Читать книгу ОК - Андрей Швайкин - Страница 19

Котик на радуге стараниями Филиппа получился очень милым и, слава Самому, без сюрреалистических извращений. Барон классически уловил всё как надо: радуга кайфовала, задорно выгибая спинку, переливаясь в 5D и сочась капельками росы, а кот мягкими белыми лапками гладил её и улыбался доброй, чуть просящей улыбкой. В момент наивысшего наслаждения на радуге вспыхивала яркая надпись «Чеширский котик лимитед», трансформирующаяся в слоган: «Чешем для вашего удовольствия!» Придумала бурёнка, полагая, что акцент на «вашем» удовольствии будет побуждать клиентов охотнее делиться состраданиями. Василий согласился и добавил только всплывающее «мы». «Мы чешем…» У разномастных сущностей должен быть выбор чесальщиков. Логотип закрепили визуализацией: у бурёнки – по бокам, у Чечкина и Филиппа – на груди и спине. Для первого салона, заодно офиса, выбрали захламлённую территорию напротив пункта прибытия, привели в порядок, «возвели» неидентифицируемую смесь дацана, мечети, церкви и капища с головами инопланетных идолов, «повесили» голограмму. Получилось ОК, хорошо.

Нехорошо получилось только с первым клиентом. Им оказалась та самая дородная бабища из пункта прибытия, с уже заметно подросшими крыльями. Покрутилась вокруг, наконец сообразила, что почём, вторглась шумно с видом главенствующей свиноматки, деловито сняла передник, плюхнулась на кушетку и отрывисто приказала: «Чешите!» Василия от холмистой пышности воротило, Зет не оценила, а Филя плотоядно облизнулся и принялся наяривать так, что «буфетчица» завизжала на всё бытие. Разумеется, тут же нарисовалась тройка во главе с Пихто.

– И что происходит? – вежливо спросил ангел.

– И каким образом вы измываетесь над этой сущностью? – заинтригованно поинтересовался демон.

– Она же – женщина! – взвизгнула тварь и традиционно юркнула за спину Пихто.

– Обчекрыжить, на хер! – Дедушка угрожающе щёлкнул ножницами с пухом на ржавых лезвиях.

– Позвольте, я объясняю, – вступился Чечкин, он уже давно отрепетировал партию. – Данная сущность добровольно согласилась на тактильный контакт, что не противоречит положениям кодекса. И в настоящий момент она мило получает удовольствие. Понятие кодексом не определённое, следовательно, не запрещённое.

– Вы получаете удовольствие, мадам? – с сомнением покосилась тварь на исцарапанную спину.

– О да! – закатила глаза буфетчица.

– Тьфу, гадость какая! – сплюнула тварь.

– Подождите, коллега. – Ангел указал на женщину. – Эйфория – ничтожное понятие в транзитном пункте.

– И безнравственное поведение, – согласился неуверенно демон.

– Позвольте, – улыбнулся Чечкин ангелу. – Разве у данной очаровательной сущности неконтролируемая форма болезненно-повышенного настроения? Разве она не осознаёт эффект? Ведёт себя безнравственно? – улыбнулся и демону.

– Скажите, милая, – дьявольски оскалился демон, – с вами делали что-то… м-м… недостойное эти сущности?

– Вы осознавали, что именно с вами делали? – Ангел провёл крылом по спине «буфетчицы», и та вздрогнула.

– О да!

– А конкретнее?

– Хорошо мне…

– Отвечай на вопрос, чудовище!

– Не давите, тварь… Ну-ну, не бойтесь, моя хорошая.

– Только припросила почесать спинку. Знаете, как в детстве… – покраснела приёмщица сущностей и прикрылась передником.

– Вот! Визуализация земных образов! Запрещено! – победоносно выпалила тварь.

– Э нет, уважаемый! – Чечкин презрительно посмотрел на гниду из своего бытия. – Пункт восемь «Положения о сущностях». Запрещено визуализировать сны, то есть фантомные воспоминания, детализировать известную среду. И, предвидя следующий вопрос, запрещено вызывать ассоциации рая, ада. Прошу, не нарушая презумпции невиновности, докажите мне, что чесание спины в раю и аду, равно как и на Земле, является исключительным правом указанных мест обитания.

Демон почесал огрызки рогов, выжидающе посмотрел на мрачного ангела, завернувшегося в раздумье в крылья. Тварь что-то нашёптывала Пихто, и дедушке это не нравилось: то и дело отворачивался от гада. Буфетчица напялила передник и затаилась с виноватым видом. Испуганный Филипп недоумённо смотрел на руки и моргал левым глазом – успел-таки получить сострадание, а Зет индифферентно обмахивалась крыльями. Железное спокойствие. Вот за что Василий любил коров там и уважал ныне здесь: невозмутимость в самых поганейших обстоятельствах.

– Вы логичны, сущность, – наконец произнёс ангел. – Однако очевидны и недоработки в законодательстве. Мы проведём заседание и будем рекомендовать Самому определить степень дозволенности «удовольствий» в транзитном пункте. Пока же ограничимся чёрной меткой каждому – она заблокирует подозрительные сделки. – У всех разом кольнуло в левый и в правый глаз. – Кроме того, в качестве наблюдателя за вашей пока неопределённой деятельностью за вами закрепляется тварь.

– Чё сразу я?! – завизжала тварь похлеще «буфетчицы».

– Заткнись, урод! – Демон довольно лыбился – прикомандированный и его достал.

– У меня же срок истекает, – жалобно заскулила тварь.

– Не беспокойтесь, срок продлим до окончательного разбирательства. На этом всё, коллеги! Всего доброго, сущности!

С лёгким дымком ангел, демон и Пихто растворились, оставив смешанный запах ладана, серы и плесени. И от поникшей твари фонило дешёвым одеколоном. Она стояла понуро, переминаясь с ноги на ногу, и Чечкина это радовало. Намного круче иметь информатора под боком, чем подленького стукача где-то в уме. Чем не «независимый директор» в успевшей заявить о себе агрессивной компании?

– Вот ещё! – буркнула тварь. – Я там по очистке главный и никакой вам не директор здесь! Я – уполномоченный!

– Да вы не стесняйтесь, – широко улыбнулся Чечкин и протянул руку. – И давайте знакомиться, что ли. Не тварью же вас называть. Василий, из Питера.

– Я… Иван Степаныч из… Какое вам дело?! Понаехали тут!

– Вот и славно, столица! Поздоровайтесь, коллеги.

Барон высокомерно поприветствовал кивком, а Зет обслюнявила чиновника шершавым языком. Того чуть не стошнило. «Буфетчица» под шумок ретировалась обратно в будку и посылала очевидные флюиды Филе. Чечкин победоносно взирал на команду. Предприятие состоялось! А ещё… Никто и не заметил, кроме него: перед тем как раствориться в воздухе, дедушка Пихто одобрительно подмигнул Василию… Большие перспективы обещал этот знак.