Читать книгу В синий час - Изабо Кельм - Страница 9

Непроницаемый воздух, пахнувший сожжённой древесиной и затхлой водой, окутал монастырские земли, словно тяжёлое одеяло. Рабы разложили свои изношенные циновки снаружи, так как накрывшая всю страну жара была особенно невыносима в sălaş – простых грязных и тесных мазанках с соломенной крышей, которые были рассчитаны на четырёх человек, но должны были использоваться десятью. Серые каменные стены монастыря были настолько высоки, что целиком и полностью скрывали позорные жилища рабов от внешнeго мира.

Этот монастырь был исключительно уродливым зданием, что даже при повторном, более тщательном осмотре, можно было увидеть отсутствие у архитектора понятия стиля. Отсутствовала общепринятая живопись на наружных стенах, которые весьма скудно были оснащены маленькими окнами. Всякий пришедший сюда из города, чтобы услышать пламенные проповеди проживающих там братьев, часто предавался искушению повернуть обратно, едва завидев это мало заманчивое Aedificium3. Лишь величественные курганы, формировавшие пейзаж вокруг монастыря, даровали глазам благодатный отдых от, как казалось, преднамеренной безотрадности.

В этот вечер Ирина сидела на своей циновке рядом с постоянно кашляющей матерью. Прошла уже неделя с тех пор, как ей было позволено испытать чувство предвкушения бесконечной необъятности знаний. С того времени она постоянно думала о библиотеке мага, его саде, о стихотворении, а также о нём. С болью в сердце она думала о том, что даже не спросила его имени. При этом у неё зарождалась паника. Неужели у неё никогда больше не появится возможность услышать его мелодичный голос? Поэтому она, наконец, приняла решение при первом удобном случае посетить его снова. В этот момент ветер пронёсся над квартирами рабов. Ирина взглянула вверх.

Сумерки нарисовали величественную картину на небесном своде, который состоял теперь из сочно-фиолетового и нежно-золотого цвета. Вечернее песнопение монахов переполняло цыган гипнотическим благоговением. Согнувшись, они сидели вокруг костров и молчали. Никто не смотрел в лицо сидящего напротив. Тяжкая усталость проникла в их кости и душу. Утреннее построение перед аббатом монастыря, который каждый раз с наслаждением размахивал плетью во время объявления заданий на день, изматывала. После сделанной работы вся крепостная прислуга должна была снова встать вдоль стен, чтобы аббат смог проверить, все ли на месте, хотя уже давно никто не помышлял о бегстве. Лишь немногим удалось добраться до границы княжества. Те, что были схвачены, либо были избиты до смерти, либо умирали с голоду в тюрьмах, специально построенных для цыган, либо были повешены перед зáмком Воеводы, как предупреждение желающим совершить побег.

Ирина, положив голову на плечо матери, была единственной, кто смотрел вверх. Звуки пения монахов болезненно вползали в её сердце и обхватывали его. Она знала, что что-то медленно её убивает, так же, как это убивало её мать. Злой дух, демон или вообще Стригой? Она посмотрела на лица рабов. Нет, это была сама жизнь. Безнадёжность уничтожала человеческое существование.

Это осознание потрясло её до такой степени, что ей хотелось испустить крик, чьё эхо достигло бы звёзд и заставило бы монахов наконец замолчать. Нужда и бедствия не поглотят её, решила она внезапно в бессильном гневе, и в своём воображении она уже мчится. Она не слышит больше ни озабоченного бормотанья рабов, ни слабых призывов её матери. Скоро она достигнет конца лагеря, потом тёмный лес. Она бежит по кривой каменистой дороге и видит первые крыши домов города. Она несётся, как на крыльях, мимо рыночной площади по узкой дороге наверх к магу. Он её уже ждёт, и даёт обещание, научить её всем премудростям жизни. Она улыбнулась, представляя, как однажды в дорогой одежде верхом на чёрном коне подъедет к лагерю, чтобы освободить всех рабов. Монахи, которые признают бесконечную власть девушки, должны будут преклонить колена и смотреть, как её народ разграбит все сокровища монастыря.

– Какая мысль сделала тебя такой счастливой?

Ирина посмотрела на свою мать и ужаснулась. Тёмные круги под карими усталыми глазами образовали лик смерти на её красивом лице. Морщины врезались в кожу вокруг её маленького рта. Под её косынкой, которую носили все взрослые цыганки, Ирина заметила седые пряди, прокравшиеся, как казалось, в течение ночи в её белокурые волосы. Ирина прижалась к матери.

– Знаешь, мама, однажды мы с тобой будем плыть на корабле по морю, одетые в дорогие одежды. Мы поедем в красивую новую страну, где нет монахов и нет работы.

Её мать лишь тихо засмеялась. Это, однако, ничуть не разуверило Ирину в убеждении, что в один прекрасный день она будет тем, кто, как Мессия, придёт к хижинам рабского лагеря и принесёт с собой только хорошее. Но если бы она уже тогда знала, каким необычным образом она действительно окажет продолжительное влияние на свой народ, какой восторг и ужас одновременно охватили бы её. Ирина посмотрела в огонь. Скоро она пойдёт к магу. Скоро она сама опередит судьбу.