Читать книгу Политическая история Русской революции - Дмитрий Лысков - Страница 6

В 1897 году в Российской империи была проведена первая всеобщая перепись населения. Как подготовка, так и обработка материалов по объективным причинам (с такими масштабами не сталкивалась ранее ни одна развитая страна) были чрезвычайно сложны. Результаты переписи публиковались отдельными тетрадями с 1897 по 1905 год, в том же году свет увидел двухтомный обобщающий труд «Общий свод по империи результатов разработки данных первой всеобщей переписи населения».

Значение этих материалов невозможно переоценить, впервые в истории страны были получены уникальные социально-демографические данные, буквально – портрет империи конца XIX века.

Отметим, что по сей день результаты всеобщей переписи населения Российской империи 1897 года считаются наиболее достоверным статистическим источником дореволюционного периода. И тому есть существенные причины.

Действительно, Центральный статистический комитет МВД и другие заинтересованные ведомства ежегодно публиковали уточненные данные, мы уже упоминали, например, сведения о численности населения или урожайности сельского хозяйства за 1913 год. Но важно учитывать, что эти материалы являлись рассчетными.

Так, ЦСК МВД в «Статистическом ежегоднике России» за 1913 год говорит о «росте населения (от естественного и механического прироста)»[37]. В «Статистическом ежегоднике» за 1910 год сказано: «Население Российской Империи, подобно предыдущему году, вычислено на основании цифр населения, полученных переписью 1897 года и ежегодного естественного прироста населения. Механическое движение было принято во внимание, везде, где имелись хотя какие-либо данные по этому предмету»[38].

То есть в оценке динамики численности населения ведомство опирается на данные предыдущих статистических исследований, материалы по рождаемости и смертности, исходящие от губернских статистических комитетов, и на их основе выводит текущие демографические показатели.

Отсюда, от методов исчисления и сомнений в достоверности исходных данных, и происходят многочисленные споры. Вспомним оценку численности населения от Управления главного врачебного инспектора МВД – 166 млн против 174 у ЦСК. Все дело в том, что Управление опиралось на свои данные о рождаемости и смертности и так характеризовало расчеты своих коллег: «Приведенные в таблицах… цифры (ЦСК МВД. – Д. Л.) являются преувеличенными, значительно превышая сумму цифр населения по переписи 1897 года и цифр естественного прироста за истекшее с переписи время»[39].

Указанная проблема касалась статистики по многим сферам жизни империи. К примеру, уже упоминавшиеся разночтения в оценках урожаев также вызваны различными подходами к расчету этих цифр. Например, «величину валового сбора хлебов ЦСК МВД определял путем умножения получавшихся им от волостных правлений сведений о посевной площади… на средний урожай с десятины по тем же категориям земель, который выводился из собиравшихся анкетным путем сведений»[40].

То есть статистики Центрального статистического комитета МВД брали данные о посевных площадях, множили их на показатели урожайности и получали сборы в том или ином году. Естественно, такой метод оценки был крайне зависим от полноты, точности и достоверности поступающих из губерний сведений.

Аналогично действовал и Отдел сельской экономии и сельскохозяйственной статистики Министерства земледелия, с той лишь разницей, что в его ведении не было губернских статистических комитетов, он опирался на значительно более редкую сеть добровольных корреспондентов на местах. Соответственно, его материалы отличались меньшей точностью. Отсюда и вопиющие разночтения в оценках урожаев, которые мы видели выше. Притом что исчисленными являлись и те, и другие данные, просто с разной степенью достоверности.

Разночтения в данных Министерства земледелия и МВД множились до начала XX века, когда статистики Минземледелия перешли в своих вычислениях на таблицы ЦСК[41].

