Читать книгу Андриэнна - Алина Науменко - Страница 5

Друзья и враги

Следующее утро началось спокойнее. Андриэнна даже заметила, что дамы, сталкиваясь с ней в коридоре, кивают ей в знак приветствия, а некоторые даже снисходят до того, чтобы произнести: «доброе утро, госпожа де ля Фер»! На большее пока сил ни у кого не хватало, но молодая графиня понимала, что для них уже и это почти подвиг, потому особенно не огорчалась. Не задевают – и ладно, здороваются – хорошо. Дружить с ними она не собиралась. Зачем? Что у них может быть общего? К тому же, у нее в Париже есть люди, которыми она дорожит – здесь заканчивает обучение ее брат Этьен, и здесь живет Агнесса с мужем.

Для Андриэнны, надо сказать, это было вновинку – возвращаться к старым знакомым, старым местам. И это вызывало тревогу. У нее было ощущение, что ее жизнь словно остановилась и делает круг. И дальше ее ждет только бесконечное повторение одного и того же, одних и тех же мест и одних и тех же людей, лишь с незначительными переменами («незначительными переменами» она, судя по всему, считала то, что в прошлый раз она жила в Париже на улице, а теперь – в королевском замке. Но для нее эти перемены и вправду не имели большого значения).

После завтрака она решила выйти в сад. Благо больше занять себя было нечем. Навестить Этьена сегодня она не могла – в будние дни посещения в их школе были запрещены, да и Агнесса, скорее всего, была занята. В сущности, дела были в будние дни у всех, кроме них – изнеженных аристократов.

Андриэнна шла по тропинке, чуть приподнимая полы длинного шелкового платья. Была уже осень, но днем солнце светило по-летнему. Ее дети играли во дворе замка с детьми придворных, которым мало было дело, кто их мать по происхождению.

Она шла, погруженная в невеселые мысли. Вчерашний успех ее больше не радовал. Ну, положим, скоро она сможет заставить дворян принять ее как равную. Но зачем ей это? Ради чего она здесь? Ради перепалок с Лаурой де Шатильон и ей подобными женщинами или ради того, чтобы очаровывать рыцарей своим пением?

Андриэнна шла через сад, не замечая никого и ничего. Она вспомнила, что сказал ей Глогстер еще до приезда сюда. «Мы с тобой умные, сильные люди, к тому же чародеи! Но наши силы в деревне пропадают даром, не найдя достойного применения. А в Париже у нас хотя бы появиться возможность проявить себя». Интересно, а сам он в это верил?

Душу графини охватила злость. О каком применении говорил Глогстер? Да, он сейчас служит у короля, но опять-таки особенно ничем не занят! О ней и говорить нечего. В деревне она хоть людей лечила, а здесь от нее какой прок?

Погруженная в эти мысли, она обошла замок и забрела в уютный уголок, скрытый от глаз старыми яблонями. Отодвинув ветку, она увидела герцогиню де Контуар. Та сидела на камне, прислонившись к нагретой последним осенним солнышком стене замка и мягко гладила ветви яблони. На лице остались следы недавних слез. Сердце Андриэнны сжалось. Между тем герцогиня заметила ее, и незваная гостья поспешила извиниться.

– Простите меня, мадам. Если хотите, я могу уйти.

– Почему же, оставайтесь, если желаете, – эта фраза, произнесенная очень мягким голосом, была первой, которую услышала наша героиня от этой молчаливой дамы. Андриэнна подошла поближе и села рядом.

– Я видела вчера ваше лицо, герцогиня. Скажите, у вас какое-то несчастье? Может, я могу вам помочь?

Герцогиня мягко улыбнулась. Она вообще была вся очень мягкая. Мягкость светилась во взгляде, в улыбке, в движениях.

– Едва ли вы чем-то можете мне помочь.

– И все-таки?

Госпожа де Контуар немного помолчала.

