Читать книгу Анжелика в Квебеке - Анн Голон - Страница 20

Итак, это было их первое утро в Квебеке.

Прежде всего, не дожидаясь, когда домочадцы окончательно проснутся, они по проселочной дороге отправились в усадьбу Монтиньи, крыша и трубы которой виднелись за холмом.

Их сопровождали испанские наемники графа де Пейрака и Жан Ле Куеннек.

Как и предполагал Жоффрей де Пейрак, усадьба и хозяйственные постройки превратились в армейский бивак, в котором царили оживление и беспорядок.

Он отдал капитанам и старшим матросам несколько приказов, и те удалились в сопровождении своих подчиненных, не столь многочисленных, как вчера.

Все улицы в Квебеке вели к собору.

Направляясь из усадьбы Монтиньи по улице Сент-Фуа, Анжелика, ее муж и их эскорт вышли на Соборную площадь, когда служба только что завершилась.

Их прибытие, хоть и менее пышное, чем накануне, опять произвело фурор.

С ними любезно раскланивались, и несколько дам подошли поближе. Первой приблизилась госпожа де Меркувиль. Еще вчера Анжелика обратила внимание на эту хорошенькую энергичную даму, высокую, элегантно одетую, со свежим цветом лица, которая нынче явилась на мессу в сопровождении двух своих старших дочерей, одной из которых было четырнадцать, а другой пятнадцать лет.

Поклонившись каждой из дам и произнеся любезные приветствия, граф де Пейрак удалился, поскольку в замке Сен-Луи его ждал губернатор. Вокруг Анжелики начали собираться любопытные, среди которых были и те, кто вышел из собора, и случайные прохожие.

Из всех любопытствующих самой приятной и приветливой была госпожа де Меркувиль. Она осведомилась о здоровье Анжелики, о том, как та спала, о том, нравится ли ей дом. Она заверила, что приложит все силы, чтобы сделать пребывание Анжелики в Квебеке приятным.

Она предложила подыскать служанку для грязной работы, а пока что пообещала прислать в дом раба-индейца, из племени пауни, которого она купила за пятнадцать ливров у траппера, возвратившегося из форта Мишиллимакьяк, и окрестила. Правда, она не может поручиться за качество его работы, поскольку он своенравен и ленив.

А если госпожа де Пейрак захочет осмотреть город, госпожа де Меркувиль пошлет ей портшез и лакеев. Еще она готова посоветовать ей, какую провизию и где заготавливать на зиму. Грядут холода, и тогда уже будет поздно закладывать в погреба коренья, морковь, репу и тому подобное, хотя капусту, на худой конец, можно оставить и снаружи. Ведь зима в Канаде длится долго. Даже квебекцам случалось голодать, если весна задерживалась. Стоящие вокруг дамы, стараясь перещеголять друг друга, начали рассказывать о зимах, когда им приходилось варить кусочки кожи, чтобы приправить суп, и добавлять в остатки муки опилки, чтобы испечь хлеб.

Анжелика попыталась объяснить, что она уже зимовала на американской земле и что более или менее знакома со связанными с этим неудобствами, но все было тщетно. Обитательницы колонии, гордые своим опытом, любили учить уму-разуму вновь прибывших – слишком часто люди прибывали на край света с наивной уверенностью, что здесь все будет прекрасно.

На Анжелику посыпались рассказы о голоде и многочисленные советы, как засолить мясо. Ей стоило немалых усилий перевести разговор на другую тему.

Поскольку госпожа де Меркувиль желает оказать ей услуги, сказала Анжелика, она будет ей весьма признательна, если та объяснит ей, какие шаги нужно предпринять, дабы как можно скорее получить неофициальную аудиенцию у монсеньора де Лаваля. К кому следует обратиться?

Госпожа де Меркувиль посоветовала поговорить с господином де Берньером, ректором семинарии.

И дамы немедля принялись готовить Анжелику к беседе со всемогущим прелатом монсеньором Франсуа де Монморанси-Лавалем, епископом Петреи и апостольским викарием Новой Франции, однако их мнения об этой особе были различны. Одни превозносили епископа до небес, другие откровенно его не переваривали.

Анжелика внимательно выслушивала все эти противоречивые суждения, когда до ее ушей вдруг донеслись пронзительные радостные крики, похожие на птичьи, и с другого края площади ей навстречу понеслась крохотная девочка, одетая в белое.

Она была такой маленькой и легкой, что ее ножки, казалось, едва касались круглых камней мостовой.

Ее развевающиеся на ветру чепчик, воротничок и кружевной фартучек еще больше усиливали ее сходство с раскинувшей крылья маленькой хрупкой птичкой.

Она бежала прямо к Анжелике, весело смеясь и протягивая к ней руки, и той оставалось только нагнуться и подхватить ее.

– Эрмелина! – вскричала госпожа де Меркувиль, узнав свою младшую дочь.

Собравшиеся остолбенели, затем раздались возгласы:

– Она ходит! Ходит!

– Она убежала от Перрины!

– Но еще вчера она не ходила!

– Она не просто ходит, – торжественно сказал господин де Лоншан. – Она бегает.

Анжелика, держа девочку на руках, искала в своей сумочке конфету или какие-нибудь другие лакомства, которые были у нее всегда припасены для Онорины или Шерубена.

– Не давайте ей ничего! – вскричала госпожа де Меркувиль. – Она такая лакомка!

– Но она так прелестна!

Анжелика не понимала, почему приход этой малышки вызвал такое волнение. Вслед за девочкой прибежала ее кормилица-негритянка, плача, молитвенно сложив руки и крича:

– Чудо! Чудо!

Бросившись перед Анжеликой на колени, она поцеловала подол ее платья.

– Я сейчас объясню вам, что произошло, дорогая госпожа де Пейрак, – молвила госпожа Гобер де Ла Меллуаз, утирая платком залитое слезами лицо. – Этой девочке уже почти три года, но она до сих пор не ходила и даже с трудом сидела в своей колыбельке – и вдруг сегодня так внезапно…

Малышка, такая легкая и веселая, сидя на руках Анжелики, с торжествующим видом грызла конфеты, словно радуясь той великолепной шутке, которую она сыграла с родителями. Анжелика передала девочку одной из ее старших сестер, а та – кормилице. Вокруг них люди смеялись и плакали. По городу побежала молва:

– Произошло чудо! Малышка Эрмелина исцелилась!

Хотя это событие в первую очередь касалось именно ее, госпожа де Меркувиль не теряла времени даром. Будучи женщиной здравомыслящей и креолкой, она привыкла ко всяким неожиданностям жизни в колониях, будь то разрушительные тайфуны на островах, где она провела детство, или голод и ирокезы в Канаде. И, решив, что за исцеление дочери Всевышнего можно будет возблагодарить и потом, она представила госпоже де Пейрак ректора семинарии господина де Берньера. Последний сказал, что монсеньор де Лаваль может дать ей частную аудиенцию либо сегодня днем, либо завтра утром после десяти часов.

Анжелика, пораженная быстротой, с которой дела подобного рода вершатся в этом краю, подумала и назначила встречу на завтра.

Однако она сказала, что сегодня днем охотно воспользуется портшезом, который предложила ей госпожа де Меркувиль. Так она сможет нынче же спуститься в Нижний город, чтобы забрать своего кота и поблагодарить госпожу Гонфарель.