Читать книгу Адонис. Французская поэзия XV–XIX вв. - Антология, Питер Хёг - Страница 4

Уже зима, что всё долит ознобом,

На нас обрушила трескучий мраз,

Мои поля, вы сделались сугробом,

Я вас любил, искал отраду в вас.

Прозрачные ручьи в моей долине

Дыханьем хлада Аквилон сковал,

И не бегут они, а дремлют ныне

У льдистого подножья снежных скал.

И вы, древа, что в сей дубраве милой

Так благодатно зеленеть могли,

Вдруг оголили ветви и уныло

Под гнетом льда склонились до земли.

Молчит полей угрюмое раздолье,

Где наслаждался я приятством нег,

Весной поют там птицы на приволье

И шепоту камней внимает брег.

Поля, я к вам в веселости досужей

Бежал от девяти сестер-камен;

Но днесь декабрь меня измучил стужей,

И уж не сдамся я в ваш дивный плен.

Вперед, Филипп! Коня седлать нам впору!

И что же вы мне, музы, супротив?

Меж тем как верную выводят свору,

Меня всё держит сладостный мотив.

Вот здесь, на берегу у вод лазурных

Сражался я как верный ваш боец,

Пока не пострадал от стрел амурных,

Что, в грудь войдя, сожгли меня вконец.

Но Шамбери призвал меня сегодня,

Хоть нет пера бессмертного того,

Что воспоет по милости Господней

Сей Рай чудесный счастья моего.

Когда приеду, с радостью в избытке

Меня обнимут, обласкают все,

Покажут достопамятные свитки,

Что не подвластны времени косе.

Де Батендье, что с бравой шуткой дружит,

Взовьет цветник изысканных словес,

Ламбер, кому сама Паллада служит,

Заговорит – как Цицерон воскрес.

Все соберутся, и Пиньона гласом

Прольется стих из давешних времен,

Что будто порожден самим Парнасом,

Иль сплел его бессмертный Аполлон.

Но, ах, в глазах красавицы жестокой

Мне вновь сверкнет пленительный тиран.

Как жалок тот, кто от красы высокой

Надеждою несбыточной не пьян!