– Я счастлива только в одном месте – в родовом замке Ланжерон, на берегу Луары, – она вздохнула. – Там прошло мое детство и юность. Если бы вы знали, как там хорошо! – в глазах женщины впервые появился живой блеск. – Вишни, которые посадили еще при моей бабушке, озеро, лес, старая церковь.., – она снова вздохнула. – Да, я была там по-настоящему счастлива! Но потом меня выдали замуж за герцога де Контуара и оторвали от всего родного. И теперь мне приходится жить в Париже, а я не создана для жизни в городе. Здесь так шумно! А я не переношу, когда шумно и когда много людей. Я чувствую себя рыбкой, попавшей из тихой реки в бурный, горный ручей, – герцогиня остановилась. Щеки, не то от такой долгой речи, не то от смущения, залились краской. У Андриэнны возникло глупое сравнение с тестом, которое немного подрумянивается в печи. Вместе с тем ей было жаль эту женщину.

– Простите меня, что я вам все это говорю. Просто после вашей вчерашней песни у меня тоска по дому стала еще сильнее, – она бросила взгляд на Андриэнну. – Я знаю, что вы тоже далеко от родины, даже дальше, чем я.

Ее собеседница кивнула, вдруг ощутив прилив злости.

– Я родилась в Киевской Руси, и у меня нет никакой надежды туда вернуться, – заметила она. – Даже просто приехать в гости не могу – слишком далеко. Да и не к кому.

Она встала и прошла по этому уголку. Повернулась к герцогине, и та немного смутилась под огнем этих зеленых глаз.

– А вам, госпожа герцогиня, что мешает навестить родовой замок?

Мадам де Контуар чуть отвела глаза.

– Я навещала его, но мне этого недостаточно! Была бы моя воля, я бы не покидала его и на день! Хотя, вы правы, вам гораздо труднее. Вчера вы обмолвились, что попали сюда не по своей воле, – в темных глазах блеснуло любопытство. Андриэнна снова села рядом. Рассказать или нет? Все-таки решила рассказать.

– Меня привезли сюда купцы, чтобы продать в неволю, – заметила она. Герцогиня ахнула.

– Ужасно! Ваши родители, должно быть, с ума сходили от горя!

– Едва ли, – холодно ответила Андриэнна. – Моя мать умерла, а отца я не знала. Я жила то у одних, то у других. А в то время и вовсе на улице, в Киеве. Но решила – терять мне все равно нечего, на родине у меня нет никого и ничего, а так я хотя бы смогу посмотреть чужие города, и, может быть, найду счастье. Во всяком случае, хуже уже не будет. А в Париже сбежала от купцов, и мне пришлось снова жить на улице. Без денег и почти не зная язык.

Мадам де Контуар задумалась и взглянула на Андриэнну с мягкой жалостью.

– Я понимаю, что вы хотите сказать. Вам было тяжелее, чем мне, но вы не жаловались. Только я, наверное, не такая сильная, как вы.

Андриэнна покачала головой.

– Вы знаете, почему кто-то сильный, кто-то слабый, кто-то смелый, а кто-то трус? Просто из-за необходимости. Вы можете себе позволить погрузиться в переживания, потому что знаете – о вас позаботятся другие. Муж, слуги, – зеленые глаза в этот миг просто пылали. Сейчас она просто ненавидела герцогиню де Контуар! Как она может еще жаловаться на жизнь?! Избалованная, изнеженная дворяночка! – А у меня не было ни родового замка, ни родителей! Да и кроме меня есть много людей, которых жизнь оторвала от родного крова. Кого-то продали в рабство за тридевять земель, кто-то стал нищим бродягой. И им просто некогда думать, какие они несчастные, потому что нужно думать о другом – о еде, о ночлеге. А вы, имея возможность хоть завтра навестить вишни своего Ланжерона..

– Довольно, – в голосе герцогини послышалась твердость. – Вы пристыдили меня, госпожа де ля Фер. Я, правда, слишком много предавалась унынию, а уныние – великий грех, – она улыбнулась. – Спасибо вам.

