймовый персональный ограничитель был уже насажен на ту часть ствола, которая не помещалась в Инге. Программатор работал как часики – у меня аж душа радовалась.

– Что молчишь, красавица? Как тебе скольжение с новым супергелем? А? – хвалился я, краем уха прислушиваясь к шелесту перекатывающихся пенных роликов да шариков.

– Очень хорошая! Катается, как брынза в масло, – ответила довольная сканка, поперечно подыгрывая тазом в такт моим смелым фрикциям. – А когда ты собираться проводить турнир?

– А вот сейчас кресло обкатаем и начнем.

– Колей, а я хочет в туалет. Мне сильно приспичить.

Припомнив фразу Розы Ласки о том, что та может оправляться принародно, не снимая штанов, я мысленно распорядился поставить на «автомат» справление естественных нужд через аннигиляцию в Сток – для всех участников турнира, кому приспичит, в том числе, и для себя. Моментально почувствовалось облегчение.

– Никуда тебе идти уже не нужно, – обрадовал я путану и добавил частоту возвратно-поступательных движений для проверки ходовых качеств гелевой смазки и устойчивости осевого баланса половых систем – на максимальных оборотах.

Все параметры вели себя идеально, и только шелест поменялся на потрескивание. При таком энергичном коитусе на меня быстро накатил желанный оргазм. Почувствовав мощные толчки внутри себя, Инга округлила глаза, и, дождавшись последней пульсации, растеряно спросила:

– Ой, Колей! Что ты натворить? Тебе сейчас турнир делать, а ты кончать. Зачем?!

– Не робей, красавица, прорвемся, – успокоил я её. – У меня как раз после второго раунда наступает долгоиграющий. Можно часами гонять. Только надо своевременно делать маленькие остановки, чтобы избежать нежелательного финала.

– Я не спорить, ты лучше собой знать, – сказала девушка и задумалась, подбирая слова для следующей реплики (в этот момент я вложил в её разум знание русского языка и его грамматику). – Но в любом случае, я искренне желаю тебе удачи и буду за тебя болеть всей душой. Колей!.. почему «Колей»? Николай! Мне вдруг стало легко говорить! Подозреваю, что это произошло не без твоей помощи. Угадала?

Я кивнул и улыбнулся, любуясь ею и радуясь сиянью её восторженных карих глаз.

2

Все подготовительные мероприятия для проведения намеченного блицтурнира были выполнены.

– Ты готова? – спросил я Ингу, провожая её на исходный рубеж.

– Да, Коленька, готова. Только я почему-то немного волнуюсь, в основном, за тебя, – проговорила она, идя со мной в обнимку. – О! Я вижу, что ты тоже готов. По-старинке я, наверное, сказала бы: «Твой шишка смотреть в небо».

– А как бы ты сказала тоже самое, но по-новому?

– Сударь! Ваш фаллос находится в эрегированном состоянии.

– Ах, маркиза, как Вы наблюдательны! Да, флаг поднят! И медные трубы известили о начале турнира, – проговорил я с шутливым пафосом и поцеловал красавицу в сахарные уста, вместе с тем, ощутив на древке своего «флага» её крепко стиснутую ладонь.

– Ну-с, тогда приступим, герцог?

Я занял боевую позицию у окна и только в эту минуту обратил внимание, что моя ведущая совершенно голая. Правда, судя по её невозмутимому виду, она вообще не придавала этому никакого значения. Для путаны, со стажем в двенадцать тысяч вызовов, нагота – это привычная форма одежды. Заглянув в каталог «Рога изобилия», я живо принарядил её в вечернее платье из бархата стрейч, с декольте и пышным низом, в капроновые чулки и парчовые туфельки, а её голову украсил алмазной диадемой. Сканка с восторгом оглядела свой наряд и радостно помахала мне рукой в знак благодарности. Лишь после этого я скомандовал:

– Сейф «Конвейер» – пуск!

