Читать книгу Пиррова победа. Роман. Часть 1 - Василий Варга - Страница 4

Иван Пицар, отец многочисленного семейства, лежал на деревянной кровати в старых потёртых брюках и постолах, заложив руки за голову, и думал о будущем. А будущее ему рисовалось настолько обнадёживающим и заманчивым, что он лишился сна. На востоке в районе Яблоницкого перевала, а может уже и в районе Рахова, гремела мощная артиллерийская канонада, каждый удар которой возвещал о наступление новой жизни.

– Скорее бы, – проговорил он вслух, да так громко, что жена в сенях, тёршая спину о косяк двери, испугалась и дрожащим голосом спросила:

– Что скорее? Бежать в лес за грибами? Так детей ты уже всех отправил, я еще спала, когда они, бедные, разбежались; скоро должны вернуться, принесут тебе грибов, не волнуйся. Только не обожрись: живот разболится.

Муж, не поднимая головы, проворчал:

– Я не звал тебя, кочерга старая, зачем ты мне нужна? Занимайся своим делом.

Он хоть и не вступил в коммунистическую партию, о чем сейчас очень жалел, но тайные сходки коммунистов посещал, несмотря на жестокое преследование венгерских фашистов. На сходках говорили о равенстве, братстве, но ему запало в душу и не давало покоя одно: кто был никем, ничем – тот станет всем. Значит, если ты беден, то станешь богатым. А что делать с теми, кто был всем?

«Наверно, их придётся изнистожить, – подумал Пицар. – Вон сосед Василий Степанович. И коровы у него, и свиньи, и лошади, и дом добротный, и не голодает, как я. Правда, работает с утра до ночи. Но ведь он своим добром так просто не поделится со мной. Конечно, это несправедливо, когда у одного есть всё, а у другого – ничего. Вон, у него, сколько скота, земли, сколько построек, злая откормленная собака, а у меня одна коровёнка мычит в хлеву с дырявой крышей. Жена, Ульяна, плодовитая баба, нарожала девятерых детей, и все живы, все кушать просят, и одеть их во что—то надо. Жидкая каша на воде, чуть сдобренная молоком – основная пища моей семьи. И ничего не поделаешь. Помощники еще малы. Старшему, Юрке, всего двенадцать, а младший, Миколка, пищит в качалке, возле холодной печи. Искать работу бесполезно, да и на такую ораву разве заработаешь?»

Он почесал затылок и закрыл глаза.

Иногда, правда, и ему кое—что перепадало от вдовушек и других одиноких баб, которые всегда нуждаются в ласке. Жизнь так тяжела и коротка: только и радости, что тайком от жены, пообщаешься с какой—нибудь страстной и горячей бабой, да выпьешь с ней рюмку—другую.

Говорят, там, на востоке и жены общие – бери любую и наслаждайся, сколько душе угодно. Вот где жизнь! Умный мужик у них, этот Ильич! Не зря за ним сразу пошли. И не только в России. Народы других стран тоже не прочь бы иметь своего Ильича, да где его возьмешь: на улице не валяются. Лишь бы у нас такой порядок установили, как в России.

– Я взял бы себе во временное пользование Оксану, она девка – кровь с молоком, а опосля Оксаны – Марту с завиточками волос у висков. Эх, намотать бы их на свой палец, лежа в одной кровати!

– Что ты бормочешь себе под нос? – спросила опостылевшая жена, подметая комнату березовым веником. Маленький Миколка в это время запищал в качалке, видимо проснулся от голода и холода, поскольку был мокрый от пят до подбородка.

Иван ничего не ответил, словно не слышал ее вопроса. От приятных мыслей, переполнявших душу, его оторвал писклявый голос сына, к которому он был совершенно равнодушен. Чтобы избавиться от этого визга, он вскочил с кровати как его старший сын, когда зовут кушать, и побежал к соседу Василию Степановичу.

– Здорово, сосед ушко! Слава Иисусу Христу! Как живешь—можешь? Как здоровьице? Всё трудишься, не покладая рук? Слышь, громыхает как? Война приближается, слава Богу, наши братья идут, равенство нам несут, не будет ни бедных, ни богатых. Это дуже добре, не правда ли? И еще, – он достал кисет с самосадом, набил трубку с обглоданным, пожелтевшим мундштуком, извлек уголек из пылающей печки, сладко затянулся, – я этого раньше тебе не говорил, в ихнем гимне поется: кто был ничем – тот станет всем. Это прямо ко мне относится, ведь до сих пор я и был никем, ничем. Правильно я говорю?

– Я так не думаю, – ответил Василий Степанович, – в какой—то степени каждый человек—кузнец своего счастья. Надо трудиться и уповать на Бога, просить, и Бог все даст человеку. Я, ведь, тоже, не из богатой семьи, но я усиленно трудился, складывал грошик к грошику, не доедал, не досыпал, жена у меня в рваном платье ходила, в избушке на курьих ножках долгое время жили, и все это для того, чтобы прикупить лишний кусочек земли. А ты распродал землю, деньги прогулял с бабами – зачем же теперь жалуешься? Не хотелось трудиться на земле, правда?

– Я все правильно делал, – гордо произнес Пицар. – Как чувствовал. Какой толк от твоего труда? Ты жался, скупал землю, а толку—то что? Советская власть у тебя все и отберет и между такими, как я, поделит. Хочешь, договоримся заранее? Отдай мне хоть одну корову – и мы будем хорошими соседями. Ну, как?

– А это не хочешь? – и Василий Степанович показал комбинацию из трех пальцев.

– Ну ладно, я вижу, ты шутку разучился понимать.

– Шутка шутке рознь, – сказал Василий Степанович.– В каждой шутке есть доля правды.

– А ты пойдешь встречать наших братьев – советских солдат?

– А как же, – ответил Василий Степанович, – и вся моя семья пойдет. Обязательно. Встреча с братьями – это большая радость и перспектива в будущем для наших детей.

– А причем здесь дети?

– Как причем? – удивился Василий Степанович и тоже начал набивать трубку самосадом. – До сих пор все ответственные посты занимали венгры. Вон у меня последняя купчая на землю на венгерском языке. Поди, разбери, что там написано. Я венгерский знаю так же, как и немецкий. А почему так? Да потому что у нотариуса нет ни одного сотрудника, который мог бы составить купчую на родном языке. А теперь, наконец, будет наш язык, и наши дети будут обучаться на родном языке, и должности будут занимать наравне со всеми.

– А, мне это как—то все равно, – сказал Пицар. – Ты что—нибудь возьми, когда пойдешь встречать наших дорогих братьев, ну, хотя бы кусок хлеба, сала да бутылку водки: у меня же ничего нет, сам знаешь. Я ничего не могу взять, разве что насобирать грибов, но грибы им наверняка и не нужны. А так в доме шаром покати – ничего нет.

– Возьму обязательно, ты не переживай. Приходи только без опозданий, поможешь нести сумки. Один я не справлюсь.