Трудно представить возмущение графини де Шатильон. Они гуляли с графиней де Монфор, когда увидели их подругу – герцогиню де Контуар, в обществе ненавистной крестьянки! А ведь она говорила только о том, чтобы «проявлять сдержанность»!

Андриэнна тоже заметила своего врага и остановилась. Она уже знала, что де Шатильон снова начнет оскорблять ее, но ей было любопытно – как поведет себя герцогиня де Контуар? Ее новоявленная приятельница подошла к ним.

– Доброе утро, госпожа де Шатильон.

– Когда вы успели подружиться с этой свинопаской, герцогиня? – нарочито громко спросила она. – Неужели вам приятно ходить под ручку со всякой безродной тварью?

Графиня де Монфор вздрогнула.

– Лаура!

Герцогиня нахмурилась.

– Я прошу вас хотя бы говорить тише. Она ведь здесь.

– Мне все равно! – еще громче заявила Лаура, гордо выпрямившись. – Графиня де Шатильон, урожденная де Корде не станет стыдиться ушей черни! Думаю, она в своей крестьянской хижине слышала и менее учтивые слова, так что ей не привыкать. Почему вы смеетесь? – последняя реплика была обращена к Андриэнне. Она действительно смеялась, прислонившись к дереву.

– Прошу прощения, мадам, – с показным смирением ответила она. – Просто вы всячески подчеркиваете ваше презрение к простолюдинам, но не считаете зазорным уподобляться нам!

Лаура едва не задохнулась от гнева и едва сдержалась, чтобы не влепить Андриэнне пощечину – пусть знает свое место.

– Как вы смеете?! – возмутилась Лаура, глядя на своего врага. Андриэнна спокойно подошла к ней.

– А с чего вы взяли, что это оскорбление? У крестьян есть достоинство – они не притворяются и говорят то, что думают. И в этих стенах, вы единственная, кто говорит вслух то, что думает. Да заодно выражаете мысли всего двора!

Лаура усмехнулась и оглядела Андриэнну даже с каким-то интересом. Зато вмешалась графиня де Монфор.

– Мы вовсе так не думаем, госпожа де ля Фер!

Лаура бросила на нее уничтожающий взгляд и вновь взглянула на свою «соперницу».

– Вы так любите щеголять своим умом, но если бы у вас действительно было хоть немного ума и такта, вы давно избавили бы нас от вашего общества! Вы ведь прекрасно знаете, что вы здесь никому не нужны! Вы здесь лишняя, – Лаура просто пронизывала Андриэнну ненавидящим взглядом. Но лицо последней оставалось спокойным.

– Лаура, хватит! – снова вмешалась госпожа де Монфор. – Это вовсе не так! И его величество очень хорошо относится к госпоже де ля Фер!

Госпожа де Шатильон презрительно усмехнулась. Ее красивое лицо в этот миг выражало только ненависть и презрение. Она прищурилась, что сделало ее похожей на хищную птицу, высматривающую добычу.

– Да, ты права. Его величество пока забавляет ее болтовня.

Андриэнна вздрогнула всем телом, и Лаура с удивлением поняла, что ей, наконец, удалось задеть врага за живое!

– Что вы сказали, мадам де Шатильон?! – зеленые глаза Андриэнны просто впились в лицо Лауры. Та даже растерялась, но от своего не отступала.

– Да, забавляет! А вы думали, как бы иначе его величество стал бы держать вас здесь? Кому вы нужны? Только разве что развлекать рыцарей своим пением после сытного ужина! И болтовней.

Остальное Андриэнна уже не слушала. Ее просто колотило. Она повернулась, вытащила из кармана свой кинжал и запустила его в ближайшее дерево! Дамы вздрогнули. Такой вспышки гнева они не ожидали. А Андриэнна побежала через сад, не замечая никого и ничего.