В гостевой зоне комнаты появились девять пригожих красоток, в разноцветных купальниках, в бантах и перьях. И только расфуфыренные гостьи открыли рты, чтобы заучено поведать о счастье лицезреть своего повелителя, как Инга, опередив их, начала свою торжественную речь. Программа, на мой взгляд, удачно расставила путан полукругом, а не в шеренгу, как задумывал я. По ходу приветствия, одеяния на сканках плавно, но быстро, выцвели, стали прозрачными и вовсе исчезли. Позади каждой из них образовалось по грави-креслу с лонжеронами. Невидимая сила лихо усадила девчат в кресла и надежно к ним пристегнула. Ведущая ещё не успела сказать, чтобы те раздвинулись пошире, а подпорки уже поднырнули им под колени, задрали их ноги кверху и расшеперили на всю катушку. Мне показалось, что программа обращалась с барышнями хоть и бережно, но несколько бесцеремонно. Несмотря на это, ни одна из них не запротестовала. По оживленным лицам сканочек было видно, что моя затея им по душе, и они рады такой командировке. Как только первая девятка сцепилась креслами и «паровозиком» двинулась в мою сторону, так в гостевой зоне сразу образовался новый полукруг из девяти путан. И понеслось!

Каждую девушку, тормознувшую передо мной, я коротко приветствовал, нежно ухватив за талию и входя в неё.

– Привет, Барбара! – радушно говорил я, или: – Бонжур, Шарлотта! – или: – Хелло, Стефани! – Джесси! – Зухра! – Марджана! – Сара! – Вильма! – София! – Мария-Луиза! – Зита! – Гита! – Иветта! – Лизетта! – Мюзета! – Зульфия! – Гюли! – Фатима! – Вера! – Надежда! – Любовь! – Гея! – Рея! – Шея! – Мойра! – Майра! – Мойва! – Сайра! – Сунь! – Плюнь! – Вынь! – Брысь! – Каляка! – Баляка! – Абра! – Кадабра!

Как их только не величали! Благо, что программа «Конвейер» предусмотрительно лепила табличку с именем – на лоб каждой путане. «Она бы ещё им на пятку номерок вешала», – проворчал я, жалея в душе угнетенных девушек. И уже следующая участница подрулила ко мне с радостной улыбкой на лице и с биркой «Рада», привязанной к ступне. «Бедняжка. Её чуть ли не из морга прикатили, а она всё чему-то рада», – думал я, выполняя свои турнирные обязанности на полной амплитуде. Дабы устранить всплывший факт унизительного отношения к девчатам, я распорядился не развешивать таблички на их телах, а сопровождать каждую участницу сведениями о её имени, возрасте и местожительстве в прошлом, направляя данные в мой мозговой блок приема информации; и попутно отпустил команду – сообщать туда же текущее время турнира и номер сеанса. Мои распоряжения были выполнены беспрекословно.

Турнир продолжался. Произнося своё «привет», «гутэн таг», «гуд дэй» или «шалом», я под треск пенных роликов с двух толчков втискивал своего неугомонного друга в строго ему соосный девичий орган. Девицы по разному реагировали на въезд моего «рокера» в их «гаражик». Многие просто непроизвольно охали, ойкали, айкали, окали или акали; некоторые восклицали: «Ва-ай!», кто-то: «У-у-у!», или: «Уё-ё!», кое-кто: «Вау!», или: «Ое-е!», или даже: «Мама мия!!!» Были и такие, у которых вместе с «о-оу» вылетало ещё и «пу-у-ук». Это, как правило, вызывало дополнительное оживление в зале, и все присутствующие на финишном участке, в транспортной зоне и в секторе приема гостей весело и дружно смеялись, не предполагая, что через несколько секунд такое же может запросто случиться с какой-то из них. Но я заметил, что именно оконфузившиеся барышни хохотали громче всех. «Путаны. Что с них возьмешь?» – подумалось мне с юмором в одном из подобных эпизодов.

