Читать книгу Когда Молчат Князья. Закон Топора - - Страница 14

Старик-мельник, трясущийся, заикающийся, рассказал свою историю боярину и его гриднице. Но его сбивчивые слова были лишь дополнением к тому, что Волх уже видел своими глазами: четыре трупа с кляпами из сухой травы и кровавым колесом на груди. Весть о сожженной мельнице и страшных знаках разнеслась по острогу со скоростью пожара, обрастая на лету чудовищными подробностями.

Говорили, что мстители выходят из-под земли, что глаза у них горят зеленым огнем, а вместо рук у них – волчьи лапы. Говорили, что стрелы не берут их, а мечи ломаются об их шкуры. Суеверия, веками дремавшие в душах даже самых бывалых воинов, проснулись и выползли наружу. Лес, который всегда был просто местом для охоты или укрытием, на глазах превращался во враждебное, живое существо, полное злобных духов.

Волх пытался бороться с этим. Вечером он устроил в гриднице пир, еще более буйный и пьяный, чем обычно. Он приказал привести девок, рекой лилось вино, он хохотал громче всех, пытаясь своим ревом перекрыть шепот страха, поселившийся в его собственном сердце.

"Псы лесные! Тати! – орал он, размахивая кубком. – Завтра же пойдете в лес! Прочешем каждую нору, каждую лощину! Я хочу видеть их вожака в клетке! Живым! Я сдеру с него кожу и набью соломой!"

Его дружинники пили, кричали ему в ответ: "Да, княже!", "Раздавим гадов!", но в их криках не было прежней удали. Они смотрели друг на друга, в пол, куда угодно, но не в глаза своему боярину. Они были готовы драться с людьми, но не с призраками, которых послали сами боги.

На следующий день, с тяжелого похмелья, Волх приказал воеводе Мстивою собирать карательный отряд. И тут его власть впервые дала трещину.

Мстивой, старый и циничный наемник, веривший только в звонкую монету и острую сталь, пришел к нему один.

"Люди не пойдут, княже", – сказал он ровно, глядя в пол. Его единственный глаз был тусклым.

"Что?! – взревел Волх, вскакивая. – Не пойдут? Это бунт?! Я повешу каждого десятого!"

"Это не бунт, – все так же спокойно ответил воевода. – Это страх. Их бабы воют, накликают беду. Говорят, идти в осенний лес против воли богов – верная смерть. Их не плетью надо, их волхва бы позвать, чтобы обереги сделал, жертву принес…".

"Волхва?!" – Волх смотрел на своего воеводу как на предателя. Этот человек, его правая рука, его самый верный пес, говорил с ним о бабских суевериях. – "Ты, старый вояка, тоже в эти сказки поверил?!"

Мстивой поднял свой единственный глаз. И Волх увидел в нем не страх, а холодную, трезвую усталость.

"Я верю в то, что вижу, княже. Я видел знаки на телах. Я видел, как тихо и чисто они работают. Это не просто оборванцы. И еще я верю, что дружинник, который боится тени за каждым деревом больше, чем врага перед собой – мертвый дружинник. Отправишь их в лес сейчас – они перебьют друг друга от страха еще до того, как найдут хоть один след. Дай им протрезветь. И от страха, и от хмеля".

Волх остался один. Впервые за долгие годы его прямой приказ не был исполнен. И он не мог ничего сделать. Казнить всю дружину? Они просто разбегутся или перережут его самого во сне. Его власть, как оказалось, держалась не на его золоте, не на его имени, а лишь на их готовности исполнять приказы. И эта готовность исчезла.

Он начал пить. Пил один, в своем тереме, отгоняя слуг. Он ходил из угла в угол, как зверь в клетке. Стены терема, его крепости, казались ему теперь ненадежными, картонными. Лес, темный и враждебный, подступал, казалось, к самым стенам, заглядывал в окна. Каждый скрип половицы казался ему шагами убийцы, каждый завывание ветра – воем лесных духов.

Паранойя начала точить его разум. Он перестал доверять всем. Мстивой заодно с ними? Купцы, которые приезжают, доносят им? А может, это его соседи, Тугар и прочие, наняли этих лесных татей, чтобы ослабить его и забрать землю? Враги были повсюду.

Его страх был липким и унизительным. Он больше не мог компенсировать его жестокостью, потому что не осталось никого, кто хотел бы участвовать в его кровавых потехах. Дружинники сидели по казармам, мрачно точили мечи и пили втихаря, поминая старых богов. Терем затих. И эта тишина, которую он так боялся, теперь окружала его постоянно.

Власть боярина Волха еще стояла, как стоит подгнившее дерево. Снаружи оно кажется крепким, но внутри – одна труха. Нужен был лишь один сильный порыв ветра, чтобы оно рухнуло. Ратибор нанес удар не по стенам его острога. Он нанес удар по самому фундаменту его власти – по страху и покорности его людей. И этот удар оказался точнее и смертоноснее любого топора.

Через несколько дней Волх, обезумев от пьянства и страха, понял, что сам он не справится. Ему нужна была помощь. Чужая сила. Чужие мечи, не отравленные местными суевериями. И он вспомнил о Тугаре. О своем хитром, жадном соседе. Глотая гордость, он приказал седлать коня. Он поедет на поклон. Это было последним и самым отчаянным решением утопающего, который решил позвать на помощь акулу.