Читать книгу ОК - Андрей Швайкин - Страница 16

– Что-то произошло, Слава? – не выдержал Чечкин, представляя, как заносит в ухо с правой, а левой мордой об стол, даже почувствовал пучок жидких волос в руке.

– Фиг знает. Всё время что-то происходит, – белобрысая голова на секунду зависла над ноутбуком инфантильным эмодзи и снова уткнулась в экран.

«Философ, мать!» Василий уже полчаса наблюдал, как председатель совета того, член плавления сего пластично извивался близорукой коброй над столиком. Явно не по росту. Кафе не по статусу. Джинсы хипстерские. Свитер вообще дедов. В последнее время отечественные топы активно косили под Джобса, полагая, что простота – эдакий накопитель репутационного кэша. Но у Джобса каждая дырочка стоила по миллиарду и каждое слово – по два, а эти светили «IQ» и синюшными коленями так, что хотелось подать и плакать.

– Херовый PR, – наконец изрёк глубинную мысль Славик и бросил перед Чечкиным утверждённую Акционером бренд-ориентированную стратегию. – Ничё не работает.

– И? В чём это выражается, Слава? – с холодной улыбкой произнёс Чечкин.

– Ну-у, слушай… Я как собака: всё понимаю, сказать не могу. Ты ж тут PR. Вот и разбирайся, чего котировки не растут, а инвесторы динамят…

Василий чуял тот ветерок. Отличник MBI, успевший поднатаскаться в сети Pricewaterhouse18 и в полудюжине компаний финансистом и не имевший никакого представления о реальном производстве, с первого же дня внезапного назначения исполнительным директором корпорации и председателем правления кипрского офшора потребовал «наше интервью» в «Ъ». Ну, ОК! Такой чести и Акционера не удостаивали. Но Чечкин договорился, и повод подвернулся. Две недели готовили новоиспечённого топа, чтобы лишнего не сболтнул: выдал не только нужные, но и актуальные сведения. «КоммерсантЪ» -таки. Сливы не прокатывали, и «слово – не воробей» – про них. В итоге огребли. Василий – за не санкционированный головным офисом материал, а горе-топ – за инсайдерскую информацию: преподнёс-таки на блюдечке «фишечкой». И обиделся. «Каким-то чмом меня показали! – сокрушался Славик, разглядывая „лицо дегенерата“. – Как ты договаривался?» И не объяснить ведь, что фото – святая святых главного делового издания страны, невербальный язык, по сути. Они и Жирика с фаллосами не согласовывали, пережил как-то.

– Слава, тебя не смущает, что целая созданная тобой дирекция иарщиков19 тем хером груши околачивает? – огрызнулся Василий – маловато будет мордой об стол.

– Ну-у, слушай… Если бы они разрабатывали стратегию, спросил бы с них. И, между прочим, что-то предлагали там…

– Предлагали убить бренд головного производства, Вячеслав – исторически сложившийся, кстати, – и не на коленке в офшоре, – напомнил Чечкин. – Акционер не согласился, если ты помнишь.

– Ну-у, слушай… Мало ли… Ты же не пояснил… Давай, в общем, как-то… И иар пусть… Простимулировать… Сделайте что-то… – Эмодзи вжался в экран и уже оттуда пробубнил: – Херовый PR.

Так и остался Славиком с IQ в дырявых коленках. После ухода Чечкина вырос до «генерала», но общался отныне исключительно с корпоративной газетой, с постановочным фото и с обязательным согласованием с вышестоящим офисом. Там бесились и ставили «ОК» не глядя. «Зато Славик любил собак, – вспомнилось Василию, – и здесь бы ему выдали голубую бирку». Добрый, как ни крути. Чечкин улыбнулся. Чужое зло не держалось в нём. По иронии судьбы именно Славик был последним знакомым, которого он встретил там до злополучной аварии. Вместе покупали хот-доги.

Бренд-ориентированная стратегия пришла в голову не просто так. Хорошо создавать бренд на базе железной репутации, хорошо укреплять репутацию за счёт железного бренда. Когда же «по нулям» и то и другое, а рынок жёстко поделён исторически сложившимися монополистами – засада. Вклиниться между ними со своим «удовольствием» – открытая война фактически. Как «Рай» может признать «чесание спины» исключительным правом рая, так и «Ад» теоретически обладает лимитами на сострадание. Вопрос – в принципе действия. Есть ли вообще спина в раю или в аду как объект применения блага или наказания? Ведь если рай и ад – сферы духовные, возможно ли приравнять физическое воздействие на сущность к некоему райскому блаженству или чесание – к адскому расчёсыванию? Не можно. Удовольствие и сострадание в перспективе – понятия неопределённые, следовательно, ничтожные. ОК! В транзите проще. Кодекс позволяет тактильные контакты с согласия сущности, вознаграждения за удовольствия конвертируются в сострадание (с предметами не пробовали). Главное, не забывать п. 5 «Положения о желаниях» и чесать только те сущности, чьи крылья больше твоих. Выводы?

– Запускаем стартап, – одобрительно кивнул барон Гасконский. – И как мы назовём наше предприятие? «Чесотка»?

– Филипп, – дёрнул плечами Чечкин, – ну, сам подумай. Захотел, к слову, покушать. Идёшь такой по Муфтар20, видишь ресторанчик «Блевотина». Зайдёшь?

– Не-е-ет, – поморщился барон.

– И я так думаю… Пока в голову приходит… Так, чтобы ни демоны, ни ангелы не напряглись и таври не сдали. Как тебе: сеть салонов релаксации «Чеширский котик»?

– П-почему сеть?

– ОК. Название не смущает.

– П-почему кот?

– Коты любят, чтобы их чесали. «Чеширский» – ассонанс, релакс – крыша удовольствия, ибо снятие психологического напряжения – понятие медицинское. Сеть – потому что нас двое. Уже сеть. Кроме того, Чеширский кот – персонаж вымышленный, и мы никоим образом на посягаем на запрещённые визуализации земли. «Котик» при этом сам по себе имеет устойчивую позитивную репутацию. И там, и здесь. Получается, в активе – котобренд, вызывающий преимущественно тёплые эмоции. Да и с авторскими правами проблем не вижу, если только РАО21 и сюда не добралось… А забавно было бы наложить вето на Слово. Тоже стартап, кстати… В общем, Кэрролл ушёл в Зазеркалье так давно, что и «Чеширский кот» в общественном достоянии. Как-то так!

– Вы – гений, Василий! – горячо закивал Филипп. – Снимаю шляпу! Но я бы ещё добавил «лимитед»!

– И кому здесь «лимитед», Филя?

– «Чеширский котик лимитед»! Звучит! И для солидности! – важно кивнул барон неснятой шляпой.

– Вот же… ОК! Будь по-твоему. Поздравляю, партнёр, с основанием фирмы «Чеширский котик лимитед»!

По такому случаю компаньоны пропили-таки вторую перчатку Филиппа, обменяв её у очаровательной прокурорши в стрингах на две бутылки водки. Зачем Вареньке потребовалась потрёпанная мушкетёрская перчатка и почему в кабинете вместо Андропова появился портрет Вождя – спрашивать не стали. Бывший актёр лишь заметил, что не вытертая местами замша производит сильное впечатление, сродни возбуждению, а Макрон «их» выглядит поприличнее и похаризматичнее. И нарисовал на песке радугу, и улыбающийся котик чесал ей разноцветную спинку.