Уже к седьмой по счету «девяточке» мои телодвижения были доведены до автоматизма. Я внедрялся в подвернувшуюся мне даму, на полной амплитуде совершал пять энергичных фрикций, одновременно лаская её грудь и говоря при этом скороговоркой: «Очень рад нашей встрече! Спасибо за секс». Больше ничего добавить к сказанному я уже не мог, потому что кресло уносило путану в сад. Через секунду предо мной возникала очередная участница, и всё начиналось с начала.

Одна за другой ко мне на секс-рандеву подъезжали – то жгучие брюнетки, то очаровательные блондинки, то восхитительные шатенки, то огненно-рыжие, веселые и озорные, то русоволосые, ласковые и застенчивые. Все они отличались структурой волос, своими прическами, цветом глаз и растительности на лобках. Но всех их объединяло одно: все девушки были молоды, здоровы и умопомрачительно красивы. Что ни фигура, то – шедевр, что ни личико, то – произведение искусства! А эти волшебные груди! Пышные, смачные, идеально упругие – и в этом я успевал убеждаться. А божественные ноги вразлет?! Это же само совершенство, причем, массовое! И всё это было не случайно: ведь из миллиарда отборных представительниц родной планеты мой курьер выбрал самых наилучших – по моему вкусу.

Молодые крепкие тела красавиц источали тонкий пикантный аромат, таинственный, влекущий, с привкусом греха. Активизировав опцию «острый нюх», я жадно принюхивался к этому женскому аромату, словно пытался найти среди путан свою единственную и неповторимую.

Мне было очень приятно общаться с ними, и мое сексуальное возбуждение достигло апогея. Однако секундные паузы между сеансами и холодок роликового геля сдерживали взрыв оргазма, который был недопустим по условиям игры в «Девяточку».

Конвейер функционировал бесперебойно, через каждые пять секунд отправляя «пройденную» участницу в сад. Когда их количество перевалило за сотню, мне захотелось пить. Но руки были постоянно заняты телом, и я подумал: «Как было бы здорово, если бы рядом оказался такой же шар с трубочкой, какой был в гостях у Розы, из которого можно пить без помощи рук. Но! Только с тем напитком, каким меня сегодня за ужином потчевала Люси». И в тот же миг моё желание сбылось. «Ах, да! Программатор-то ведь включен, поэтому все мои веления исполняются автоматически», – порадовался я и в коротких антрактах между сеансами стал мелкими глотками утолять жажду цветочным нектаром тилибомчиков с планеты Флизуя, вкус и аромат которого невозможно передать словами, это надо пробовать и нюхать; я бы только мог дать сравнительную оценку ощущений: сок вызывал у меня такое же трогательно-щекотливое чувство, какое возникало в детстве от поцелуйчиков с желанной девочкой.

Путаны привычно уйкали да ойкали в момент стыковки, а я всех сердечно приветствовал и от души благодарил в конце сеанса.

– Привет, Гретта! Рад нашей встрече. Спасибо за секс! – пообщался я с участницей под номером двести четыре и сделал глоток из трубочки, при этом обратив внимание, что у Инги стал заплетаться язык.

– Бонжур, Бланка! Рад знакомству. Благодарю за компанию, – произнес я свой монолог на двести пятом ходу с мыслью: «Было бы неплохо и ассистентку напоить».

Только успел я это подумать, как около головы моей компаньонки внезапно появился, как чёрт из табакерки, колышущийся шар из нектара тилибомчиков. Он напугал её, и та сначала шарахнулась от него, как от приведения, но потом, глянув в мою сторону и увидав, что я пью из точно такой же телепающейся сферы, засмеялась. Она послала мне воздушный поцелуй, большой и смачный, и взяла трубку в рот.