* * *

Завершая разговор о несоответствиях в статистике того периода, отметим еще один немаловажный фактор, относящийся, правда, уже скорее к интерпретациям дня сегодняшнего. Много путаницы в современных публикациях связано со спецификой подачи информации в дореволюционных источниках, а также с особенностями территориального деления страны. Продемонстрируем на конкретном примере. Так, в «Статистическом ежегоднике России» за 1913 год ЦСК МВД сказано: «К 1-му января 1913 года численность населения России определяется в 170.902.900 человек, а вместе с финляндскими губерниями, общее население Империи выразится цифрой в 174.099.600 душ обоего пола»[42]. В свою очередь, в издании «Отчет о состоянии народного здравия и организации врачебной помощи в России» за 1913 год (Управление главного врачебного инспектора МВД) говорится: «Население 50 губерний Европейской России, без киргиз и калмыков Астраханской губернии, по вычислению к середине 1913 года, определяется в 121.780.000, и население всей Империи (выделено мною. – Д. Л.) в 166.650.000»[43]. Однако ниже из таблиц, которые представлены в работе[44] видно, что речь здесь, несмотря на утверждение «население всей Империи», идет все-таки о численности жителей без Финляндии.

Следует учитывать, что Финляндия, или, точнее, Великое княжество Финляндское, имела совершено особый статус. Ведь даже в официальном титуле российского императора было сказано «Император и Самодержец Всероссийский», но «Великий Князь Финляндский». Среди российских правоведов вплоть до революции шли дискуссии, рассматривать ли Финляндию как «особое государство», соединенное с Россией «одним скипетром», или как особую, со своими ветвями власти, бюджетом и т. д., но провинцию. Потому в дореволюционных источниках различные сведения об империи чаще всего сопровождались пояснениями – вычислено «без Финляндии» или «с финляндскими губерниями».

В таблицах Управления главного врачебного инспектора МВД Финляндские губернии отсутствуют. Причина, как представляется, проста – у Великого княжества было свое правительство (Сенат), прямо подчиненное императору. Абсолютно сходную ситуацию видим во «Временнике» ЦСК МВД 1866 года: «Особенно поразительным, например, покажется читателям отсутствие статистических сведений о… Великом Княжестве Финляндском. Этот пробел зависит от того, что собственно в Министерстве Внутренних Дел не сосредотачивается никаких сведений о… Финляндии»[45].

Если подходить к вопросу с такой точки зрения, то данные Управления главного врачебного инспектора МВД следовало бы, прежде чем сравнивать с выкладками ЦСК, дополнить примерно тремя миллионами душ. Но уточнение «население всей империи» многих сбивает с толку. Разница в подсчетах все равно составит четыре миллиона, но не восемь же.

Советские демографы, еще в 30-е годы XX века выводя число жителей империи в 165,7 млн человек, специально подчеркивали, что речь идет о населении страны без Финляндии[46]. С таким же пояснением оценка перекочевала и в Большую советскую энциклопедию[47]. А вот составители статистических таблиц современного Госкомстата РФ, размещая те же цифры, дают пояснение, способное только еще больше все запутать: «В границах Российской империи»[48].

Еще один яркий пример. В современных публикациях, посвященных первой российской переписи, раз за разом повторяется число населения в 125 640 021 человек – якобы полученное статистиками в результате обработки всех переписных листов. Иногда это число сопровождается пометкой «без Финляндии». Между тем как в отдельных тетрадях, так и в обобщающей работе по итогам переписи фигурирует совершенно другая оценка численности населения империи – 125 680 682 человек[49]. Разница не так велика, но все же…

При подробном рассмотрении становится ясно, что итоговую сумму переписчики получают из данных по 50 губерниям Европейской России – 93 442 864 жителя, Привисленским губерниям (Польша) – 9 402 253 жителя, губерниям и областям Кавказа – 9 289 364, Сибири – 5 758 822, Средней Азии – 7 746 718. Кроме того, учтены подданные, находящиеся в дальнем плавании, в русских поселениях в Бухаре и Хиве, а также «русское население, подлежащее переписи в Великом Княжестве Финляндском (выделено мною. – Д. Л.)»[50]. Таковых – 40 661 человек[51].

Вычитая указанные 40 тысяч человек из общей численности населения (не важно, по каким причинам современные авторы делают это – например, сомневаясь в достоверности подсчетов или не относя их к жителям империи на данный момент), получаем искомые 125 640 021. Но при чем здесь «без Финляндии», с ее еще без малого 3 млн жителей? Как раз в этом случае уместнее пояснять «в границах империи», но все равно лучше заранее прояснять позицию по «финскому вопросу» – полагают ли современные авторы Великое княжество Финляндское провинцией империи или особым государством.

Все эти нюансы следует учитывать при обращении к дореволюционной статистике.