Читать книгу ОК - Андрей Швайкин - Страница 15

Итого: чулок, китель, нашёл партнёра. Точнее, партнёр нашёл Чечкина. Не сказать, что обстоятельства благоприятствовали, особенно перчаткой по фейсу (и перчатка, кстати, в активе), но в нынешнем свете наблюдался явный дефицит адекватности. Хрестоматийные психопаты – как по учебнику. Надо принять. Тем не менее с партнёров начинается «всё хорошее». Правда, ими же и заканчивается. Когда партнёр становится иудой, и ты становишься иудой. И немногие там не потеряли лицо. Жлобство – безотказно! Что на пике искушает прибылью, что на дне – убытками: и наверху стараешься отхватить побольше, и внизу пытаешься урвать максимум из ничего. А навязчивое желание удавить компаньона возрастает пропорционально желанию застрелиться. Причём мотивы жадности, помимо самой жадности, могут оказаться самыми идиотскими.

Одна металлургическая корпорация провалила IPO16 на Гонконгской бирже лишь потому, что Акционер занизил долговую нагрузку в три раза. Когда Чечкин и команда начали отбиваться от «сливов», полезли совсем неприглядные факты: липовые активы, изношенные фонды, связь с ОПГ. Что сделали партнёры-иуды? Поступили разумно: перед обвалом продали пакеты с высокой маржей, выждали и задарма скупили растрёпанную эмиссию. Акционер потерял контроль и получил в совете директоров прямых конкурентов. Потом, когда страсти улеглись, Василий выяснил. Накануне ребятки душевно посидели на Пикадилли, по-русски, невзирая на ранги: за страну, за Вождя, за конспирацию, что прикрывала дыры, и за баб, как водится. И вдруг обнаружилось, что одна из пассий одного из партнёров прилетела на Туманный Альбион в самолёте Акционера. А там – диванчик, «Клико» и прочие омары. Пёс бы с ней, с этой шалавой… Но в итоге Акционер послал одного, другого, третьего, послали его – и понеслось… Было ли это совпадением, но за пару месяцев «до» партнёры Акционера отметились в госбанке и в придворном столичном храме – за свечу там платили кэшем напрямую кураторам оттуда…

– И зачем вы мне всё это рассказываете, Вася? Где мы здесь Кремль найдём?

Чечкин поморщился. Рано забурел компаньон. Не Санчо, конечно, и он не Кихот, но что-то в затее определённо напоминало ветряные мельницы.

– А затем, дорогой… Как тебя-то зовут?

– Барон Филипп Гасконский! – отрекомендовался тот с поклоном.

– Филя, короче. Вот чувствовал, что француз… Затем, дорогой, что дорожка у нас длинная и на дороге всякое случается. Поэтому лучше стразу договориться о мотивации. Вот ты чего хочешь? Стать губернатором острова, например?

– Здесь? В Крыму? – удивлённо огляделся Филипп, и глаза его загорелись.

– Но-но! Крым под Варенькой, а она под… Не важно. Островов – куча. Хоть Крестовский… Нет, Васильевский забирай. А Крым – святое!.. Серьёзно, Филь, ты ж при параде! Крылья приличные. Чего не в раю-то до сих пор?

– Не знаю, – загрустил гасконец. – Слишком ровно, да? А нужен «холоден или горяч»?17 Понимаете, Василий, я как-то и там не особо, – разоткровенничался вдруг Филипп. – Гранулированный кофе, хотя французы его ненавидят. Заваривал какую-то гадость из коробок, одевался в секонд-хендах, читал таблоиды. В театре на вторых ролях. Две семьи было. Обе жены в бигудях. Только о еде и говорили…

– Это плохо?

– Нет, наверное. Всё разумное ушло в подсознание. И оба сына как не мои. Растворился, как растворимый кофе, безвкусно и жидко. А тут, – взялся за краешек шляпы, – лорд, понимаете? Губернатор Васильевского острова. Зачем мне рай?