– Хелло, Саманта! – поприветствовал я очередную визитершу, ощущая на губах привкус детского нектарного поцелуйчика вперемешку со смачным воздушным поцелуем – от Инги, и с одного раза вошел в загорелую кудрявую милашку. Выполнив свой турнирный долг, сказал ей на прощанье: – Рад был познакомиться. Спасибо за интим. Созвонимся.

«Не жизнь, а малина! – блаженно промурлыкал внутренний голос. – Сколько счастья, сразу и со всех сторон!»

Прибыла участница под турнирным номером двести семнадцать. На её устах играла загадочная улыбка, сулящая какой-то подвох.

– Салют, Цола! Рад… Ого!!! – начал было я свой спич, но осекся и даже матернулся про себя от неожиданности.

Я-то, как обычно, ринулся на преодоление входного сопротивления девичьей «норки», но вместо этого угодил в пустоту бездонной пещеры. Ограничительной втулки для неё, разумеется, не было – за ненадобностью; я по инерции пролетел вперёд и рухнул на красавицу Цолу. Воспользовавшись близостью её губ, я поцеловал девушку и потом исполнил-таки пять обязательных фрикций, ни разу внутри гостьи так ни обо что и ни чиркнув, к сожалению.

– И всё же я рад нашей встрече. Спасибо и за это. Чао, приколистка! – попрощался я с ней и уже вдогонку слегка шлепнул её по заднице, подумав: «Не мой размерчик, но целуется классно».

После смуглянки Цолы всех последующих визитёрш я провожал ласковым шлепком по мягкому месту.

…Катрин… Гертруда… Синди… Марсела… – «проходил» я участницу за участницей по всем правилам игры.

Когда я разменял четвертую сотню, то почувствовал, что у меня устала спина, как будто я окучил пять соток картофельного поля без единого перекура. К тому же мне приходилось всякий раз уворачиваться, чтобы стремительно подъезжающая дама не огрела меня по уху своей очаровательной ножкой. «Надо что-то придумать», – сказал я сам себе.

– Николай! – ещё издали крикнула мне обалденная синеокая блондинка. Она была голая, как все, но её нагота ярче других бросалась в глаза. – Давай я сама буду двигаться? Можно?

«Этих женщин не поймешь. Что одной „ай-ай“, то другой „давай“, – пришла в голову бесполезная мысль, но спустя миг до меня дошло: – А ведь она верно предлагает! Надо сдвинуть от меня финишную линию конвейера на два метра. Я буду стоять неподвижно, а кресло с участницей само будет наезжать на меня, соблюдая соосность наших половых систем, и производить сканкой пять законных фрикций. Так и делаем. Пуск!»

Вся визитная шеренга девчат сдвинулась в глубь комнаты. Путана-рационализатор, распятая на кресле, вся распахнутая настежь, устремилась ко мне во всей своей развернутой красе и с треском накатилась собой по роликам эмульгатора на мой неутомимый орган.

– Привет, Жаклин! – по-дружески поздоровался я с ней, когда мы столкнулись лобками. – Отличная идея! Где ж ты раньше была?

– Бонжур, Николя! Правда здорово?! – произнесла она с французским «р», выполняя при этом частые возвратно-поступательные движения всем телом.

– Просто великолепно! – воскликнул я и, изловчившись, поймал её колышущиеся груди. – Мерси за секс и за рацуху. Пока! Пиши на «до востребования»!

Крошка Жаклин упорхнула на пикник, а я с немалым рвением бросился встречать новую гостью.

…Будур… Хелен… Глэдис… Кэтти… Феба… Зухра… – Девушки проплывали чередой, и каждая с радостью наносила мне короткий секс-визит с разгону.

Благодаря полезному совету Жаклин, мне теперь вовсе не требовалось шевелиться. После внедрения рацпредложения уже не я входил в девушек, а красотки сами слёту нанизывались на центральный «стержень» турнира и совершали пять обязательных наездов-отъездов. Во время рандеву дамы весело трепыхались, причем, в три раза чаще, чем до этого делал я; в зале царило всеобщее ликование.

