Читать книгу ОК - Андрей Швайкин - Страница 14

Пока чужая визуализация догорала в камине, Чечкин балдел от призрака моря, нашпигованного фантомами детства, – медузы тогда не терялись в полиэтилене. По завалившемуся причалу важно чеканил петух – почти с таким воевал во дворе на рыбацкой окраине. Боевой был и наглый. Дед уважал петуха, однако держался на расстоянии (будильник выкинул, тот звонил на час позже). Оба терпеть не могли посторонних. Бабуля полпятого уже корову доила (корову любила или рассветы?), принимала всех и вся, постоянно ластились приблудные твари: кормила, лечила, блох выводила, роды принимала («Котёнки свежие ить, неделю как уродились»). Знахари за чудо-травками к ней наезжали, одного едва откачала: дебил в духе самопознания обожрался помётом летучих мышей. Паству принимала из местной церквушки – шли аккурат после отпущения. И дед скрипел, починяя сети, а петух со зла отрывался на курах и внуке… Василий хотел было пнуть горлопана в отместку за шухер, но вспомнилась бурёнка. Вдруг и этот затесался из какой туманности? А сущность, увы, не может нахлобучить другую сущность, пунктик «Положения о сущностях». Ещё и по пункту два – собственность Самого.

…А мама чесала спинку: ласково, как умеют мамы, подушечками пальцев, коротко стриженными ноготками. Вася выходил из моря, и море тихо высыхало на покрасневшей коже. Никаких фильтров. Мама растирала бабушкину простоквашу по спине, и счастье мурлыкало, засыпало… Потом позвоночник драла жена дорогим маникюром, филонила. Дочка любила в самый момент обломать кайф: шлёпнуть со всей маленькой дури ладошками по лопаткам или впиться в рёбра. Любовницы чесали так, что хотелось вырвать им ногти. А сам он чесался безвкусно грубо: либо заламывая руку до хруста в плече, либо позорно о дверной косяк. Стриптизёрша из ночного клуба как-то застала его за увлекательным занятием и брезгливо скрылась в душе. Больше на пилоне её не видел. «Удовольствие, – прикидывал Чечкин, – есть наиболее эффективный актив там и настолько провокационный и нематериальный здесь, что и кодексом обойдён. А ведь монетизация удовольствий в условиях полнейшей задницы – чем не стартап?» Крылья дрогнули и отозвались синхронным зудом. Василий зажмурился, почесался о столб. Работает.

– Удовольствие – религия, господин менеджер, – привычно возник некто из ничего. – А красивый мир придумывать надо. Когда мне не хватало счастья там, я нажимал ногтём на десну – центр удовольствия аккурат рядом с болью находится. Здесь проще… Радуешься сейчас, потому что вчера закончилось, а завтра не будет. Но если хочется ощущений… Сравните себя вчерашнего с нынешним – и получите ад. Ад – сравнение. Поищите себя в будущем – и получите рай. Рай – стремление. А стремление… хм, всегда удовольствие. Ибо мы никогда не стремимся к худшему. Вот и весь стартап, господин менеджер!

Чечкин с нескрываемой неприязнью посмотрел на типа в тройке-солянке. Теперь у него появились шляпа с павлиньим пером, кожаные перчатки и сапоги со шпорами; колченогость выпрямилась, точно с дутой клячи пересел на поджарого породистого рысака. «Эге-ге-ге-гей, засранец!» Был бы клинок, заколол бы урода. Или раздел бы за добротную шпагу. Терпеть не мог прерывания процесса чесания спины, тем более умниками. Сразу чувствовал себя шелудивым ничтожеством.

– А вы и не в курсе, что у человека есть личное пространство, да?

– Позвольте, господин менеджер, я ничем не нарушаю пространства. Более того, я даже не здесь. – «Мушкетёр» обвёл перчаткой горизонт. – Я сущность, а значит, я везде. И вы не человек, а сущность. И игнорировать сей факт, увы, не получится.

– Зато я могу игнорировать вас! – отвернулся Чечкин и мысленно попросил петуха больно клюнуть прилипчивую сущность в глаз.

– Увы, и это неконструктивно, – снисходительно улыбнулся «д’Артаньян» и, «не слезая с рысака», отшвырнул пинком подскочившую птицу. – Вы, господин менеджер, должны учиться манерам, – и бросил перчатку в лицо, гадёныш. – Как пожертвование примите и как мою долю в вашем стартапе. Полагаю, шершавость добротной кожи будет весьма благодатно воздействовать на спинные рецепторы.

– Вот же поганец!

– Однако сначала мы должны уладить наши разногласия.

Чечкин налился краской и сжал кулаки. Оскорбления там он сносил только в одном случае – если того требовали интересы корпорации. Его не раз публично называли мудаком, козлом и, что самое отвратительное, дилетантом. Но вся эта мишура политических или корпоративных войн зачатую заканчивалась в кабаке совместной грандиозной пьянкой противников-пиарщиков. И никто не смел учить манерам и тем более швырять перчатку в лицо… Кулак сбил с увернувшегося «д’Артаньяна» шляпу.

– Щенок! – прорычал «мушкетёр» и тут же взял себя в руки. – Аккуратнее, почтенный! Вы же не желаете, чтобы за нами явилась тройка? Пункт…

– Знаю! – отрезал Чечкин и снова замахнулся, плевать на тройку.

– Стоп! – выставил вперёд руки «д’Артаньян». – Дуэли так не работают! Кулаки не аргумент! Оперируйте пунктами один и два «Положения о Слове». Вы же креативщик, ну! Старайтесь, не нарушая кодекса, ранить ответом. Убить одно не получится! – и попятился на всякий случай.

– С чего это? Бог создал убивающих друг друга зверей, почему же человеку завещано обратное?

– Мы сущности! Пункт одиннадцатый «сущностей» запрещает…

– Вот шельма-гасконец! – Чечкин презрительно сплюнул «мушкетёру» под ноги.

– О-от! – подбодрил тот. – Получается! Действие – Слово! Врежьте мне хорошенько!

– Да пошёл ты, малахольный!

Чечкин сел и погладил боевого петуха: тот примостился рядом, зауважал. А запал прошёл. Поднял перчатку. В левом глазу кольнуло. Странно, пожертвование случилось против воли. Похоже, и в здешнем свете исключений существовало не меньше, чем в том. Если, например, жертвовать с ненавистью или же, как этот, с понтами. Что он плёл о религии и стартапе? Мотив. Как добро – мотивация, так и зло – мотивация. Чечкин надел перчатку, провёл по плечам. Шершаво, приятно.

– Слышь, блаженный! Иди-ка сюда… Да не боись ты, не трону… Заголи-ка спину. Так… Что чувствуешь?

– Кайф!

– Ещё?

– Ещё чешите!

– Не наглей, гад! Ещё что чувствуешь?

– Приход…

– Не до такой же степени!

– Нет, не приход… Расход, в правом глазу.

– А у меня в левом кольнуло. ОК!

– Что значит ОК?

– А это значит, дружище мой неадекватный, что мы только что бессовестно монетизировали удовольствие через опцию жертвования. Ты кайфанул, я получил сострадание за твой кайф. Считай, создали новую религию и новый стартап. И раз тройка не явилась – всё законно, а? Супер! Как думаешь, пойдут дела?