Читать книгу Пиррова победа. Роман. Часть 2 - Василий Васильевич Варга - Страница 13

Уполномоченный НКВД лейтенант Пустобрехов распекал одного румына средних лет, высокого, плечистого, с черной массивной шевелюрой за то, что тот целых три часа просидел в вербных кустах на небольшой горке, откуда до Тисы рукой подать, и все время глядел на другой берег, принадлежащий уже социалистической Румынии.

– Местность изучал, побег готовил? Сначала в Румынию, а потом и в Америку намеривался драпануть? я знаю вас. Как волка ни корми – все в лес смотрит. Давай признавайся, а то хуже будет. Чистосердечное признание и раскаяние уменьшит твою вину перед советским народом. Не то путевка по ленинским местам этак лет на двадцать пять тебе обеспечена, понял?

– Да моя просто так смотрела на тот берег в театральный бинокль. На той сторона речки девушка белье полоскала, вот я так и сидела, засмотрелась. Клянусь. Чтоб моя подохла, если вру. Сука буду, что это так. А великий Румыния мне вовсе не нужна, зачем она мне, если и там социализм—коммунизм, какой разница, у нас крепостной право и там крепостной право. Король Михай на Америка живет. Отпусти меня Пустобрех домой, у меня молодой жена, ждет, плачет, слеза вытирает.

– Товарищ лейтенант! Срочное донесение! – сказал водитель грузовика, врываясь в кабинет и прикладывая руку к засаленной фуражке.

– Что такое? Докладывайте! Я вас слушаю.

– «Ульяновцы» пропали. Второй день их нет. Не знаю, что делать. Может их того… чвинь—чвинь – и он провел ребром ладони ниже подбородка.

– Вы, товарищ, не нервничайте, – сказал Пустобрехов, сощурив левый глаз. – Я держу руку на пульсе. Товарищи с устатку, после напряженной работы на благо Родины, очевидно, решили немного расслабиться. Об этом знает сам Шибайло, я ему уже докладывал. Денька через два—три, они приступят к исполнению своих прямых служебных обязанностей. Есть еще вопросы?

– Все ясно, вопросов нет.

– Тогда можете быть свободны…

– И я свободен? – спросил задержанный приподнимаясь с места.

– Сидеть, руки за спину, – скомандовал Пустобрехов.

Окрыленный радостным известием, водитель грузовика вернулся к своему грузовику, забрался в кабину, приспустил боковое стекло для свободного пролета мух и доступа воздуха, подложил кулак под голову и нещадно захрапел.

«Ульяновцы»» же в это время сушили постиранную одежду, испачканную в собственной блевотине, и только четыре человека самые стойкие и выносливые, продолжали опохмеляться и произносить тосты за советскую власть. Комсорг Дрянько достал свою кожаную сумку из помойного корыта, бережно открыл ее и развернул пачку заявлений граждан в новую жизнь. К счастью не все заявления пострадали от воды, а промокшие Слава Дрянько без труда высушил на печке и положил в общий мешок.

Они, эти заявления, стали выглядеть еще лучше, так сказать натуральнее. Видно было, что бумага побывала в руках простых граждан. Дрянько составил донесение в окружком партии, и послал по телефону в зашифрованном виде.

В окружкоме все пришли в неописуемый восторг. Если дела и дальше так пойдут, то светлое будущее в округе наступит уже через несколько дней. Комсоргу Дрянько было приказано передать свою подгруппу в распоряжение Кобры, а самому немедленно явиться в Рахов для персонального доклада. Дрянько погрузил своих комсомольцев на грузовик и с красным флагом и революционными песнями отправился в Верхнее Водяное сдавать подгруппу Дине Алексеевне.

– Ну, – сказала Кобра, – поздравляю. Я даже не ожидала такого головокружительного успеха. Как тебе это удалось, поделись опытом.

– Мне помог труд товарища Сталина «Вопросы ленинизма».

– Не пудри мне мозги, ты к этому труду и не притрагивался.

– Ха! – загадочно улыбнулся Дрянько. – У меня времени мало, меня в окружкоме ждут. Так что примай группу по акту и адью, как говорится. Мне здесь больше делать нечего. Я свой талант расходовать по пустякам не намерен. Покедова!

Дрянько подписал акт передачи подгруппы, сел в кабину грузовика без брезента рядом с водителем и умчался в Рахов, откуда началась его головокружительная карьера.

Сначала он с утра и до вечера выступал на всевозможных форумах, совещаниях, заседаниях, делился опытом. Потом он стал секретарем окружкома комсомола; потом его перевели в Ужгород, потом в Киев и, наконец, в Москву, столицу социалистической родины. Здесь он принимал многочисленные молодежные делегации из стран социалистического содружества, с энтузиазмом рассказывал им об успехах в коммунистическом строительстве в СССР, о том, насколько счастлива молодежь, как беззаботна старость и как велико желание советской молодежи прийти на помощь угнетенным народам в их освобождении от ига проклятого капитализма. Члены делегации слушали оратора, кивали головами. А находясь в ресторане, обнимали Дрянько, называли его своим духовным братом, обещая немедленно приступить к строительству социализма и коммунизма в своих странах. Это было так трогательно и умилительно, что Дрянько окончательно заболел идеей светлого будущего, и твердо обещал всем, что к 1980 году будет построен этот самый, долгожданный коммунизьм.