– Это ты у Самого спроси, Филипп. – Василий искренне пожалел бедолагу, тот потёр левый глаз. – Транзитный пункт потому и транзитный. Здесь и желания транзитные. Чем быстрее поймём, тем быстрее наладим дело, тем быстрее свалим отсюда куда сами пожелаем. И, мне кажется, частично с планами Самого это вполне совпадает. ОК?

– ОК, – вздохнул Филипп. – Вы уникальны, Василий! И, видимо, в списке наиболее важных дел у Самого стоите сразу же после сотворения мира. Нет, не зря мы с вами… Хотя… я полагаю, что каждый создаёт Самого в себе.

– Филя! – Чечкину уже захотелось перейти к стадии «удавить». – Окстись! Философия – дно бизнеса! И точно лишняя в цепочке натурального обмена. Нам сейчас Кови нужен, а не Кант.

Там Василий недолюбливал Кови. Конечно же, Кови систематизировал и работу, и жизнь идеально. В таблице. Но логика американского гения неизбежно упиралась в раздолбайство российского «первонахства». Как ни крути, а заветный квадратик со «несрочным важным» постоянно сползал в «срочное неважное». А «срочным важным» и вовсе подменялось всё самое «несрочное» и «неважное» в угоду конъюнктурной профанации. Когда нужно? «Вчера!» – фишка эффективных менеджеров, демонстрирующая архиоперативность. «Вчера и вчера», – выдыхали сотрудники. «Вчера» – не страшно, уже не дедлайн. Так и множились долгострои, износ, незавершённые объекты. И всё это валилось в тарифы и налоговые льготы и при разумной опеке властей приносило обоюдную левую выгоду. В том бытии, во всяком случае в идентичном, перспективные квадратики не работали. Слишком много философов и халявы.

А здесь? Чечкин прикинул. Временные отрезки неопределённые – значит, всё «бессрочное». Остаются «важное», «неважное». Скажем, в виде пирамид, одна из которых перевёрнута. Важная последовательность актуализируется у вершины, а неважная расширяется к основанию. ОК. «Важное»: построение бизнес-модели, включая классификацию клиентской базы, установление жёсткой таксы за услуги; запуск стартапа в пилотной зоне чужой визуализации; расширение рынка вплоть до представителей Самого; личностный рост – умножение одежд, чипов, крыльев; оптимизация места пребывания по п. 4 «Положений о транзитном пункте», – статус «самоопределение» показался Василию ключевым мотивом (по крайней мере, там свободу не ценят только зомби). ОК. «Неважное»: дислокация бизнеса – не суть, поскольку всё здесь создаётся в условиях визуализации; мотивация тройки – не суть, она не сможет привязать нарушения к кодексу; мотивация твари – не суть, но потенциальная связь с тем светом (пока не ясно зачем, потому и «неважно»); мотивация деда Пихто – не приоритет, но дедуля может стать лояльным, ему же не хватает внимания; транслюменация или зависание в транзитном пункте – уже в перспективе.

– При этом «неважное» не может быть «неважным», – пояснил Чечкин чуть одуревшему от раскладов барону. – Считай, параллельный приоритет, или бонус к нашим стараниям… Короче! Хороший варёный кофе вместо растворимой бурды!

– И что? – подсобрался будущий лорд. – Просто пойдём и почешем спинку деду Пихто?

– ОК! – Чечкин живо представил диаграмму рисков и ржавые ножницы хрыча. – Но, может, сначала потренируемся?

Далее последовали бурные обсуждения, на ком именно и кому приятнее чесать: сущностям женского пола, мужского или трансвеститам – этих водилось в избытке. Сошлись на главном: для отработки элементов стартапа специально и насильно в подворотнях никого отлавливать не будут. В крайнем случае отдадут за тестовую услугу перчатку Филиппа. Что гасконца смутило – он считал, что уже вложился, но Василий привёл железные аргументы. Во-первых, авторские права. Во-вторых, пижонский прикид Фили в одной перчатке – уже повод для клиента насторожиться. Безупречность нарушена. Не то что прокурорский китель на голом торсе и чулок на сраме: такое подозрений у сущностей не вызывает, через одну – уроды. «Это PR, друг мой! Где невозможно добавить – отсекай».