У меня теперь появилась уйма свободного времени. Я уже успевал больше внимания уделять сканкам: погладить их плечики, животики, а также ножки и всё, что между ними, получая дополнительное удовольствие от прикосновений к упругой коже участниц секс-марафона. Избыток времени позволил мне также более пристально присмотреться к организации мероприятия и выявить существующие изъяны. «Что-то скучновато у нас. Ведущая переминается с ноги на ногу. Освещение невзрачное. Плохо используется пространство комнаты, – самокритично заключил я. – Программатор! Устранить замечания!»

В сей же миг в зале материализовался высокий грави-трон с грави-подлокотниками, он бережно усадил в себя Ингу, зачерпнув её собой, как ковшом экскаватора; зазвучала музыка из сборников лучших песен ансамблей «АББА», «Бони-М», «Арабески» (я не поленился заглянуть в репертуар); все стены, потолок и пол заиграли многообразием цветовых оттенков световых всполохов, согласно ритму и звуковому спектру мелодий. Всё сразу преобразилось: турнир приобрел праздничную окраску карнавала. В дополнение к модернизации я пустил в записи приветственную речь ведущей на громкоговорящую зону над её головой – дело пошло гораздо веселее.

…Кандида… Лаура… Амалия… Розалия… Красотки сменялись одна за другой. Мне было приятно видеть их счастливые улыбки и сияющие глаза, в которых отражались яркие вспышки.

Инга с королевской статью восседала в алмазной короне на высоком грави-троне. Закинув ногу на ногу, она отныне под «фанеру» произносила приветственную речь, потягивала через соломинку нектар из янтарного пульсирующего шара и в такт мелодии покачивала парчовой туфелькой, время от времени посылая мне благодарные взгляды и воздушные поцелуи.

Одна за другой прибывали всё новые и новые команды «Девяточек». Возникающие из небытия, дамочки плавно обнажались, дружно запрокидывались назад, зависая в пустоте, и начинали разгон. Освещаемые со всех сторон переливающимися радужными бликами и разноцветными зарницами, сверкающими синхронно ритмичным звукам любимых мелодий, красавицы, вереницей, по крутой дуге с изящным креном, стремительно взмывали вверх. Широко расправив в полете шикарные ноги, они, словно большие сказочные птицы, кружили под самым потолком, дожидаясь своего времени. Заходя на глиссаду, девушки пикировали ко мне по одной, чтобы исполнить свою лебединую песню – подарить мне несколько сладостных мгновений. И вслед за тем, гонимые ветром программы, узницы «Путаны» уносились сквозь врата виртуальности в райский сад – на волю-вольную.

…Абигаль… Виолетта… Эвелина… – Всё новые и новые веселые девчонки залетали ко мне на огонек. Они с радостью давали отведать себя, и только я входил во вкус, как они срывались с насиженного кола и улетали в безоблачную даль.

Мой «стальной насест» трудился на славу, не покладая головы. Если бы он вдруг не выдержал гонки и сник, то я мог бы воспользоваться своей опцией «эректонасос». Внешне этот насос никак не проявлялся, но зато имел хорошие функциональные свойства. При помощи этой опции можно было по желанию регулировать эрекцию от одного до десяти баллов. Единичка соответствовала нормальной мужской потенции, а десятибалльным членом можно было рушить кирпичные дома или околачивать груши да кедровые шишки. Правда, использование этой опции во время секс-турнира считалось бы жульничеством высшей степени. Во второй раз я бы на это не пошёл.

