Читать книгу Пиррова победа. Роман. Часть 2 - Василий Васильевич Варга - Страница 5

Среди многочисленных школьников, которых нужда заставила временно бросить учебу в школе и что—то заработать, был и Витя, единственный сын Василия Степановича.

– Пойдем, сынок, может, заработаем какую копейку и купим тебе обувку на резиновой подошве, и какие—нибудь штанишки. Ты так пообносился, что мне самому стыдно. Пальцы у тебя вылезают из полотняных туфель, колени из брюк выпирают. И заплатки по истрепал, скоро пятая точка засверкает. Может, и рубашку— безрукавку удастся приобрести. Мне так ничего не надо, я вон свою суконную шляпу уже двадцать лет ношу. Спереди только подштопать осталось. Я могу и в лаптях походить, если возникнет такая ситуация: мне не женихаться, по гостям не ходить, а ты… мне просто стыдно, в чем ты ходишь. Я с тобой – тоже, вдвоем.

У Василия Степановича покраснели глаза, дрожащими руками он стал набивать трубку самосадом, резко повернулся и ушел в сад, теперь уже национализированный, куда ходить можно было только с разрешения колхозного бригадира.

На следующий день утром задолго до восхода солнца отец с сыном, сложив в полотняную сумку хлеб, две бутылки молока и кусок сала и, прихватив мотыгу, двинулись в путь. Расстояние пришлось преодолевать немалое, около шести километров. Рабочих оказалось много, свыше двухсот пятидесяти человек. Всех желающих трудиться переписали в поименную книгу, никому не отказали, поскольку каждый гражданин имеет право на труд.

Витя с отцом отработали по двадцать дней, ежедневно преодолевая шесть километров туда и шесть обратно пешком.

Человек тверже стали и мягче воска, он обладает великим даром приспосабливаться, привыкать к трудностям, к нищете и выживать в нечеловеческих условиях, и в отдельные моменты испытывать чувство радости и даже счастья, и он же может быть глубоко несчастлив, сидя на троне.

Витя с отцом обедали, как и другие крестьяне, на прогретой апрельским солнцем земле и их обеды ничем не отличались от обедов других – все были одинаково раздеты, одинаково нищи. Правда, были и такие, кто не мог взять с собой ни куска хлеба на обед, потому что взять было нечего.

Тяжело сидеть и жевать пусть даже заплесневелый кусок хлеба, если видишь, что твой товарищ, с которым ты работал рука об руку до обеда, глотает слюнки, и стоит где—нибудь поодаль, парализованный стеснительностью.

– Эй, Петя, иди к нам, не стесняйся: чем богаты, тем и рады. Перекуси, а то голова кружиться, станет, – зовет Василий Степанович.

– Нет, спасибо, – лукавит Петя, – у меня сегодня пост: до вечерней молитвы никак нельзя принимать пищу.