Читать книгу Пиррова победа. Роман. Часть 1 - Василий Варга - Страница 24

На очередном совещании в Рахове уполномоченным было сказано: ждать нечего, надо действовать.

Фокин вернулся в Водицу в боевом приподнятом настроении. Наконец—то дана четкая команда. Появятся конкретные дела, будут результаты: несколько переполненных воронков, отправленных в Хуст и, глядишь, очередная звездочка, а то сидим, киснем. Агитируем за советскую власть, а надо действовать, надо переходить к принципу:…не хочешь – заставим.

Капитан намеревался провести небольшой инструктаж, но горбун уже стоял под дверью его кабинета со сложенными ручками, просился на доклад.

– Заходи, Иван Павлович. Я тебя слушаю.

– Спасибо, спасибо, товарищ капитан! Ураг народа Забодайко ликвидирован. Я давно его знаю, когда он еще по соседству со мной в Стримбе жил. Мы подростками были, к ним в сад захаживали, яблоки за пазуху прятали. Иногда, бывало и сумку набирали, так он за нами с палкой гонялся, представляете, скупердяй, единоличник, кулак, вернее кулачище, а кулаков партия не любит, она изгоняет их из обчества, неча кулакам воздух портить, социялистический воздух, который до Кремля доходить и нашему батьке Сталину у Кремле трудно дышится. Однажды меня по хребту как съездит, мурашки по коже пробежали! Может, и горб от этого произошел, никак не выправить, товарищ капитан. Раньше Богу молился, потом батьке Сталину причитал, а горб все на том же месте. Потому меня и горбуном зовут. Помню, боль до самого сердца дошла от этого кулака Забодайко, сколько времени прошло, а забыть никак не могу. Хучь стреляй, не забывается. Его давно надо было изнистожить и никакого урона для советской власти, только сплошная польза на благо коммунизьмы. Он ишшо знаете, что говорил? А говорил он, что Ленин вовсе не Ленин, а Уральский жид Ульян. Я раньше даже говорить об этом боялся потому как за такие слова гром мог поразить. Силы небесные могли возмутиться.

– Никаких сил небесных нет, есть коммунистическая партия во главе с выдающимся вождем народов Сталиным. Это сила. Этой силе надо поклоняться, а что касается Бога и каких—то небесных сил, ничего этого нет, запомни Иван Павлович.

– Запомню, запомню, еще как запомню.

Капитан отступил назад, но горбун пополз за ним на коленях и ухватился за сапог левой ноги.

– Да ты встань, что ты как слуга перед барином на коленях ползаешь? Мы ведь сотоварищи по работе, – сказал капитан, садясь за свой рабочий стол. – Вот и сейчас мне твоя помощь нужна.

Горбун вскочил, принял стойку смирно и пролепетал:

– Какая помош? Не может быть, чтобы вам от меня помош понадобилась. Или может кому другому помош нужна. Все равно, я с моим превеликим удовольствием для… вас и для партии сделаю все, что угодно, только дайте приказ, а то без приказа… сами понимаете, страшновато. Я мать родную сдам, ежели потребуется ради мировой революсии. Может, вы мне в письменной форме дадите поручение, называемое помошю. Али как? Если можно, я слушаю. Сегодня утром я сам себе уши чистил и у меня слух хороший.

– Видишь ли, я поручил бывшему председателю составить список предполагаемых врагов народа, а он все мямлил, да так ничего и не сделал. Потому—то он и был снят досрочно. Кто такие враги народа? Это зажиточные люди, которые никак не могут положительно относиться к советской власти. Ты, Иван Павлович, не глупый мужик, и должен понимать, что если в селе нет врагов народа, то нам с тобой тут и делать нечего. Меня переведут в другое место, наш актив распустят по причине ненадобности.

– А сколько врагов народа должно быть в списке? Какой—нибудь план существует? И как определить, зажиточный ли человек, али бедняк? Может, того все село во враги народа зачислить? Вот было бы здорово. Кожен медаль мог бы получить за революционный энтузиазм.

– Бедняк тот, у кого в хозяйстве одна годная кошка мышей не ловит. Остальные могут быть причислены к врагам народа.

– У мене даже кошки нет. Благо, коммунизьма наступила, и я могу национализировать у богатых кусок баранины и кусок хлеба. Только, товарищ капитан, у мене тут случайно родилась одна мысля, она родилась сейчас, сию минуту. А что если мы всех зажиточный у Сибирь отправим, как этого требует ленинско—сталинская партия и она правильно требует, где мы будем отовариться, где сможем взять кусочек баранины на саслык? А то и молодого теленка? Ить теленка можно найти на сегодня только у врагов народа. Можем мы как—то тово… отпустим вожжи хотя бы чуточку, а?

– Не задавай провокационных вопросов, Иван Павлович.

– Виноват, виноват, каюсь. Больше такого не будет, товарищ капитан. Но меня интересует план. Сколько в день врагов мы должны доставить у КПЗ до прихода воронка с решеткой на окне?

– Такого плана нет, но… чем больше мы разоблачим, выведем, так сказать, на чистую воду, тем лучше, тем больше будет цениться наша работа, а ты еще и офицерское звание можешь получить, если, конечно, будешь стараться.

– Рад буду стараться, товарищ капитан.

– В Сибири, на Крайнем Севере не хватает рабочий силы. Тех, кого государство помилует, дарует им жизнь, отправят туда, в эти края, там тоже стройки коммунизма. Их будут бесплатно кормить, одевать, организованно выводить на работы, – чем плохо, скажи? Я сам в этих краях недавно служил.

– Так, может просто объявление вывесить, и люди сами пойдут, – сказал горбун, радуясь собственной находке.

– Добровольно никто не согласится.

– Тогда мы выдадим им путевку по ленинским местам на десять, а кому и на двадцать пять лет, причем бесплатную.

– Где ты слышал это выражение?

– О, это я слыхал еще до войны. Рази это плохая мысля? Двадцать пять лет на стройках коммунизьмы…, да это же прелесть.

– Иван Павлович, забудь это выражение и больше его не произноси. Ты понял меня? Не повторяй эту глупость, а лучше берись за дело. Нашу команду здорово раскритиковали в окружкоме партии, по сути нас обвинили в гнилом либерализме. Мы ведь сможем исправить положение, верно?

– Можем, можем, а то, как же? Сегодня же я соберу нашу банду, и мы зачнем составлять такие списки. Я думаю на первый раз тридцать фамилий достаточно, а потом еще столько же.

– Село небольшое, поэтому хватит и тридцати.

– Разрешите приступить к выполнению важного государственного задания. А то можем записать хоть половину села?

– Половину многовато. Давай, как договорились. Обязательно должен вестись протокол вашего собрания с подсчетом голосов «за» и «против». Вы должны голосованием решать судьбу каждого человека, не забывайте об этом. Надо, чтоб все было законно и гуманно.

– Ну, гаманно не получится. Мы как – раз—два взяли, записали, и айда на стройки коммунизьмы. А гаманно, это когда поговорили, пожалели и оставили дома сидеть на печке, да советскую власть всякими словами поносить. Вы думаете, я не знаю?

– Когда список будет готов?

– Назавтра будет готов.

– Я уеду и вернусь денька через три, – сказал капитан.

– Тогда я пойду выполнять задание партии. Сегодня же соберу ребят и дам им накачку, пусть думают, вносят предложение, какие фамилии вносить в список врагов народа, у кого национализировать скот, домашний инвентарь, а хозяина после раскулачивания отправить на стройки Сибири, – сказал горбун и попрощался с капитаном.