…Констанция… Ева… Тереза, – закончилась моя пламенная встреча с семидесятой группой, и сразу, без перекура, я принялся с распростертыми объятьями приветствовать представительниц следующей «Девяточки» – Скарлет… Изабелла… Ариадна…

Я с ликованием «проходил» команду за командой, и мне казалось, что этому счастью не будет конца. Но на семьсот сороковом туре произошел небольшой казус. Спикировавшая ко мне на рандеву красотка Диана, зеленоглазая брюнетка с осиной талией и мощным бюстом, разглядев вблизи главный идеологический стержень сексуального блицтурнира, так сказать, гвоздь «Конвейера», до такой степени напугалась его габаритов, что от страха выпустила в меня желтоватую струю из своей широко раскрытой «ракушки». Но я, молниеносно отреагировав, аннигилировал фонтан на вылете из уретры. Возможно, ужас девушки был намного сильнее жгучего желания отправиться в сад – с приятным сюрпризом в придачу. Я даже не успел её поприветствовать, как она выкрикнула свой личный номер и отправила себя обратно в заточение – в каталог «Путаны». «Зря Диана так переполошилась и поспешила. Ведь анализатор проверил её биопараметры и не выдал никаких тревожных сигналов о габаритных несоответствиях». Я не стал возвращать Диану. «Насильно мил не будешь», – рассудил я и взглядом откатил в сторонку её опустевшее невидимое кресло. Выбывшую девицу программа заменила кандидаткой из резервного списка, включив её в последующую команду, ставшую «Десяточкой». Баланс не пострадал.

Мелкие неурядицы были не в состоянии расстроить праздничную атмосферу турнира. Испортить воздух какая-нибудь дамочка и могла – непроизвольно, но, как показала практика, это только добавляло масла в веселый огонь всеобщей эйфории. По правде говоря, и воздух-то можно было испортить лишь громким неприличным звуком, так как в помещении действовала система мгновенной коррекции воздушной среды; на период проведения мероприятия я задействовал газовый состав, идентичный атмосфере соснового бора в начале грозы.

Аромат сосен выдержал марку и в следующем туре, когда предо мной появилась черноокая задастая молодка Эллис. Слушая речь Инги, а затем кружа под потолком в лётной зоне, она, не отрывая взора, следила за процессом моего совокупления с дамами и представляла себе, что очень скоро это случится и с ней. Скорее всего, эта эротическая картина и сладостное предвкушение в преддверии соития сильно возбудили дивчину. Когда очередь дошла до неё, она спланировала и слёту с гелевым рокотом насадилась на меня. От внезапности ярчайшего ощущения она растерялась и издала задним местом такой громкий гудок, что оглушила следующую за ней стройную Изольду с русой косой до пояса. Звуковой прибор зарегистрировал сто пятьдесят децибел; хорошо, что мои органы слуха были надежно защищены автоматическим глушителем, иначе я неминуемо оглох бы. Три полностью укомплектованные группы, находившиеся в этот момент в зале, утопили «фанеру» Бобби Фарела в дружном хохоте. Чтобы скрыть своё смущение скромница Эллис нервно рассмеялась и… кончила, к всеобщему удовольствию. Она так и улетела в сад, всхлипывая в оргазме.

Перед Ингой появилась сотая «Девяточка» – последняя.

Я уже привык к тому, как реагировали участницы, вновь прибывшие из своих темниц, на речь ведущей и на всё происходящее. И эта группа не стала исключением. Услыхав про пикник с бесплатной кормежкой, девчата радостно завизжали, запрыгали, захлопали в ладоши. Их восхищало буквально всё: и звучание песни в исполнении Анни-Фрид Лингстад, и объемная завораживающая цветомузыка, и стремительный полет под потолком их предшественниц, и их собственная крылатая поза в кресле-невидимке, и блиц-близость со мной. Насаживаясь на моё орудие, не дающее осечек, они всё также вэкали да ваукали. Но я уже по-другому это воспринимал. Примерно к середине турнира во мне укоренилась мнение, что этот характерный возглас вырывается у женщин, в большей мере, от восторга, нежели от боли.

Я лихо откатал программу с последней группой красавиц. Каждая из них, пятикратно отколебавшись, срывалась с «гвоздя программы» и улетала в новую жизнь, помахав рукой на прощанье.